На выдохе сна

– Нет, не думаю, – неуверенно сказала Саша, – По крайней мере, сам по себе. Но давай я его на всякий случай с собой заберу. Надо его немного проверить. Ты не против? – кивнула она Наташе.

Наташа согласно закачала головой, опасливо поглядывая на ловец.

– Наташ, а ты не знаешь, кто его Насте подарил?

– Да вроде это Рита, Настина подруга из института. На Новый год подарила. Так мне Настя сказала. Говорит: «Ой, какой красивый! Я его теперь все время рядом буду держать!» Вот и повесила.

– Понятно. А ты Риту хорошо знаешь?

– Нет, не очень. Пару раз только видела. Вот Вику – да, эту я хорошо знаю. Она часто к Насте в гости заходит. Правда, меня они все время спровадить куда-нибудь пытались. Чтоб я не подслушивала. Но вообще Вика милая. Очень сочувствует мне. Говорит: «Держись, Наташка». Даже обняла меня.

– А ты когда Вику видела в последний раз?

– Да вчера видела. Она узнала, что Настя в больнице. А тут как раз время посещения больных было. Она и пришла. И других одногруппников привела.

– В больницу? Одногруппников?

– Ну да. Я вчера долго в больнице сидела. До самого вечера. Глеб попросил. А тут они все и пришли.

– А кто конкретно?

– Ну, я всех не знаю. Человек шесть. Я из них только Риту видела пару раз, Вику знаю. Еще я парня Настиного видела.

– Настиного парня?

– Я не знаю, парень он ей или нет. Что, она мне рассказывает разве что-нибудь? – ощетинилась Наташа, – Это я так думаю. Он такой мимимишный. Во время болезни навещал сестру. Конфеты приносил. Я однажды раньше времени из школы вернулась и их застукала. Видела, как он ее за руку держал. Я вошла в комнату, а они смутились. Парень сразу от Насти отвернулся и стал рассказывать истории разные веселые. Рассказывал так прикольно, что мы с Настей от смеха чуть не полопались. И вообще, такой добрый, вежливый. Мне тоже сочувствовал в больнице.

– А кто еще Настю в больнице навещал?

– Да никто. Никто же не знал, что она там лежит. Правда, мы не всегда рядом были. Мог кто-нибудь и зайти, пока мы отлучались.

– А перед больницей кто Настю навещал?

– Это когда она дома лежала?

– Да. И до этого.

– Да откуда ж я знаю?! Что я, слежу, что ли, за ней?! – заворчала Наташа, – Настька – она вообще скрытная. Ничего не рассказывает. А в последнее время у меня от нее вообще крыша ехала. Такое напридумывает, что просто ужас. Я и спать-то с ней в одной комнате боялась. Ночью Настька кричала, кошмары ей снились. Я в гостиной на тахте спала. От греха подальше. А когда я в школе днем была, ее могли и навестить.

– И все-таки, ты ведь кого-нибудь могла застать.

– Видела рыжую Риту, правда, зачем она приходила, не знаю. Один раз Вику видела.

– Когда ты ее видела?

– А как раз в тот день, что Настю в больницу увезли.

– Это какого числа было?

– Это я точно помню, тридцатого апреля. Родители на дачу поехали огород копать. А меня раньше отпустили. Слава богу. «Поезжай, – говорят, – домой, вдруг Насте надо чего-нибудь. Присмотри». Она уже совсем плохая была, с кровати с трудом вставала. Ну, я, короче, днем и вернулась. Поднимаюсь к лифту, вызываю его. Двери раскрываются, а оттуда Вика вышмыгивает. Увидела меня, смутилась чего-то, буркнула «Привет!» и вон из подъезда.

– Ты уверена, что это было именно в тот день, когда Настю увезли?

– А чего не помнить-то? Это ж совсем недавно было. Мне тот день до мелочей запомнился.

– Ну ладно. А как парня зовут, который Настю навещал?

– Вот чего не помню, того не помню. Я ж говорю, скрытная она, сестра моя. При мне она того парня как-то называла, только я имя забыла. Какое-то простое, обыденное. Нет, не вспомню.

– Наташ, а можно еще вопрос?

– А чего вы все спрашиваете и спрашиваете? – подозрительно спросила Наташа, – Вам-то какое до всего это дело?

– Не пойми меня превратно, Наташа, – доверительно обратилась к ей Саша, – просто я тоже принимаю всю эту историю с Настей близко к сердцу. Волнуюсь за нее и хочу помочь. Честное слово.

Она поглядела прямо в глаза Наташе. Наташа опустила глаза.

– Ну ладно. Спрашивайте.

