Человек заката

Зато его соперник — крепкая и мускулистая птица в три с лишним килограмма, с широкоплечим вытянутым туловищем, мощной головой с выпуклыми бровями, изогнутым клювом, длинными когтистыми ногами, красочным раскрытым хвостом и очень сварливым характером.

В подтверждение своей характеристики соперник Эль Дьябло при встрече сразу же бросается на него, бьет в грудь и в голову. А у местной знаменитости стиль борьбы вороватый. Кто не знает Дьябло в деле — смотрит бой с недоумением. Кажется, будто петух трусит, но это только первое, обманчивое впечатление.

Вороватый стиль считается самым выгодным и очень ценится, так как птица грамотно ведет тактику боя. Эль Дьябло старается убрать из-под удара голову, уходит в ноги, прячется под крыло противника, чем сбивает последнего с темпа.

Зрители кричат на разные голоса, подгоняя петухов и сводя их с ума. Вокруг хлопают, стучат, свистят. Страсти полыхают, а Нику становится грустно. Есть в стравливании птиц какая-то гнусность, мелочная потребность трусливых людей испытать более сильные эмоции безопасным способом, самостоятельно не рискуя, не преодолевая свой страх, боль и лишения.

— Давай, давай, Эль Курито! — Санёк орет, словно его режут, распаляясь вместе с птицами. — Рви его!

Разгоряченная толпа потрясает деньгами и пивными бутылками. Только двое — хозяева петухов, затаенно смотрят за каждым движением битвы на арене.

Атаки Чико смазываются хитроумными движениями Эль Дьябло. Внезапно знаменитость ловит подходящий момент и наносит удар — сильный и меткий. Чико бьется в агонии, не в силах освободиться. У Дьябло смертельная хватка, почти как у бультерьера. Он вцепляется в клюв сопернику и так его и не отпускает, пока из глаз не брызгает кровь. Петуха, потерявшего глаза, уже не спасти. Его дают добить, продолжая бой до последнего.

Как только судья дает сигнал, хозяева петухов поднимают птиц с пола. Деньги переходят из рук в руки. Наслаждаясь победой и выигрышем, Санёк смеется, одобрительно кивает Нику и показывает Чаго два больших пальца. Он очень доволен.

— Ну что? — оборачивается Санёк.

— Лучше, чем я думал, — отвечает Чаго, он возбужден боями и задумчив одновременно. Осмысливает увиденное. Критическое отношение к действительности все еще уживается с верой в чудеса.

— Еще сходим? — спрашивает Санёк.

— Обязательно! — кивает головой Чаго.

— Эль Дьябло — монстр! Держит первенство, — радостный Санёк наконец замечает невеселый взгляд Ника. — А ты чего без настроения? Мне кажется, ты слишком серьезно отнесся к петушиным дракам.

— Так и есть. Для нас это возможность пощекотать нервы. Для петухов это право жить дальше. Дышать. Клевать зерна. Топтать кур.

— А... — неопределенно отзывается Санёк. Не хочет он вдаваться в эти дебри.

— А я доволен. Нет. Скорее рад, ибо радость конечна по сравнению с довольством, — разглагольствует Санёк.

Посмотрев еще пятнадцать боев, они насыщаются и выходят в ночь, в теплую приятно обволакивающую со всех сторон пустоту подсвеченных улиц. Холодный и сырой климат высокогорной ночной Боготы не идет ни в какое сравнение с этим провинциальным городком. Здесь уютно.

— Дрянь народец! — усмехается Санек и поясняет: — Накололи на пять баксов, а я не пересчитал.

— Пошли выпьем! — предлагает Ник, ссаживая Чаго с плеч. Они отделяются от общей массы спешащих кто домой, кто напиться у ближайшего наспех организованного лотка.

— Разумеется, выпьем! Заодно и поужинаем, — запуская руки в штаны, Санёк увлекает их к ближайшему бару, попутно насвистывая ирландский боевой марш.

Малыш старательно ему подражает. Копируя походку, он тонюсенько подсвистывает, чем вызывает ухмылки спутников.

В баре Санёк долго изучает меню и кривится. Нику все равно, что есть. Он курит и ждет выпивки. Чаго сидит смирно — похоже, устал. Доверяя вкусу Санька, заказывают жареную свинину, картофель, жаренный почему-то с помидорами и сыром, нарезку из свежих овощей, порубленных кубиками, и «ахи» — салат из перца чили, пряностей и уксуса.

Мужчины пьют традиционную индийскую «чичу» из сахарного тростника. Для Чаго выбран клубничный сок. Вскоре количество «чичи» удваивают. Цены здесь вполне демократические.

— Нравится тебе на родине отца? — неожиданно интересуется Санёк.

— Однозначно не ответишь, — говорит Ник.

— Почему?

— Много контрастов. По большому счету, ничего общего с детскими представлениями.

— Ты о той Колумбии, что не принято показывать туристам?

В ответ Ник утвердительно кивает. Докурив сигарету, он достает новую.

— Давай завтра вечером еще развлечемся, пока тебя не угрохали, — предлагает Санёк шутливо и добавляет уже серьезно: — Ты напрасно недооцениваешь трущобы! При случае закатают, оглянуться не успеешь! Так что ты скажешь? Поехали по бабам! Только жене «ни-ни», понял? А благодарность моя не будет знать границ! В пределах разумного, конечно.

— Не могу.

— Почему?

— Надо готовиться к бою.