Проклятый код

— Animikii, пусть путь твой будет легким Громовая птица.

Через два с половиной часа я прибыл в аэропорт Шарля Де Голля и стоял у входа в терминал E-33 относящегося к классу vip залов наивысшей комфортности. Именно здесь произошло убийство.

Кейзо Такэути не успел войти в зону терминала, так и остался лежать одной половиной своего тела на ярко-красном ковровом покрытии vip зоны. Удивительно, задние аэропорта и особенно vip залы, оснащаются самым передовым оборудованием систем безопасности. Каким образом преступник смог пронести огнестрельное оружие и осуществить задуманное? С технической точки зрения это было невозможно.

Меня встретил полицейский из криминального отдела Генеральной дирекции национальной полиции, бывшее управление полиции СЮТРЭ. Он выглядел, как классический, почти книжный персонаж французского полицейского. Бежевый короткий плащ, чуть мятые полы, которого доходили до колен, синие потертые джинсы все — удобно, но в то же время стильно и не броско. Темные волосы, зачёсанные назад, бледная кожа, острый, тонкий, орлиный нос и выразительные темные глаза. Ничего выдающегося и запоминающегося, по отдельности, но в комплексе, невыразительны черты, давали харизматичное, очень привлекательное лицо.

Он пожал мне руку своей сухой, немного шершавой ладонью.

— Гаетан Дефоссе отдел криминальной полиции города Парижа, — коротко представился он мне, — здесь уже побывали все заинтересованные в расследовании службы, вы последний из аффилированных лиц, пройдемте — и, кивнув в сторону полиэтиленового купола, развернутого над местом преступления, — там все случилось.

Мы прошли в vip зону, откинув полиэтиленовый полог, вступили вовнутрь купола.

Запах.

Купол наполнял странный запах. Так пахнет радиоактивное или рентгеновское излучение. Многие ошибочно считают, что радиация никак не пахнет, но это не так. Она имеет запах похожий на запах озона, оставшегося после грозы, с примесью легкого аромата едкой химии, производной от бензола.

— Вы проверяли радиационный фон? — спросил я.

— Да, — он устало махнул рукой, — фон превышает допустимый минимум. Поэтому здесь противорадиационный купол. И если вы заметили на сто метров ни одной души. Ни у кого нет желания получить дозу радиации.

Он прошел к черному бескаркасному креслу в виде куба и с размаху плюхнулся в его удобную глубину, вытянул ноги, уверенный, что я не буду возражать, сказал.

— Надеюсь, вы не против. Я чертовски устал, последние дни вымотали меня, держусь только на витаминах и стимуляторах. Разноцветный, которого здесь ухлопали, пал первой жертвой из сообщества спаунов. Своеобразная историческая отметка, если хотите.

Он вынул небольшой блокнот и карандаш, увидев мой удивленный взгляд, покачал головой.

— Люблю работать по старинке. Бумага позволяет брать на себя часть мыслей из переполненного размышлениями мозга, в то же время помогает держать мозги в полной концентрации.

Он устало потер глаза с красными веками, тряхнул головой с зачёсанными назад темными волосами.

— Источник радиации так и не нашли. Эксперты сказали, он находился в пространстве, там, где стояла девушка. Девушка кстати тоже пропала, мы так и не смогли ее найти. Отследили ее путь по камерам и роботам из обслуживающего персонала, но, увы, она словно растворилась. Есть видео, как она зашла в здание аэропорта, но нет свидетельств, что она из него вышла.

Он развел руками.

— С уликами все очень плохо. Убийца сработал крайне чисто, не составил никаких следов.

Дефоссе задумчиво потер подбородок.

— Мы не нашли ничего, — повторил он, — но, что меня больше всего удивляет, то что мы не нашли оружие из которого был произведен выстрел. Преступник не мог пронести в здание аэропорта пистолет, и он не мог его вынести. Это исключено на сто процентов. Значит, он каким-то образом был уже здесь до момента совершения преступления и остался где-то здесь.

Он внимательно посмотрел на меня, словно ждал от меня подсказки.

