Скриба

В какой-то момент толстый сказал что-то веснушчатому, и тот схватился за нож, но вовремя остановился, и оба снова расхохотались. Когда они успокоились, Тереза вдруг осознала, что они говорят на чужом языке, а значит, спасти ее может только чудо, так как это не воины, зашедшие сюда из Вюрцбурга, а саксы – язычники, готовые убить любого, кто окажется у них на пути.

В смятении Тереза неловко повернулась, и один из чурбаков с грохотом упал на пол. Девушка затаила дыхание, но толстый лишь равнодушно обернулся на шум и продолжал жарить добычу, а вот веснушчатый заинтересовался, взял горящую ветку, вынул нож и медленно направился в ее сторону. Тереза закрыла глаза и скрючилась так, что кости заломило, но незнакомец уже схватил ее за волосы и даже слегка приподнял над полом. Она кричала и брыкалась, пытаясь вырваться, пока сильный удар не заставил ее замолчать. Ощутив вкус крови, она поняла, что кроме своих убийц ей больше ничего не суждено увидеть.

Веснушчатый поднес к Терезе факел и принялся изучать ее, как охотник, который обнаружил лису в поставленном на кроликов капкане. Хотя лицо девушки и пострадало от удара, общая картина, по-видимому, его удовлетворила, и он плотоядно улыбнулся. Затем взгляд его скользнул ниже, к полной, упругой груди и широким бедрам. Наконец он спрятал нож, схватил ее за руку, вытащил на середину комнаты, спустил штаны, и перепуганная Тереза увидела его пульсирующий волосатый член. Девушку словно парализовало – она и представить не могла, что под штанами прячется такая жуткая штука. От ужаса она даже обмочилась и готова была умереть со стыда, однако пришельцев ее несчастье еще пуще развеселило. Пока толстый держал ее, веснушчатый срывал с нее одежду.

Увидев в красноватых отблесках углей ее живот, веснушчатый не смог сдержать очередной хищной улыбки. Бледная кожа контрастировала с темным треугольником, и яростное желание пронзило его. Тогда он поплевал на член, потер его и нацелил на Терезу. Девушка закричала и, проклиная своих мучителей на чем свет стоит, непонятно как вырвалась, бросилась к своему прежнему укрытию и начала лихорадочно искать в мешке бронзовую палочку. Если та отыщется, у нее появится возможность спастись, однако палочка никак не находилась.

Слава Богу, в тот момент, когда веснушчатый собирался наброситься на нее, пальцы нащупали нужный предмет, и Тереза выставила миниатюрное оружие навстречу своему врагу, который замер в нескольких сантиметрах от металлического острия. Толстый в недоумении наблюдал за происходящим, словно собака, ожидающая знака хозяина, однако веснушчатый, не произнеся ни слова, зашелся смехом. Затем схватил кувшин и с жадностью начал пить, расплескивая жидкость, и тут же, без передышки, хлестнул Терезу по лицу – палочка взлетела в воздух.

В мгновение ока девушка оказалась распростертой на скамье, и ненавистный сакс уже тыкался ей в лицо слюнявым ртом. Запах алкоголя не давал дышать. Возбужденный вином, он искал в складках одежды собственный член, одновременно прижимая руки жертвы к скамье у нее над головой. Тереза попыталась сжать ноги, однако мучитель с силой раздвинул их. И вдруг она заметила, что его правая рука находится как раз под гигантским ножом. Ей нужно было высвободиться всего на несколько секунд, и тогда она приподняла голову и поцеловала сакса в губы. Мужчина опешил, чем она моментально и воспользовалась: толкнула подставку, на которой был закреплен нож, и страшное орудие упало на руку сакса с такой силой, что пальцы отлетели и кровь хлынула рекой.

Пока он барахтался на полу, как раненая свинья, Тереза бросилась к двери и убежала бы, если бы толстый не заступил ей дорогу. Девушка попыталась увернуться, однако он с неожиданной ловкостью схватил ее за волосы и занес нож. Она замерла в ожидании смертельного удара, но в этот момент сакс как-то странно хрюкнул, глаза у него закатились, он зашатался и упал сначала на колени, а потом лицом вниз. Тут Тереза увидела торчащий у него из спины огромный кинжал, а за упавшим телом – юного Хооса Ларссона, протягивающего ей руку.

