Soulsaver

Он ответил ей гримасой отвращения и, дождавшись, пока Эм утащит из каюты свою подружку, вернулся к поискам. Разочарование окатило капитана ледяной водой уже спустя пару минут поисков: в каюте не было ничего, кроме женских шмоток, пустых бутылок и подозрительной визитки с номером какого-то Макса. Казалось бы, ничего особенного, но полицейское чутье вовремя оглушило капитана пощечиной, заставив присвоить карточку с номером себе. Как раз в тот момент, когда коп с видом всемирного победителя засовывал свой трофей в карман, в каюту влетела побледневшая Эмма. Она успела вовремя затормозить, уткнувшись подозревающим взглядом в его руку.

— Что ты там прячешь? — резко спросила она, подходя ближе.

— Боюсь, тебе это не понравится, — Джефф ухмыльнулся. — Хотя, мы можем это проверить. Раздевайся.

Вместо привычной реакции едва сдерживаемого гнева капитан уловил лишь лукавую улыбку на её розовых губах. Эмма провела по ним языком и подошла ближе к опешившему мужчине, кладя свои маленькие ладошки на его тяжело вздымающуюся и опускающуюся грудь. Сердце загрохотало под её рукой, заставляя блондинку заулыбаться, поднимая на него свой порочный взгляд.

Джефф готов поклясться — в этой каюте закончился кислород в тот самый момент, когда она так на него посмотрела. Конечно, он находил Эмму привлекательной, сексуальной, пустоголовой, но прежде им попросту не доводилось находиться в таком положении. Не имеет значения, что капитану вдруг захотелось, чтобы оно стало горизонтальным — в этих её глазах интимности было больше, чем во всей порнухе на Земле. Стало непозволительно жарко, но актриса на этом не остановилась. Ловкие ладошки медленно поползли вниз, пробегая по кубикам и стараясь сдержать свой румянец, уводя мысли в другое направление — желательно, в противоположное от мыслей о Джеффе без футболки. Наконец, они достигли заветной цели.

Карман.

— Эм, что ты, мать твою, заду…

Пальчик соблазнительно лёг на его губы. Эмма улыбнулась и засунула руку в карман его брюк, чувствуя возрастающее рядом возбуждение и нащупывая маленькую карточку. Ладонь ловко вынырнула из брюк, напоследок сжав его возбужденный член, и Эмма захохотала, заметив обескураженную физиономию копа.

Что греха таить: Джефф возбудился из-за неё, и ей это льстило.

— Макс? Что ещё за Макс? — нахмурилась она, вчитываясь в буквы на визитке.

Едва отойдя от этого безумного ступора, капитан провел ладонью по лицу и шумно выдохнул, пялясь на блондинку сквозь растопыренные пальцы. Кем он был в прошлой жизни? Гейси, Рамиресом, Дамером? Лучше бы он остался в аду, чем нёс такое наказание на земле.

— У тебя хотел спросить, — мрачно ответил мужчина, пытаясь силой мысли подавить стояк. Думай о Тарино, обмазанном массажным маслом, приятель, просто думай о Тарино. — Могу предположить, что это дилер твоих петушков.

— Джефф… — блондинка закатила глаза, обернулась, чтобы убедиться, что на этот раз никто не стоит за её спиной, а затем вновь повернулась к капитану. — Они не наркоманы. Ты с ума сошёл? Больше тебе скажу, у тебя другая работа, и она стоит перед тобой…

—… и распускает свои шаловливые ручонки без намёка на продолжение? — коп выгнул бровь и опустил взгляд. Вообще-то, Тарино в масле подействовал. — Я заметил. Но, знаешь, если у меня есть эта охренительная возможность копнуть под них и вернуть свою должность, я сделаю все для этого, даже если мне придётся привязать тебя к стулу и сутками пытать, чтобы ты рассказала мне правду. Но мне не придётся этого делать, потому что за твоими розовыми очками реальных дел не видать. Тебе даже подозревать в преследовании некого, о чем может идти речь?

Эмма ужаснулась.

Шах и мат, девочка. Шах и мат.

— Я не собираюсь сливать информацию о своих друзьях.

— Этого и не потребуется. Ты хоть слышала о Тёмном Голливуде?

