Страница 4 из 16
Но головные дозоры уже почти достигли плато, и никаких тревожных сигналов от них не поступало. Тем не менее, двигаясь в самом хвосте колонны, я не столько прислушался, сколько попытался впитать всю гамму звуков, чтобы выделить нехарактерные для общего фона. И как не странно, таковые имелись. То и дело, отразившись от горных склонов, эхо приносило то звук упавшего камня, то еле различимое позвякивание. Все больше возникало впечатление, что мы здесь не одни. В результате создавая впечатление, что неприятель затаился впереди, поджидая, когда мы выйдем на равнинный участок местности. Вот только я действительно удивился, если бы почувствовал опасность первым.
Двигавшийся в голове колонны Аслан-Бек вдруг внезапно оглянулся, скользнув взглядом по лицам своих бойцов, задержавшись на встревоженном выражении моих глаз. И хотя его дальнейшим действиям не имелось рационального объяснения, своевременно принятые меры полностью себя оправдали. Немедленно заняв оборону, мы лишили противника его главного преимущества – эффекта неожиданности. Место для засады здесь было настолько идеальным, что не использовать всех особенностей столь выгодного положения было сложно. По нашему отряду ударили сразу с трех сторон, и втянись весь отряд на плато, наша участь была бы предрешена. Воспользовавшись секундным замешательством противника, в складках каменистой местности отряду удалось выбрать места, чтобы переждать первый огневой вал.
По застигнутому на открытом пространстве передовому дозору, длинными злыми очередями били сразу с нескольких направлений. Словно в бессильной злобе пытаясь на ощупь добраться до ускользнувшей добычи. В момент атаки я находился в хвосте колонны, поэтому мне найти укрытие не составило особого труда, да и еще с прекрасным обзором общей диспозиции. Два пулемета, установленные на господствующих высотах уверенно перекрывали все пространство внизу, прикрывая расположенных в скальных уступах бойцов пехоты.
Момент их перезарядки подошел практически синхронно, потому как они поддерживали примерно одинаковый темп стрельбы. И стоило лавине огня пойти на спад, поддерживаемой только мерным стуком пулеметов, застигнутые на открытой местности бойцы передового дозора предприняли попытку отойти к спасительным скалам. Удалось далеко не всем. Двоих у меня на глазах перерубило пулеметным огнем, немедленно отреагировавшим на появление доступных целей. Уже избавившись от всего лишнего груза, и приведя ПК в боевое положение, я был вынужден констатировать, что попасть в пулеметчика снизу можно было разве что чудом.
Поэтому вместо того, чтобы осознав данный факт, заняться бессмысленным расходованием боеприпасов, постарался развить мысль до ее логического завершения. В свете которой сам собой напрашивался вывод, что если цель невозможно достать снизу, остается только поразить ее сверху. А мешали эти пулеметы, как кость в горле. Ведь, несмотря на то, что отряду удалось занять оборону, выходы из ущелья уверенно перекрывали пулеметы, расположенные практически на всех высотах. К тому же, под прикрытием их огня, стрелки вели себя намного уверенней, в свою очередь тоже обильно поливая наши позиции свинцовым ливнем.
И теперь, раз уж не удалась хитрость с засадой, противник перешел в наступление, чтобы окончательно зажать нас на ограниченном пространстве. Впрочем, наступление в привычном понимании этого слова, происходящее напоминало мало. Под прикрытием шквального пулеметного огня бравые спецназовцы не совсем ловко перебегали из-за одного укрытия за другое, понемногу подбираясь к нашим позициям. Действуя на автомате, я принял активное участие в отражении этой затяжной атаки. Но учитывая величину калибра моего оружия, долго “отсвечивать” на одном месте мне не стоило. Ответный огонь противника практически немедленно накрывал занятую мной позицию, заставляя искать себе новую.
