Страница 7 из 15
– Собственными глазами, – отвечает Клюева.
– А ещё свидетели были?
– Полно, – сообщает учительница, – ведь он эту комедию на пятачке у магазинов разыграл, чтоб больше народа видело, какой он бравый и боевитый. А вы самого Щукина нашли?
– Он сбежал, – говорит Величко, – когда я удостоверение показал?
Она качает головой:
– Вот жук! Не мужик, а баба! Как только выпьет – герой героем. Ордена некуда вешать, а как отвечать за что надо, сразу в кусты.
– Полностью с вами согласен, Мария Ивановна, – подтверждает капитан.
– Если бы он, куда подальше сбежал, то был бы толк, – вздыхает она, – А так, наверное, на заимке спрятался, которую все знают.
– Я не знаю, – уточняет Величко.
Клюева поднимается с лавочки.
– Идёмте, покажу.
Волина и Клава входят в отдел экспертизы. В отделе – Кашин.
– Приветствую мэтра судебной медицины! – Здоровается Волина.
Кашин отворачивается к окну.
– Мама, дядя не воспитанный? – Спрашивает Клава, – Не здоровается…
– Нет, что ты, Клава, – говорит Волина, – Он у нас глухой, правда, Виктор Петрович?
– Для вас, правда, – бурчит Кашин.
Волина выкладывает на столе Кашина пробирки с образцами тканей, взятых во время операции Кольцовой:
– Виктор Петрович, у меня к вам просьба? Нужно срочно сделать химический анализ этих образцов.
Кашин открывает рот, воспринимая просьбу Волиной, как огромное оскорбление.
– Спасибо, Виктор Петрович, – не давая опомниться, благодарит его Волина, – я знала, что вы не откажете.
Кашин пытается возразить, но Волина быстро продолжает:
– Кречетова присоединяется к моей просьбе, можете ей позвонить.
– И позвоню, – возмущается Кашин, – Думаете, побоюсь?
Волина передает ему телефонную трубку.
– Не сомневаюсь в вашей храбрости.
Кашин набирает номер.
– Алло? Ольга Петровна? Это Кашин вас беспокоит.
– Слушаю вас, Виктор Петрович? – Отвечает Кречетова.
– У меня завал, честное слово, – жалуется эксперт, – Висельник в Невском районе и суицид в Кировском, а тут Волина со своим химическим анализом…
– Висельник и суицидник никуда не денутся, Виктор Петрович, – говорит Кречетова, – А вот смерть Кольцовой на особом контроле у руководства. Так что, отложите все ваши дела и помогите Волиной. Я ясно выражаюсь?
– Ясно, – вздыхает Кашин.
Кашин кладет трубку и зло смотрит на Волину. Та ему улыбается:
– Большое спасибо, Виктор Петрович, за помощь.
Автобус с бойцами СОБРа подъезжает к зданию, стоящему в строительных лесах. Двери открываются и из автобуса высыпаются СОБРовцы, разбегаясь в разные стороны. Последними из автобуса выходят командир, Захаров и Трубников. Полковник поворачивается к участковому:
– Это строительные объекты Кольцовой?
– Они самые.
Бойцы СОБРа располагаются по периметру вдоль здания.
– Давай, – дает команду Захаров командиру СОБРа.
Тот даёт отмашку. Бойцы перепрыгивают через заборы, заскакивают в ремонтируемое здание. Кто-то из строителей, стоящих на лесах, увидев непрошенных гостей, свистит. Строители прыгают из окон, выбегают из дверей и бросаются в рассыпную. Бойцы СОБРа хватают их и укладывают на землю. Захаров наблюдает за происходящим издалека. Двум строителям удается сбежать.
– Смотри, полковник, двое уходят, – говорит Трубников, – А СОБРовцы не видят.
– Не уйдут, – отвечает Захаров, срывается с места и преследует беглецов. Трубников вначале не знает, что делать. Потом вздыхает и бежит за Захаровым.
– Пусть бегут, товарищ полковник, – тяжело дыша, произносит участковый, – Гонять нелегалов не наше дело. Миграционщики пусть бегают. Нам незачем.
– Не ной, участковый, – отвечает ему Захаров, – На твоем участке гастарбайтеры работают, а тебе все равно.
– Я бы им позвонил, – стараясь не отставать, бежит за полковником Трубников, – Обязательно. А бегать за ними – у меня ноги не казённые.
