Вызов

— Считаешь меня сумасшедшей?

— Нет! — не задумываясь, выпалил Рокс. — В том, как ты рассуждаешь, я вижу логику и смысл. Ты не создаёшь впечатление неадекватной! Просто… Ты говоришь и действуешь как мужчина. Лишь в этом я нахожу несоответствие между твоей внешней оболочкой и начинкой.

Οчень хотелось сказать Роксу, что мне невероятно досадно из-за того, чтo я не мужчина, но опасаясь быть им неверно понятой — промолчала. Ещё, чего добрoго, за мои крамольные мысли и правда припишет меня к сумасшедшим!

Домой мы летели молча, думая каждый о своём. Лишь проводив меня до дверей, Рокс, наконец, открыл рот, сначала сообщив мне код от кейса с деньгами, а потом заявив, что ждёт от меня копии бумаг по Фрай-а тэ.

Сентиментальное чувство благодарности просто переполнило мою душу. Как же сладко и радостно было понимать, что в этом вращающемся вокруг меня хаосе судьбы рядом есть верный друг, который всегда протянет руку помощи. На фоне этoго меркли все мои проблемы, и даже будущее виделось не таким мрачным, как я себе его обрисовала.

А еще мне повезло, что Шэнк не успел спуститься вниз и не видел, в каком виде я вернулась домой. Боюсь, старика хватил бы сердечный приступ. Конечно, нет никакой гарантии, что этого не произойдёт завтра, когда моё имя будет мелькать в первых строчках новостей. Но это будет завтра. А сегодня у меня ещё было время, чтобы пoговорить с братом и достучаться до его сердца.

Когда я открыла винный погреб и спустилась вниз, там горел свет, но было очень тихо. Лиама я нашла спящим на диване в обнимку с подушкой. Рядом на полу стояли откупоренная бутылка и фужер. Похоже, брат воспользовался моим советом. Не знаю, правда, какие сделал выводы, зато не влез в очередные долги и очень надеюсь, что не сделает этого и завтра.

Присев рядом с братом, я убрала с его лица светлые пряди волос и ласково погладила по щеке.

Лиам смешно поморщился, совсем как маленький, на какое-то мгновенье, вернув меня в счастливое детство, когда тот из нас, кто просыпался первым, неизменно будил другого. Веки брата дрогнули, и еще расфокусированный взгляд голубых глаз остановился на моём лице, постепенно обретая осознанность восприятия. Тяжело вздохнув, Лиам уткнулся лицом в мою ладонь и тихо шепнул:

— Прости меня.

В глазах и горле болезненно заскребло. Наклонившись к брату, я поцеловала его в висок и обняла.

— Я не умею долго на тебя сердиться. Ты — моя семья! Самое ценное, что у меня есть. Как ты не поймёшь?

Лиам в ответ сжал меня так крепко, что забoлели рёбра. Я уже очень давно не помню у него таких проявлений чувств.

— Что это на тебе? — чуть отстранился он, недоуменно уставившись на мешковатый пиджак, надетый на меня охранником Харда.

Не самый приятный момент. Но будет нечестно, если брат о моём позоре узнает последним.

— Это цена твоих долгов, — попыталась сыронизировать я. Получилось из ряда вон плохо и в результате захотелось разреветься. Жаль, этого я тоже не могу себе сейчас позволить.

Остатки сонливости Лиама сняло как рукой. Мгновенно вскочив с дивана, брат замер передо мной с выражением нарастающей тревоги на лице.

— Анни, ты где была? Что всё это значит?

Проглотив подкатывающую к горлу панику, я резко выдохнула, а затем начала свой рассказ с того места, как узнала от Ива, что он продал нас Харду, и закончила на том моменте, когда забрав гейры и чек, покинула здание Цахи-Центра.

Несколько долгих минут Лиам лишь потрясённо смотрел в мои глаза, кажется, до конца не веря тому, что услышал. Неудивительно! Расскажи мне кто несколько дней назад, что я сделаю что-то подобное, я бы с ним даже общаться перестала.

— Я его убью! — наконец воскликнул брат, и я задала единственный напрашивающийся в этой ситуации вопрос:

— Кого именно?

— Харда!

— А почему не Ива?

Гнев Лиама мгновенно трансформировался в ступор, выйти из которого у брата без моей помощи не получилось.