Округлив глаза, девушка покачала головой. Джефф усмехнулся: ну, что он говорил про розовые очки? Что ж, Тарино действительно опекает её, если ещё не вовлек девчонку в самую жуткую и, порой, неотъемлемую часть работы актрисы. Но почему это кажется ему таким… подозрительным? Что-то во всей этой истории не стыкуется: нет той искренности и правды, которая бы выползала из глаз Дэвида, подобно голливудской желчи. Тарино словно какой-то железный, безэмоциональный, привязанный к этой сумасшедшей блондинке робот. Это не может не настораживать, так что Джефф, вооружившись своим чутьем и хлипкими связями в участке, кровно поклялся, что доведёт это чёртово дело до конца.

Даже если ради его закрытия капитану придётся проводить больше времени с этой занозой в заднице.

***

Свежий воздух с океана приятно ласкал лицо, пока Эмма бежала по набережной, изо всех сил стараясь вытрясти из головы лишние мысли. Какого черта она встала в пять утра и потащилась на пробежку? Вопрос не из лёгких, ответ — ещё хуже. Но Джефф был слишком подозрительным вчера, даже если не брать в расчёт тот факт, что этот коп всегда сам себе на уме, а потому она попросту не смогла уснуть. Весь путь от причала до дома они провели в напряжённом молчании: или капитан размышлял о том, как Эмма посмела коснуться его девственного достоинства, или он знал что-то, что ей только предстояло выяснить. Тем не менее, первая мысль волновала её куда больше второй. Что ж, это для неё не свойственно: так открыто приставать к кому-то, даже если все это было проделано в амплуа величайшей актрисы и с целью добыть предмет, который он так упорно прятал в своём кармане. Но в присутствии этого горе-телохранителя Эмма словно снимала свою эту блестящую обёртку и становилась, нет, не собой, а какой-то истеричкой с вечно дергающимся глазом. Словно эмоции рядом с ним били через край, и ей хотелось, ей безумно хотелось найти их выход. Может, он был в его губах?

Чёрт, соберись, пустоголовая дура. Возможно, где-то из-за кустов за тобой наблюдает озабоченный псих, а ты просто бежишь и думаешь о том, как замечательно было бы поцеловать капитана. Джефф прав насчёт розовых очков. И старая-добрая поговорка о том, что они бьются стёклами внутрь, так и норовит подтвердиться на практике.

В конце концов, договорившись со своим разбушевавшимся воображением, что это всего лишь последствия нахождения рядом с таким горячим копом, Эмма с приподнятым настроением отправилась домой. На часах было почти семь, когда актриса вышла из душа и широко улыбнулась, услышав звонок в дверь.

Наконец, он притащил свой полицейский зад.

«Иди и смени полотенце на приличную одежду, маленькая потаскушка», — вдруг вторил голос разума в монашеском одеянии. Эмма остановилась напротив стеклянной двери и впилась удивлённым взглядом в собственное отражение. Что плохого в том, что она лишний раз насладится реакцией (или эрекцией) капитана? Разве это грех? И с каких пор она ударилась в религию? В конце концов, полотенце — это не латексный костюм и не костюм полицейской. Хотя, учитывая обстоятельства, с последним она бы поэкспериментировала.

— Иду! — ответив на очередной настойчивый стук, Эмма потянула дверную ручку на себя, и лукавая улыбка вмиг превратилась в недоуменную. — Дэв?

Тарино приоткрыл рот от увиденного. Что ж, Эмма в одном полотенце — то ещё зрелище, особенно, с утра. И это вовсе не то, к чему он был готов, звоня в дверь.

— А ты ждала кого-то другого? — выдавил он, заходя внутрь.

Девушка усмехнулась. Какая банальная и какая точная фраза! Конечно, она ждала кого-то другого.

— Я думала, это Джефф.

Обернувшись к девушке с округлившимися в удивлении глазами, режиссёр бросил мимолетный взгляд на наручные часы.

— Он ещё не здесь? О, клянусь, я уволю его.

— Не стоит, — Эмма усмехнулась и покачала головой, спиной закрывая дверь и прислоняясь к её поверхности.

Недоумение, отразившееся на лице Тарино, показалось актрисе странным.

— Ещё пару дней назад ты молила об обратном.

— Ну, он не такой уж и бесполезный, — солгала она, на самом же деле подразумевая то, что он очень, очень полезный. Хоть и засранец. — Так…. что-то случилось? Съёмки только через пару часов.