В очередной раз, выбрав сектор огня на новой позиции, и дождавшись, когда неуклюжая фигура спецназовца покажется из-за камня, поведя стволом ему навстречу, длинной очередью я пресек его попытку укрыться за соседним валуном. Возможно, меня “спалили” еще раньше, уж очень быстро последовала ответная реакция противника. Судя по тому, как крупной дрожью отозвалась закрывающая меня скала, лупанули явно из чего-то довольно крупнокалиберного. И прежде чем скальная твердь сдалась ярости снарядов, я успел свалить со ставшей обжигающе горячей позиции. Помимо прочего, своим огнем вражеский пулеметчик указывал направление стрелкам, которые с готовностью принимались рвать демаскировавшую себя позицию в клочья. И пара царапин на лице от летящего во все стороны каменного крошева, которыми я отделался, могли показаться большой удачей.
Тем не менее, не привыкшие нести потери спецназовцы заметно снизили темп продвижения вперед, и вскоре стало ясно, что наступление окончательно захлебнулось. По крайней мере, пока пострадавшим пытаются оказать помощь, и эвакуировать с поля боя. В результате чего коренным образом поменялся характер перестрелки. Новый стиль можно было назвать “охота на кролика”, в роли которых выступали санитары противника. Может, и негуманно, зато эффективно. Причем, убивать их было совершенно незачем, скорее наоборот. Ведь каждый новый раненый на поле боя снижал общую эффективность, да и время эвакуации увеличивалось.
Впрочем, я в этой забаве участия не принимал. Отчасти из-за яростного ответного огня, который противник открывал по каждому такому охотнику практически из всех стволов. Вместо этого, воспользовавшись установившимся затишьем, попытался собраться с мыслями после столь внезапного нападения. С кем мы имели дело, догадаться было не сложно по звездно-полосатым шевронам на амуниции спецназовцев, и по фирменной трусливой манере воевать. Но столкнувшись даже со столь обделенным боевым духом противником, стратегическое превосходство их позиции сомненья не вызывало.
От горного ущелья, из которого мы сюда вышли, и до условно равнинного плато, наш путь пролегал между отдельных скальных возвышенностей. Оставалось только порадоваться, что мы не успели покинуть этот участок, получив возможность занять оборону. На правом фланге от противника нас отделяла громадная скала, уверенно соперничавшая в высоте с соседними вершинами, на которых расположились пулеметные расчеты противника.
Вот они-то и играли ключевую роль в сложившейся диспозиции. По всей видимости, имея возможность заблаговременно приготовиться к нашей встрече, противник оборудовал пулеметные точки на большей части соседних вершин. В результате не только наглухо перекрыв проход на плато, но и получив контроль над участком на выходе из ущелья. Неудивительно, что на вершинах, выходивших на эти направления, находилось сразу по два пулемета. А значит, они могли действовать на два фронта, уверенно перекрывая оба направления нашего возможного прорыва.
Оптимальный вариант действий в сложившейся ситуации, пришел мне в голову практически сразу. Но к его осуществлению я приступил, лишь окончательно убедившись, что иного выхода попросту не существует. Прикрывавший наш правый фланг скалистый пик, предоставлял нам небольшое пространство, не просматриваемое противником, и те никоим образом не могли знать, что происходит на этой стороне его склона. В результате сам собой следовал вывод, что кому-то придется лезть. А смутное предчувствие подсказывало, что этим добровольцем буду именно я.
Однако вовремя вспомнив, что я теперь не сам по себе, а вроде как подчиненный, а значит, все свои поступки следует согласовывать с командиром. К тому же долго искать Аслан-Бека не потребовалось, и стоило мне появиться поблизости, он сам вопросительно посмотрел на меня. Махнув ему головой, предлагая отойти подальше от линии соприкосновения в тыл нашей позиции, я вкратце изложил ему суть своего плана.
– Это безумие, сорвешься!
Такова была первая реакция Аслан-Бека, после того как он оглядел уходивший практически вертикально склон скалы.
– А иначе нам всем здесь хана! – привел я в ответ не менее убедительный довод.