— Мы несколько раз перетрясли весь аэропорт от стоянки такси до багажного отделения. Просеяли через сито каждый сантиметр, но ничего. Здесь вы не найдете ничего кроме этого странного запаха радиоактивности.

Он достал из кармана AR-очки дополненной реальности.

— Вот возьмите, хотя бы посмотрите на положение трупа, — усмехнулся он.

Я взял из его рук очки.

— Есть записи свидетельских показаний и записи с камер?

— Да здесь все материалы. Свидетельские показания в папке с номером S345/16. Записи с камер в папке C34523. Но я просмотрел все записи с этих чертовых камер и ничего не увидел.

Я одел очки.

Кейзо Такэути лежал на боку, чуть подогнув под себя левую ногу. Голубые волосы-пластинки лежали намокшими в лужице красной крови. Часть тела лежала в vip зоне, а одна нога вытянута в направлении терминала Е-33. Я осмотрелся, панорамная видеосъемка произведенная полицейским роботом экспертом, не дала ничего нового из того, что мне только что сказал Дефоссе. Я переключился сначала в макро режим, потом долго и тщательно рассматривал все место преступления в микрорежиме, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Мой сопровождающий из отдела криминальной полиции терпеливо ждал, когда я закончу бесполезный осмотр, лениво постукивая карандашом по блокноту. Я сохранил все записи с помощью нейромода и снял очки.

— Ничего, — сказал я.

Он прикрыл глаза, поджал губы и утвердительно мотнул головой из стороны в сторону.

— Так и есть приятель. Ничего кроме этого чертового запаха, легкой радиоактивности и пули, которая не проходит ни по одной картотеке, — он устало откинулся на спинку кресла и разочаровано произнес, разговаривая по большей части с собой, — ни оружия, ни ясных мотивов, ни девушки. Хотя к девушке у меня больше всего вопросов. Не выглядит она невинной овечкой, случайно забредшей гуляя по лужайке в vip зону, и подвергшаяся генетической дискриминации.

Я активировал нейромод.

— Я хочу все проанализировать, радиоактивность и недоступные для сканеров молекулярные следы, — сказал я полицейскому, — не могли бы вы выйти запределы купола.

Он перестал постукивать карандашом.

— Что за черт, приятель? — потом удивленно произнес, — ты один из них? Из спаунов?

— Да.

— Вот так дела! А выглядишь, как обычный человек. Меня предупредили, что будет представитель от цветных, — и тут же поправился, — от спаунов, но глядя на тебя, приятель, думал, что они наняли обычного человека.

— Я один такой в своем роде.

Гаетан Дефоссе уперся руками в подлокотники кресла, приподнял тело и с силой вытолкнул себя из его нутра.

— Работай приятель, — он махнул рукой и скрылся за полиэтиленовой шторкой.

Оставшись один, я приступил к работе. Больше всего меня заинтересовала странная радиоактивность. Биочипу понадобилось несколько минут, чтобы создать имплантат способный анализировать радиоактивное излучение.

Результаты анализа меня озадачили.

Радиоактивность, присутствовавшая под куполом, отличалась от обычного фонового излучения, она содержала большое количество высокоэнергетических частиц нейтронов, электронов и позитронов. Часть излучения относилось к рентгеновскому спектру излучения. Вызывало удивление повышение присутствие ядер атомов металлов и ядер тяжелых металлов, что совершенно не характерно для атмосферы Земли. В уникальной радиоактивности был краеугольный камень преступления.

Молекулярный анализ органических веществ, не дал ничего, что могло открыть истину в произошедшем событии. Я нашел множество объектов содержащих ДНК людей, что когда-то присутствовали здесь, те, что можно было рассматривать в перспективе, как предмет, относящийся к расследованию. Я отметил и сохранил в памяти нейромода их особенности генома, что бы потом проверить принадлежность по полицейским базам данных.

Это было все, но радиоактивность наводила на серьезные размышления.

Когда нет прямых улик, самое время ознакомится с показаниями свидетелей.