Страница 17 из 31
- Я передала Николаю твой шарф.
- Николай мне его принес. Шарф у Дани. Няни выводили ребенка на прогулку, а ветер сильный поднялся, я у Самохиных экспроприировал теплые штаны, длинноваты для Дани, но мы подвернули и ничего получилось. Шарфом шею ему замотал. Мы с Данилой договорились: вечером вместе будет стоять на воротах, ни одна шайба мимо не пролетит. - будничным тоном поведал идущий рядом Павел.
Инна переваривала услышанное.
Павел достал телефон, нажал на вызов, приложил к уху.
- Это Барановский, я оставлял предзаказ. Готов? Спасибо. В коттедж Инны Сергеевны доставьте. Да - да, и рыбу, и мясо, и птицу. Да, сервировка и приборы - на две персоны. Ждем.
Договорил, трубку вернул в карман, покосился на Инну.
- Наглый я, да? Каюсь - наглый. Но всё равно накормлю тебя обедом, возражать бесполезно. Нет. Пожалуй, я не наглый - настойчивый..
С проявляющими наглость и настойчивость, Инна разбираться научилась. Не составляет большого труда отделаться от наглеца настойчивого.
От Павла Барановского, отделываться не хочется, чего уж тут.
Может от того, что никто до него, в шарфы ее сына не укутывал, ей Монклер не покупал, чтоб не замерзла, а не для чего то еще.
А может не хочется отделываться, потому что общество Павла ей приятно. А раз приятно, к чему отказываться от совместного обеда? Это же просто обед.
И всё же она стушевалась, когда Барановский помог ей избавиться от верхней одежды, и по хозяйски порывшись в обувной полке, нашел подходящие для себя, новые мохнатые шлепанцы. Будто кто-то заранее знал, что к ней зайдет гость с большим размером ноги.
Ересь какая-то в голову полезла, о соотношении размера обуви, с размерами некоторых органов....
Ересь отогнала, прикусила губу, чтоб не хихикнуть глупо. Над собой.
Чтоб, подумал про нее Барановский, если бы умел читать мысли?
- Вы... Ты располагайся, я руки помою и присоединюсь,- пробормотала махнув рукой на вход в гостиную.
- Инна, мне вполне достаточно стейка, я девушками не обедаю. Расслабься, а то у тебя такой вид, будто в каннибализме меня подозреваешь. - нараспев проговорил Павел, посмотрел на свои ноги обутые в мохнатые шлепанцы и качнувшись с мыска на пятку, весело добавил,- людоеды не носят таких тапок.
Инна убежала в ванную. Умыться холодной водой, понадобилось срочно - щеки начали гореть, непонятно с чего. Умывалась, и ворчала на себя. Что за суетливость, чёрт побери? Веду себя как малолетка.
Пока умывалась, принесли обед - целую гору еды. Помимо еды, на белоснежную скатерть, покрывающую поверхность стола, поставили бутылку шампанского в серебряном ведерке. Два бокала и две белых свечи.
- Я не употребляю алкоголь в рабочее время. Верните шампанское и свечи назад.- попросила Павла, усаживаясь в кресло, напротив него.
- Не верну. Хоть и не заказывал. Мы его по окончании рабочего времени употребим. На ужин.
Инна спохватилась, вспомнила, про Евгеньевича. Сама же настаивала, чтобы в ресторане обедал с ними, и в ресторан не пошла.
Вскочила с кресла, достала из сумочки телефон, набрала номер водителя.
- Андрей Евгеньевич, по поводу обеда...
- Не переживай Сергеевна, меня уже покормили!- бодрым голосом, сообщил Евгеньевич, перебив.
- Инн, что ты будешь, мясо или рыбу? Запеченная форель, с пшеном в пармезановом молочке, выглядит весьма аппетитно. - отодвинув в сторонку свечу, Павел поставил перед Инной две тарелки: с форелью, и с каким-то мясом, политым сливочным соусом и посыпанным кедровыми орехами.
Морс налил из кувшина, подставил к тарелкам. Подвинул поближе корзиночку с хлебом.
Не привыкла она к таким ухаживаниям. А если уж быть до конца честной, она ни к каким ухаживаниям не привыкла. Нельзя привыкнуть к тому, чего нет и не было....
Ели молча. Возможно, Павел понял, что у Инны в душе раздрай и она вот сейчас, не в состоянии поддерживать легкую беседу. Мозги потекли. И она из-за этого, на себя обозлилась. Покончив с форелью, вдруг ни с того, ни с сего, брякнула Барановскому:
- Ты сегодня целый день занимаешься благотворительностью. В отношении нас с Данькой. Спасибо тебе, но жалеть нас не стоит, все нормально у нас. Мы справляемся.
Барановский поднялся, двинув кресло, обошел стол.... Внимательно на нее глядя.
Чёрт его знает, как получилось, Инна как под гипнозом поднялась следом, шагнула к нему.
Он поцеловал ее, и целовал долго и со вкусом. Она кажется даже тонко застонала - никто не целовал ее лет двести, или триста...
Она сама стаскивала с него свитер, сама... Очень быстро они оказались на ковре, потом на диване, потом в ее спальне, потом в душевой кабине вдвоем.
Почти никаких слов. Одно громаднейшее чувственное изумление.
Что я творю? Неужели это я? Когда успела стать настолько распущенной?
Не было у нее мужчин, кроме.... Трофимова. Нет, она не ставила себе целью, после расставания хранить ему верность, просто как-то не было и все. А теперь она с упоением занимается любовью с человеком, с которым только сегодня познакомилась, пусть и виделись на дурацкой свадьбе - это не в счёт.
Изумление было. Сожаления о содеянном - не было.
Оторвались друг от друга, только потому, что через двадцать минут, нужно было забрать Даню...
9
Сияющий от счастья Данька, расставив руки в стороны сколзит на коньках. Самостоятельно. Пусть и не очень уверенно. Под одобрительные возгласы Павла и многочисленного семейства Самохиных, двух близнецов - лет восьми - Максима и Егора, их старшего братика Мити, малышки Полинки, их мамы - смешливой симпатичной блондинки Веры, и главы семейства, высокого, крупного мужчины - Дмитрия Самохина.
Главу семейства, Инна узнала, он периодически мелькает в новостях - как участник различных экономических форумов один из крупнейших игроков, на финансовом рынке.
Господи боже мой, и этого крупнейшего игрока, Павел Барановский, отправил в торговый центр,мне за курткой.
Кто же тогда Барановский, если с Самохиным, запросто так? Н-да. Я понятия не имею, кто он, зато, разгуливаю в оплаченной им парке от дико дорогого бренда, мой сын учится кататься на коньках, им купленных, и главное - я успела с ним переспать. С человеком, о котором ничего не знаю. И никаких угрызений совести. По крайней мере пока. Инна думает, и не сводит глаз со счастливого сынишки.
Чуть не упал! Уф! Удержался, скользит дальше.
Маленькая Полинка рванулась на лед.
- Даня! Я тебя за ручку возьму, чтоб не падал!
Папа Самохин перехватил дочку.
- Возьмешь обязательно, только чуточку позже. Даниле - мастеру, сейчас лучше не мешать!
- Я не мешать, я помочь! Пап! Мы с Даней когда вырастем - поженимся! - сообщает малышка, пытаясь освободиться из рук отца.