Страница 9 из 11
— Ну вот, накликал!
— Кхе-кхе, — послышалось снизу, и менестрелю в первую минуту показалось, что в кладовую вперся упитанный кот. Но свечка Смита спланировала ниже, осветив кряжистого парня с окладистой черной бородой, росточком Скайрысю по колено. Одет незнакомец был в пыльный скафандр без шлема и без сапог. Ноги его украшали трогательные полосатые носочки домашней вязки. Борода была нечесаной, две здоровые вороные с проседью косы свисали с головы за ушами. К спине вместо баллонов на широком ремне крепились набор барабанчиков и лютня с двумя грифами.
Смит судорожно хлопнул гламурными ушами:
— Мы никого не звали… э… уважаемый.
— Ноль-пятый. Неужели и это забыли? А когда-то мое имя гремело. Ой-ей как гремело. Я входил в Черный совет, распахивая дверь ногой.
— Он входил, — подтвердил Смит.
— Простите, я еще никого тут не знаю, — сказал Рысь и поскользнулся на колбасе. Его похлопали по щекам справа и слева — одинаково сильно. И встревоженный эльф поводил свечкой перед мутным взором:
— Рефлексы вроде работают.
— Вы правы, коллега, — Ноль-пятый что-то с хрустом раскусил. — Вообще-то я вам благодарен за вызов, парни. Никак не получалось войти в замкнутый контур без пароля.
— Не стоит, — отозвался Смит торопливо. — Оказывать помощь ближнему — наш святой долг. Я Смит, просто Смит, — он вытер о штаны и протянул Ноль-пятому ладонь. А он — Скайрысь Айрастидиэль.
— Эльф? Королевского роду, что ли? — черный акын дернул носом-уточкой. — Имя без пол-литры не выговоришь.
Смит покривился:
— Ты на уши его посмотри. Ну разве может потомок королевского рода обладать такими ушами?
— Хм, — не только посмотрев, но и пощупав, согласился Ноль-Пятый. — Действительно. Совсем я в подземельях одичал.
И прищурил крупный карий глаз:
— Ребяты, вы мне пивка не нальете? А я вам за то спою грустную историю моей судьбы.
— Давай лучше прозой, — отрезал Смит, покосившись на темные балки, подпирающие низкий потолок. Черный акын утер скупую слезу:
— Эх! Темнейший с тобой! Наливай!
Опростав полубочку, рыгнув и утершись, черный акын поерзал на второй бочке, еще непочатой, и горестно подпер обвисшие щеки кулаками.
— Как сказал твой любезный друг, Айрасти-как-тебя-там, я врывался в черный совет, открывая дверь с ноги. В тот роковой день произошло то же самое. Я распахнул дверь в святая святых совета, двинув пористой подошвой шнурованного ботинка. И тут же залег, пережидая летящие в нее колюще-режущие предметы, лазерные лучи, файерболы и пару-тройку миниатюрных эмоциональных гранат. И в самом деле, — Ноль-Пятый почесал подбородок, — чего так переживать, если совет обсуждал всего-то понижения налога на добавленную стоимость плодово-выгодных культур в условиях почти крайнего почти севера.
Полюбовался вытянутым лицом Скайрыся.
— Вот и я говорю: ерунда и скука смертная. Когда я нес им поистине эпохальное известие о нападении на нашу галактику «комбайнеров». Три флота Светлый суверен прислал в этот раз, между прочим, — Ноль-пятый приосанился. — «Жатка», «Молотилка» и «Веялка». Пять простых дредноутов, пятнадцать боевых, двадцать десантных транспортов на гравитационных матрасах и канонерская лодка «Дневная ваза», флагман, движутся в нашу сторону! И все это я советникам сообщаю, даже тарелку с наливным яблоком включил для наглядности, а там прогноз погоды, ну не свинство ли?
Смит кивнул: свинство. И припал ко второй полубочке с пивом.
— В общем, пока я все это им объяснял и показывал, «комбайнеры» уже высаживали десант штурмовиков в ключевые точки империи. А их флагман повис в пяти километрах над нашей столицей.
— А как ты понял, что в пяти?
— Приборы показали, — Ноль-пятый постучал себя кулаком по груди в области сердца и даже как будто вырос. — И я осознал: за державу обидно! Ведь если не я, то кто!.. спасет меня, страну и планету? Я взлетел на вершину Темнейшей башни, сбив с лифта ограничители, проверил координаты, уточнил разброс и, — он сделал эффектную паузу, воздевая длань, — послал наверх свой несравненный голос. Кхе-кхе…
— А дальше? — Рысь круглыми глазами смотрел на рассказчика.