Хоос вывел ее на улицу и вернулся в дом, откуда некоторое время раздавались душераздирающие крики, после чего он вышел с окровавленными руками. Подойдя к Терезе, он накинул на нее свой шерстяной плащ.

– Все кончилось, – сиплым голосом сказал он.

Тереза взглянула на него полными слез глазами и вдруг поняла, что едва одета. Щеки ее зарделись, и она постаралась как можно плотнее запахнуться в плащ. Молодой человек, смущаясь, помог ей.

Хоос Ларссон показался ей симпатичным. Может быть, излишне суров, однако заботливый и с хорошими манерами. Она давно его не видела и даже не вспоминала о нем, а теперь он оказался ее спасителем. Правда, он наверняка отведет ее в Вюрцбург, где она предстанет перед судом. Но это не важно, лишь бы отец ее простил.

– Пойдем в дом, тут мы замерзнем, – предложил он.

Тереза отрицательно покачала головой.

– Тебе нечего бояться, они мертвы.

Она снова покачала головой. Туда она не войдет, даже если будет умирать от холода.

– О Боже! – в сердцах воскликнул Хоос. – Тогда пойдем под навес. Огня там нет, но хотя бы от дождя укроемся.

Не дожидаясь ответа, юноша подхватил Терезу на руки и отнес под крышу. Там он ногами сгреб немного соломы и осторожно посадил на нее девушку.

– Мне нужно заняться трупами, – сказал он.

– Пожалуйста, не уходи.

– Я не могу их там оставить, кровь может привлечь волков.

– А что ты собираешься с ними делать?

– Похороню, наверное.

– Похоронишь этих убийц? Их следует бросить в реку, – сказала она, нахмурившись.

Хоос рассмеялся, однако, почувствовав недовольство Терезы, подавил смех.

– Извини, но это вряд ли получится. Там такой лед, что его только киркой пробить можно.

Тереза, пристыженная, промолчала. В пергаментах она, конечно, разбирается, а вот обо всем остальном почти ничего не знает.

– Но даже если бы река была не замерзшая, – добавил он, – все равно не стоило бы этого делать. Они наверняка входили в какой-то передовой отряд, и рано или поздно вода вынесла бы их к своим.

– Разве тут есть еще саксы? – со страхом спросила Тереза.

– Тут, возможно, и нет, но где-то поблизости – наверняка. Перевалы прямо-таки кишат ими. Я три дня потерял, огибая горы.

Огибая горы… Значит, Хоос пришел из Аквисгранума и не знает, что случилось в Вюрцбурге. Тереза почувствовала облегчение.

– Зато ты появился более чем кстати, – сказала она, наблюдая, как Хоос трет руки снегом, чтобы смыть кровь.

– Я со вчерашнего дня брожу по окрестностям, – объяснил он. – Уже собрался было переночевать в печи, но, когда подошел, заметил в доме свет и понял, что это те два сакса. Мне не хотелось с ними встречаться, и я решил подождать под навесом, пока они уйдут. Утром они исчезли, но я все-таки пошел в лес проверить, а когда вернулся, оказалось, они тебя схватили.

– Возможно, они ходили на охоту, у них было несколько белок.

– Возможно. Но ты-то что тут делаешь?

Тереза покраснела. Она не ожидала такого вопроса.

– Меня буря застала неподалеку, – хрипло сказала она и откашлялась. – Я вспомнила про этот дом и пришла, а потом они появились неизвестно откуда.

Хооса такой ответ не удовлетворил, он по-прежнему не понимал, зачем девушка забрела в эту глушь.

– А теперь что мы будем делать? – спросила она, пытаясь отвлечь его внимание.

– Я пойду копать, а тебе нужно заняться лицом, оно все в крови, – заметил он.

Юноша направился к дому, и Тереза долго смотрела ему вслед. Да, они давно не встречались, он стал более мужественным, но не потерял привлекательности, и волосы по-прежнему вьются. Хоос единственный из сыновей вдовы Ларссон не был каменотесом. Тереза знала об этом, так как его мать кичилась тем, что он является рыцарем Карла Великого. Об этой должности Терезе было известно только то, что у нее очень странное название. Она прикинула, что Хоосу примерно двадцать семь лет. В этом возрасте у мужчины обычно бывает уже парочка детей, но вдова Ларссон никогда не упоминала о внуках.