– Да у меня всего один вопрос, – улыбнулась Саша, – К чаю угощение полагается? А то мы с Глебом с пустыми руками пришли. Неудобно. Да и чай как пить-то?

– У нас варенье еще осталось. Будете?

– Это не дело. Как же мы можем покуситься на последнюю банку варенья?

– Наташка, – вмешался Глеб, – слушай, не в службу, а в дружбу. Я тебе денежку дам, а ты сгоняй в магазин за тортиком или другим сладеньким. Надо же знакомство отметить.

Наташа радостно улыбнулась и сразу согласилась.

– А чего купить-то?

– Да что хочешь, на твой вкус. Мы тебе доверяем.

– Ну-ну.

И Наташа быстро убежала.

Глава 10. Тщетные поиски

– Так, у нас есть пятнадцать-двадцать минут, – сказал Глеб, – Пойдем скорее. С чего начать и где искать?

Они вернулись в Настину комнату.

– Искать во всем доме смысла нету, – заметила Саша, – Ищи что-нибудь среди Настиных вещей, поближе к ней. Может быть запрятано. Но надо понимать, что чужие не могли передвигать мебель или отдирать плинтуса. Так что прятали быстро и не так уж глубоко. Ищи что-нибудь необычное. Это может быть все, что угодно. Если найдешь ведьмин мешочек, не трогай. Зови меня.

– А как он выглядит?

– Несколько странных предметов, собранных в холщовый или другой мешочек или же просто связанных воедино.

– Странные? Это подойдет?

Глеб вытащил из-под кровати пыльный носок с засунутой в него заколкой. Саша прыснула.

– Да, в девичьей комнате чего только не найдешь.

– Ты в мужской не искала, – буркнул Глеб, вновь залезая под кровать.

– В колдовском мешочке могут быть земля с травами, гвозди, кости, камни… Да что угодно, вплоть до отходов жизнедеятельности. Ты сразу поймешь.

Глеб вылез из-под кровати пыльный и со страдальческим лицом.

– Мы что, гуано ищем? Может, тогда по запаху?

Саша не могла не расхохотаться, глядя на него.

– Ладно, сама справлюсь.

Она бойко осматривала ящики письменного стола Насти.

– Так, ничего не нашла. Ты не поищешь в комоде?

Глеб даже отшатнулся.

– Упаси Боже в белье женском копаться!

– Ну ладно, я сама. А ты на книжных полках посмотри.

Пока Глеб отодвигал и ставил на место книги, Саша ловко и аккуратно переворошила белье в комоде и заглянула в шкаф.

Раздался щелчок открываемой двери. Глеб и Саша быстро метнулись в гостиную.

Наташа принесла «Чародейку» и стала греть чай.

– Чего ж вы хоть чай-то не поставили? – проворчала она.

Оглядев критически Глеба, она спросила:

– А что это ты такой пыльный? По полу тебя, что ли, катали?

Саша опять не смогла удержаться от смеха и прыснула.

Глеб состроил девушкам зверское лицо и пошел в ванную мыть руки, гордо подняв голову.

Пить чай было весело. Глеб, оттаяв, начал рассказывать шутки. Оказалось, что он мог быть и не таким озлобленным, мрачным и угрюмым, каким он предстал перед Сашей накануне. А может, среди близких он чувствовал себя иначе.

Когда все только собирались сесть за стол, вдруг над головами разнесся неожиданный скрежещущий звук, да такой громкий и неприятный, что Глеб чуть не выронил нож, которым собрался резать торт.

– Тьфу ты! Совсем про Жорку забыл.

– Жора, бедный, всем сейчас не до него. Утром открыть бедолагу забыли.

Наташа встала на табуретку и сдернула платок с круглого предмета, стоящего на холодильнике. Под платком оказалась клетка с красногрудой нахохлившейся птичкой.

– Ой, снегирь! – воскликнула Саша, – Первый раз вижу, чтобы дома снегирей держали.

– Да не держит никто. Это только Жора у нас живет, – сказала Наташа.

– А как он к вам попал?

– Его папа с работы принес, из теплицы.

– Дядя Ваня работает в тепличном хозяйстве механиком, – пояснил Глеб, – теплицы огромные, с футбольное поле, полностью роботизированные. Людей, их обслуживающих, очень мало. Поэтому он и не может работу пропускать. Там надо роботов каждый день проверять. Если будет поломка, то огромные убытки хозяевам. За такое по головке не погладят. Скорее в шею погонят. А работу у нас найти нелегко. Вот дяде Ване и приходится с тяжелым сердцем, а на работу ходить. Сменить его почти некому.