Человек заката

— Бывай, — кивает Ник, протягивая руку.

Рукопожатие у Санька выходит нервное, торопливое. Забыв про шамана и малыша, ретируется поспешно. Светлая фигура спешит к машине. Ослепительные лучи солнца плавят силуэт. И хотя дано обещание приехать, обоим заранее известно — он не вернется. Он рад отделаться от друга.

— Место для гостей. Прошу! — указывает шаман Нику и Чаго в сторону навеса.

— Надолго не обеспокоим. Завтра уйдем в поселок, — говорит ему Ник, спеша в спасительную тень.

— Напротив, вам бы несколько дней у меня побыть, — отвечает шаман. — А там... оставайтесь, сколько захочется. Я всегда рад.

— Останемся? — просит Чаго, теребя Ника за руку.

— Там видно будет, — говорит байкер.

Долгая дорога, жара, необычайно свежий воздух лугов или магия шамана быстро погружают Ника в сон вплоть до сумерек.

Первая трапеза у шамана очень проста и вкусна. В меню козий сыр — плотный, суховатый, сильно наперченный, а также отдающее дымком приготовленное на углях печенье из смеси прожаренной муки, толченого миндаля, топленого масла и неизвестных специй. Чай из местных трав и кореньев интересен своим вкусом и имеет густой бордовый цвет.

Громко чавкая, Чаго уплетает угощение за обе щеки. После помоек Боготы еда доставляет ему необычайное наслаждение. Ник курит, к ужину не притрагивается. Не еда нужна байкеру.

Шаман перекусывает слегка, обнаруживая умеренность. Изучая своих гостей проницательными взором пернатого хищника, прихлебывает ароматный напиток. Насыщаясь, Чаго довольно улыбается. Скрестив ноги, он лениво раскачивается из стороны в сторону, жмурясь сытым котенком от дыма костра. Шаман излучает безмятежность. Рядом с ним не хочется думать. Просто сидишь и смотришь на огонь.

— Тебе больно, но это хорошо, — произносит шаман, обращаясь к лежащему вдали от костра байкеру.

Скрипнув зубами, Ник недружелюбно смотрит на шамана и думает, что целитель он так себе.

— Я толкую о боли в душе, — поясняет шаман, — о переживаниях. Так выражается потребность нашей души в сильных и разных эмоциях. Знаешь, а ведь странные на самом деле вещи происходят. Переживания, эмоции, ощущения — это и есть фактически всё, что принадлежит только нам. Из бесконечного множества возможностей и проявлений мира — только это.

Ник отворачивается, а сам нехотя думает о справедливости сказанного и выпивке. Завтра он обязательно найдет, чем просушить горло, а сейчас силы не хватает, боль возвращается.

Шаман встает и приносит новых веток, бережно складывает в стороне. Пока звезды занимаются на небе, он медленно подкармливает огонь, не давая ему разгореться в полную силу или потухнуть. Ник лежит немного поодаль на самодельной циновке из сухих стеблей. В высоте растворяется, гаснет очередной закат.

— Поел бы, — замечает шаман, глядя на нетронутый ужин.

Ник остается безучастен к предложению. Тело лихорадит, в душе нарастает ощущение собственной ненужности. Безуспешно пытается отмахнуться от горчащих мыслей, они толпятся подобно низким дождевым тучам. Без крепкой выпивки попытки сводятся к нулю. Он просто лежит под древними звездами и превращается в прошлое.

В ответ на долгий сверлящий взгляд шамана Ник устало вздыхает.

— Я могу помочь, — напоминает шаман о себе.

— Чем? — не особо интересуясь, откликается байкер.

— Облегчить боль.

Ник пренебрежительно поводит плечом.

— И ту, что в душе, — вкрадчиво поясняет шаман.

— Говорят, вы умеете вводить в транс.

— Хочешь изведать?

— Хочу. Чего делать надо?

— Для начала кое-что принять.

— Травка или грибы?

— Ягоды в основном. Отвар из ягод и листьев.

— Сваргань мне чертово зелье, которое сам пьешь. Покрепче! — просит Ник, приподнимаясь на локте. — Попробовать охота. Или оно только для продвинутых да посвященных?

— Один разок и тебе можно, — сверкает глазами шаман. Из хибары приносит он заветный сбор, принимаясь стряпать отвар.

Варево в котелке шамана клокочет и шипит, яростно брызгаясь. От источаемого аромата немного кружится голова. Настоящее колдовское зелье! Разгоряченное жаром напряженное лицо шамана низко склоняется над всполохами огня.

Байкер ждет, изучая звездное небо. Наваливается тоска. Вспоминается свирепый нрав мота, его жажда скорости, их полное взаимопонимание на трассе.

«Будь со мной Бывалый, взорвали бы ночь...» — вздыхает Ник.

Наконец готово. Шаман подходит и ставит кружку на траву рядом.

— Мне бы пацана пристроить, — обращается Ник к хозяину холма, не с первой попытки дотягиваясь до отвара, — он совсем один...

— Уже не один, — многозначительно отвечает шаман, неслышно ступая по траве обратно к костру.

В поспешности Ник обжигает губы, потом долго остужает зелье, делает несколько больших глотков и снова ложится на спину, силясь не застонать.