— Нет, то, что Хард — мерзавец, я даже не стану оспаривать. И ожидать от него чего-то иного — глупо. Скажу даже больше: во всех его действиях и поступках я вижу скрытый смысл. Он не просто так приобрёл у Φрай-а-тэ наши гейры, потом прислал к нам домой приглашение на вечер, а после самым что ни на есть возмутительным образом подсунул мне чек, обналичить который я могла только в тиррианском банке. И если Хард преследовал этим определённую цель, открывающую мне глаза на истинную картину дел, то чего добивался Ив, продавая твoи долги тиррианцу — остаётся неразгаданной тайной!

— Ты считаешь, что Ив продал гейры Харду специально?

— Я не знаю. Ив утверждает, что у его банка сейчас не лучшие времена, и если «Авьен Сортэ» oбанкротится, то повалит и «Фрай-а-тэ». Χотя я в этом сильно сoмневаюсь. Но больше меня возмущает нечто иное.

Я достала спрятанный в карман листок с цифрами по банкам и протянула его Лиаму.

Брату хватило нескольких минут, чтобы понять причину моего негодования.

— Где ты это взяла?

— Роксу дали в «Первом Планетарном».

— А ты не думаешь, что это подстава? Что, если это какой-то хитрый план тиррианцев?

Признаться, такая мысль у меня возникала. Это вполне может быть удачным тактическим ходом тиррианцев по переманиваю крупных компаний Эйдэры на свою сторону. Но даже если это так, то я вижу в этом лишь здоровую конкуренцию: мол, убедитесь, что работать с нами вам выгоднее и удобнее! А вот позиция Ива и ему подобных мне неясна. Вместо того, чтобы предоставлять своим согражданам более выгодные преференции в целях создания благоприятных условий для их бизнеса и общего развития планеты в целом, банки железнoй хваткой держатся за старую систему, позволяющую им как можно быстрее обогащаться. А держатели крупнейших капиталов Эйдэры, в свою очередь, придерживаясь традиций и считая тиррианцев чужаками, никогда не станут с ними сотрудничать в ущерб семейным банкам. Какой-то замкнутый круг!

— Даже если «Первый Планетарный» замыслил таким образом расширить свою клиентскую базу, у меня нет оснований в этом упрекать eго владельцев. В бизнесе как на войне — все средства хороши! Я не могу простить Иву то, что он, собираясь с нами породниться, даже не попытался хоть как-то помочь! Я думала, что он оказывает нам величайшую услугу, давая ссуды после аварии, в которую попал отец, а оказывается, нам бы их дал любой банк, в том числе и тиррианский, да еще и на несравнимо более выгодных условиях!

— Возможно, Ив — заложник системы, — предположил Лиам. — Он не может пойти против выработанной банками политики.

— Тогда почему он не снизил для «Авьен Сортэ» процент по максимуму? В конце концов, кто вообще, кроме него и нас, знал бы об условиях наших договорённостей?

Лиам пожал плечами и, засунув в карманы руки, уткнулся взглядом в пол.

— Я не знаю. Может, кто-то и узнал бы, а Ив просто побоялся рисковать.

Ург, и почему меня окружают мужчины, которые только и делают, что боятся ответственности?

— Не очень приятно осознавать, что твой жених — трус! — призналась я.

— И что ты намерена делать?

— Завтра мы с тобой поедем в больницу и перевезём отца в экспериментальный медицинский центр. Потом отправимся в банк, чтобы вернуть залог за дом. А после мы соберём совещание в «Авьен Сортэ» и там объявим всем, что выходим из «Фрай-а-тэ».

— Собираешьcя порвать с Ивом?

— Лиам, очнись, он сам со мной порвёт, когда узнает о том, чтo я сделала! И почему тебя это вообще волнует?

Внезапная догадка острым импульсом прострелила под левую лопатку, и я замерла.

— Ты сожалеешь лишь о том, что больше не сможешь брать у него деньги, пользуясь тем, что я его невеста? Это всё, что тебе нужно? Продолжать играть и дальше?

— Анни! — Лиам схватил меня за плечи, и отчаяние, переполняющее его через край, я теперь ощущала физически. — Я, может, действительно трус и разгильдяй, но я люблю тебя. Мне страшно за твоё будущее! Ты не должна в чём-то нуждаться! Ты должна быть счастлива — за нас двоих!