— Обломки «Ночной вазы» в пяти километрах в окружности собирали.
— А замок?
— А над замком сработала противометеоритная защита. Но Темный властелин обиделся. Ох, как он обиделся! — Ноль-пятый затрясся. И повернулся к Смиту: — П-плесни-ка еще п-пивка.
Выпил. Обтер с губ пену. Перестал дрожать.
— Во-первых, никто на нас не нападал. Это пифии, заразы такие, бракованную оптику мне подсунули, с пауками. Ладно, свой гарем заложниц, потерянный вместе с «Вазой», владыка мне простил, даже был доволен. Ладно, компенсацию за станцию лет через пятьсот ударного труда я бы выплатил тоже, даже скорее — если с премиальными. Но вот Ноль-Пятнадцатого он мне простить не смог. Да и я себе… Он был лучший, лучший среди нас! Настоящий герой!
С балок посыпалась труха. Смит со Скайрысем втянули головы в плечи. Но, должно быть, сила голоса была утеряна акыном безвозвратно. Он вздохнул, бросил пустую кружку и вгрызся в колбасу.
Какое-то время в погребе царило перемежаемое чавканьем траурное молчание.
— А кто… ну кто он был, этот пятнадцатый ноль? — нарушил его первым Рысь.
— Ноль-пятнадцатый. Лучший полевой агент. Конечно, не вампо-демочка, но все равно лучший. Ихор, Харик, Хоша… — перечислял черный акын, сведя пальцы у груди и горестно глядя на потолок. По небритым щекам бежали слезы. — Он же Шниперсон Сара Патрикеевна. Профессионал боевых искусств, мастер перевоплощения…
— Он что, совсем умер? — сглотнул менестрель.
— Лучше бы совсем.
Ноль-пятый сжал кулаки.
— Очнувшись от глубокой комы при падении «Вазы», он вообразил себя светлым паладином, защитником невинных и угнетенных. Подобрал плазменное ружье, завернулся в белую простыню и отправился причинять добро и справедливость. В Трибале сорвал конференцию эльфов «Маразм и оргазм в условиях природного долголетия». В Р’инбе лазал по заброшенному магоубежищу, простукивая стены и крича: «Где у вас тут аварийный выход»? И это были еще цветочки.
— А ягодки?
— В Дабке, — поник главою черный акын. — Хоша влез в песочницу, отобрал у ребенка совочек. И с воплем: «Всех порешу, один останусь!» — кинулся брать штурмом орочий детский сад. А поскольку виновным за его подвиги признали меня, пришлось уходить в подполье. А вы почему здесь?
— У Лютого загул по Рапсодии, — Смит толстым пальцем указал на потолок. — Как бы весь Сархаш не снесли.
— «Красавчег» здесь? — оживился Ноль-пятый.
— И две эльфийские принцессы, — предупредил ушастый сурово.
— Перепою. Переору! — агент с чувством раздавил пивную кружку. — Да если я поднесу Темнейшему Топинамбура, да на золотом блюде с рюшками… Он мне даже Хошу простит!
— Стоять! — завизжал Смит не хуже акына. — Ты нам обязан желание!
— Ну? — спросил Ноль-пятый сурово.
— План гномьей канализации.
И перед спутниками появился план. В воздухе повис сложный узор светящихся нитей, шевелясь и помаргивая от сквозняка. Эльф ухватил нить за кончик и стал сматывать на кулак, пока не получился золотой клубок. Рысь осторожно потыкал его пальцем, получив разряд статического электричества.
— Спасибо, браток, — произнес Смит с искренним чувством, но черного акына рядом уже не было.
— И мы смываемся! — подхватывая сумки, заорал эльф и пинком отправил Рыся в дыру, открывшуюся в стене. Не ожидавший такого свинства менестрель пролетел вперед и съехал в наклонный колодец, обжигая трением штаны на заду и ладони, которыми безуспешно старался затормозить. При этом он орал так, что даже охрип. А заткнулся, клацнув челюстями, когда свалился с невысокого порожка на пол и на секунду лишился дыхания. Еще и упитанный эльф, съехав следом, больно врезался Рысю в спину.
— Ноги в руки! Живей! Живей! — орал Смит, как рабовладелец на раба. — Сейчас начнется!
И началось. Пол под попой Рыся ощутимо вздрогнул.