Страница 17 из 40

Внутрилагерная война между "идейными" и "отколовшимися" ворами в
период 1947-1953 гг.

Герман Сергей Эдуардович

Однако характерное для ГУЛАГа в 1945 - 1947 гг. "паразитическое перенаселение" делало весьма затруднительным последовательное исполнение данного принципа. Это и привело к раскручиванию маховика кровавой и безжалостной войны "сучьей войны". Изменившаяся социальная структура ГУЛАГа после массовых посадок, последовавших по указам 1947 г. об усилении борьбы с хищениями общественной и личной собственности (заметно расширившая поле действий "хозяев" зоны), уже не могла остановить размах непримиримой борьбы за ресурсы.

В августе 1947 г., согласно данным руководства ГУЛАГа, доля особо опасного элемента в лагерях составляла 40% от общей численности заключенных – это были 690,5 тыс. человек, которые были осуждены за контрреволюционные преступления, убийства, бандитизм, разбой, побеги.

Из них около 93 тыс. считались наиболее опасными - и это были не "контрреволюционеры", а осужденные за убийства, бандитизм, разбой и т.п. Именно эта группа, являвшаяся относительно немногочисленной категорией заключенных, "своим поведением и своими действиями... буквально терроризировала остальных заключенных, занималась избиением, грабежом, азартными играми на продукты и вещи других заключенных, спекулировала этими вещами и совершала издевательские действия по отношению к женщинам и честно отбывающим срок наказания заключенным"<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote51sym" name="sdfootnote51anc">51</a>.

В некоторых лагерях и колониях бандитизм принимал просто угрожающие масштабы.

В конце 40-х годов значительно изменился социальный состав заключённых в местах лишения свободы. В связи с тем, что происходило ужесточение законов и увеличение сроков, в лагерях стало оседать гораздо больше профессиональных уголовников, в то время как «мужиков» и «фраеров» становилось все меньше. На ситуацию оказала влияние амнистия 7 июля 1945 года, согласно которой было освобождено 301450 заключённых. Сыграло свою роль и изменение обстановки в обществе: рабочие руки в нужны были колхозах - необходимо было кормить страну, и на стройках, чтобы её восстанавливать. Война значительно сократила численность мужчин, в том числе и специалистов в различных отраслях народного хозяйства. С этим обстоятельством нужно было считаться, и поэтому было необходимо временно ограничить террор в отношении населения. Конечно, не в полном объеме (производство существовало и в лагерях, где тоже нужны были специалисты); но всё же в результате соотношение «блатных» и тех, за чей счёт они всегда жили, изменилось, и работяг на всех могло просто не хватить<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote52sym" name="sdfootnote52anc">52</a>.

Серьезные последствия для всей системы ГУЛАГа имело и следующее обстоятельство. После окончания Гражданской войны и периода 1930-х гг., когда газетные заголовки кричали о необходимости расстреливать врагов народа) Советская власть стала избегать прямого наименования способа казни своих врагов. Слово «расстрел» стало считаться не совсем подходящим. Секретность казней отразилась на терминологии. От лица государства официально употребляли термины «высшая мера наказания» или «высшая мера социальной защиты». После окончания войны, в большей степени из-за нехватки человеческих ресурсов, Указом от 26 мая 1947 г. смертная казнь была отменена, взамен было предусмотрено наказание в виде 25 лет лишения свободы.

В итоге, из-за расширительного применения данной статьи в ИТЛ и колониях ГУЛАГа образовалась внушительная прослойка заключенных, которые были осуждены на 25 лет и более, и которые воспринимали свой новый статус в качестве пожизненного заключения. Такие длительные сроки лишения свободы имели, как правило, заключенные, осужденные по некоторым пунктам статьи 58, а также те, кого по официальной гулаговской терминологии именовали" уголовно-бандитствующий элемент". Последних было ничтожно мало. Согласно статистических данных на 1 января 1951 года из общего количества заключённых в 2 528 146 человек, лишь 121 430 человек имели срок заключения свыше 20 лет, что составило 4,8 % от общего количества заключённых<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote53sym" name="sdfootnote53anc">53</a>.

Численность двадцатипятилетников в обычных лагерях определялась несколькими сотнями человек, но именно они делали лагерную жизнь невыносимой для простых обычных заключённых, даже не обязательно осужденных по политическим мотивам.

Новые приговоры лагерных судов уже ничего не меняли в их судьбе. В результате был превышен объективный предел карательных санкций в борьбе с преступностью<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote54sym" name="sdfootnote54anc">54</a>.

Страх перед новым уголовным преследованием у двадцатипятилетников исчез, а поведение данной категории заключенных практически было выведено из области правового воздействия. Их уже не сдерживал страх перед более строгим приговором, а постоянную готовность к выступлениям против режима содержания и порядка управления лагерями ограничивал лишь страх перед ответным "беспределом" со стороны лагерной администрации или остальных заключенных. Бандиты и рецидивисты с необычайной легкостью совершали в зоне кровавые убийства. Так, только для того, чтобы избежать выхода на работу, особенно в зимнее время, в морозы, они "немедленно после выдачи им производственного инструмента совершали убийства совместно работающих заключенных"<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote55sym" name="sdfootnote55anc">55</a>. Эти бандиты заявляли: "Кого-то надо убить, не хочется зимой ходить на работу. Пока зима, посижу в следственном изоляторе, а летом (время побегов из рабочих зон) можно выходить на работу"<a class="sdfootnoteanc" href="#sdfootnote56sym" name="sdfootnote56anc">56</a>.