Страница 28 из 40

Внутрилагерная война между "идейными" и "отколовшимися" ворами в
период 1947-1953 гг.

Герман Сергей Эдуардович

В новых условиях «авторитеты» не гнушались ничем: собирали «дань» деньгами, продуктами питания, отбирали вещи у стариков и больных, которые не могли работать на них на производстве. В отдельных лагерных пунктах заключенные лишались «пайки» хлеба, были отмечены факты голода и поедания трупов. Всякий протест со стороны осужденных и «суки» и «воры» жестоко пресекали руками «фраеров». Анализ обстоятельств чрезвычайных происшествий, имевших место в пенитенциарных учреждениях в конце 40-х и начале 50-х гг., показывает, что половина из них произошла именно в результате стремления уголовников-рецидивистов вести паразитический образ жизни. Используя весьма разнообразные средства и способы, «авторитеты» уголовной среды стремились распространять свое влияние на все категории осужденных, чаще всего это совершалось путем применения суровых санкций за отступление от «правил-заповедей арестантов», даже самое незначительное. Например, в Чаун-Чукотском ИТЛ ворами-рецидивистами Абалковым и Егоровым был убит заключенный Мощалкин, проигравший в карты.

В Баковском лагере Невзоровым был убит Сухарев, проигравший ему в кости и не уплативший долг. В лагерном отделении Каргопольского ИТЛ покончил жизнь самоубийством Яковлев, который не смог расплатиться за карточный долг. Аналогичные факты имели место практически во всех исправительно-трудовых лагерях<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote102sym" name="sdfootnote102anc">102</a>.

Имея большие сроки наказания, постоянно терпя насилие, издевательства, унизительные оскорбления, заключенные теряли веру в возможность освобождения. Многие теряли веру в саму жизнь, умирали от истощения, болезней и безысходности. В местах лишения свободы неуклонно росла смертность осужденных. Эта тенденция подтверждается и проведенным нами исследованием личных дел осужденных, погибших или умерших в Ивдельлаге в 1937–1956 гг. При этом следует отметить, что основными причинами смерти заключенных в 1937–1945 гг. являлись авитаминоз, упадок сердечной деятельности, истощение, туберкулез. С середины 40-х гг. наблюдается всплеск убийств осужденных.

В конечном счете это привело к тому, что в первой половине 50-х гг. в исправительно-трудовых лагерях Сахалинской области, в Вятском ИТЛ и в ряде других исправительно-трудовых учреждений произошли открытые массовые выступления «мужиков» и примкнувших к ним «воров» против «сук».

Из докладной записки<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote103sym" name="sdfootnote103anc">103</a> комиссии ГУЛАГ Министерства юстиции начальнику ГУЛАГ И.И. Долгих о результатах проверки условий размещения и режима содержания заключенных, прибывающих в Кунеевский ИТЛ от

27 июня 1953 г. «Секретно».

В период нашей работы в Кунеевском ИТЛ по нарядам ГУЛАГа прибыло из Ахтубинского ИТЛ 10 тысяч заключенных.

Прибывающие заключенные из Ахтубинского ИТЛ из эшелонов направлялись в специально выделенные лагерные пункты для санитарной и оперативной обработки. Кроме указанных лагерных пунктов, были подготовлены к приему два пересыльных пункта в г. Сызрани и Красной Глинке.

Заключенные, прибывшие эшелонами, подвергались санитарной обработке и 4-5-дневному карантину, после чего, распределялись с учетом специальностей по действующим лагерным подразделениям.

Состоящий на оперативном учете уголовно-бандитствующий состав из общей среды заключенных изымался и водворялся в штрафные изоляторы, впоследствии главари направлялись в штрафной лагерный пункт, остальные, также с учетом специальностей, направлялись в лагерные подразделения.

В процессе приемки и последующего распределения заключенных по подразделениям выявилась слабость работы отдела режима и оперативной работы Кунеевского ИТЛ.

Режимно-оперативный отдел слабо знает контингент заключенных в лагерных подразделениях. Уголовно-бандитствующий элемент на оперативный учет не взят и не выявлен, а в результате при распределении заключенных по лагерным подразделениям встретились с большими трудностями в изоляции враждующих групп.

Режимно-оперативным отделом проводилась изоляция уголовно-бандитствующего и хулиганствующего элемента из подразделений, в которые завозился контингент Ахтубинского ИТЛ, но в силу слабости агентурно-оперативной работы в лагерных подразделениях уголовно-бандитствующий элемент остался невыявленным и не изолирован. Оставшийся не изолированным уголовно-бандитствующий элемент в двух лагерных подразделениях пытался учинить расправу с ворами, нарушившими «воровской закон», прибывшими с эшелоном из Ахтубинского ИТЛ.

Так, в 3 лагерном отделении заключенные из уголовно-бандитствующего элемента напали на вновь прибывших заключенных Ахтубинского ИТЛ, ранее нарушивших воровской закон. Последние забаррикадировались в жилом бараке. В целях ликвидации создавшегося положения в жилую зону лагерного отделения были введены солдаты, без оружия, но это мероприятие не прекратило драку между заключенными; было принято решение дать несколько предупредительных выстрелов из винтовок и автоматов с постовых вышек, после предупредительных выстрелов драка прекратилась; в драке получили ранения 3 человека заключенных. Вновь прибывшие заключенные были выведены из жилой зоны и размещены в отдельном лагерном пункте.