Захаров ускоряется, быстро нагоняет сбежавших строителей и сбивает их с ног. Подоспевший Трубников помогает ему надеть на них наручники.
Волина вместе с Клавой заходит в морг. Клава останавливается на пороге и смотрит по сторонам.
– Мама, а где мертвецы?
Волина устало опускается на стул.
– Ты хотела увидеть их с порога? Они лежат в специальном помещении.
Клава оглядывается:
– Где?
– Вон там…
Волина показывает на «морозиловку», из которой выходит дядя Коля.
– Кто здесь шумит?
Клава видит его, вскрикивает и прячется за мать. Волина смеется:
– Клава, это дядя Коля. Санитар. Не бойся. Он работает здесь.
Дядя Коля прищуривает глаз и, улыбаясь, смотрит на девочку:
– Ты меня за жмурика приняла?
Клава выходит из-за матери, но не отходит далеко:
– За кого?
– За покойника? – Уточняет санитар.
– Да, – отвечает за дочь Волина.
Дядя Коля вытирает руки о белоснежный фартук:
– Александра Леонидовна, может, познакомишь меня с этой прекрасной дамой, если она, конечно, не боится.
– Ничего я не боюсь, – выходит вперёд девочка, протягивая руку для рукопожатия, – Я – Клава.
Дядя Коля галантно пожимает ей руку:
– А я – дядя Коля. Очень приятно. Идём я тебе всё здесь покажу.
Клава опасливо возвращается к матери:
– Потом, дядя Коля. В следующий раз.
Дядя Коля сразу же соглашается:
– Ну, и правильно. Хорошего понемногу. Давай тогда журнал заполнять. Поможешь?
– А что нужно делать?
Дядя Коля подходит к столу, открывает журнал и берёт в руки листочки.
– Писать умеешь?
– Да.
Он раскрывает перед нею журнал и раскладывает листочки.
– Всё очень просто, Клава. Нужно с этих листочков переписать фамилии в этот журнал. Справишься?
– Да.
Клава усаживается за стол, берёт ручку и, высунув кончик языка, принимается писать. Дядя Коля подходит к Волиной.
– Ничего мне не хочешь сказать, изменница?
– Ну, почему «изменница»? – Обижается она.
– Будто сама не знаешь? – Спрашивает старый санитар, – Только я к тебе привыкать стал, а ты дёру.
– Видите, дядя Коля, что я далеко не убежала, – возражает Волина, – Обещаю все вскрытия проводить у вас, если вы, конечно, разрешите.
Дядя Коля с улыбкой смотрит на Волину.
– С магнитофоном и фотоаппаратом?
– Если мне их выдадут…
– Конечно, разрешаю, – соглашается он, – Лишить себя такого удовольствия, кто ж захочет?
– Значит, по рукам?
– Естественно!
Они пожимают друг другу руки.
– Тут тебе только что одного гаврика доставили, – вспоминает он, – Чумазенького.
– Знаю, дядя Коля, – сообщает она, – Это я их просила сюда привезти. Знала, что вы не откажете.
– Когда кроить будешь?
– Да прямо сейчас. Чего тянуть?
– Отдохнула бы, а то видок, словно тебя побили?
– Тяжёлую операцию только что проводила.
– Где это ты успела отметиться?
– На своей бывшей работе.
– Пригласили? – Интересуется дядя Коля.
– Нет, – отвечает Волина, – Сама напросилась.
Старый санитар удивленно смотрит на неё:
– Я вижу, ты чудная баба, что на всех своих бывших работах работаешь.
– И заметь, дядя Коля, совершенно бесплатно, – добавляет она.
– Нашла, чем хвастаться! Это уже не чудность, а дурость.
Дядя Коля наливает из термоса кофе. Чашку протягивает Волиной.
– Это что? Кофе? – Нюхает воздух она.
– Ага… – говорит дядя Коля, – Взбодрись, полегчает.
Волина поднимается и достаёт сигареты.
– Я в морозиловку.
– Иди, составь компанию своему новому подопечному. Лежит с утра и тебя дожидается. Что ты с ним будешь делать? От него ничего не осталось. Зола одна.
– Я как раз его мать оперировала, – сообщает Волина.
– Жить будет? – Спрашивает он.
– Будет.
Дядя Коля вздыхает:
– Зачем? Чтобы сына похоронить? Так она даже этого не сможет сделать. Пока в себя придёт, он уже в земле лежать будет.