Страница 3 из 11
– Кем были мои родители? – совершенно неожиданно и для месье Карла, и даже для себя самой спросила Анни. Сегодня она шла в чулочную только с одной-единственной целью: вымолить у отца разрешение на брак, потому что завтра в Париже будут родители Жана, и он мог бы попросить их благословения, уже заручившись поддержкой Карла. Но после случайной (случайной ли?) встречи с нищим все изменилось, теперь Анни и думать не могла ни о чем другом, кроме его ужасных слов: «Твой отец заключил сделку с самим дьяволом, и теперь все, в чьих жилах течет его кровь, будут обречены».
– Что за вопрос, Анни? – Месье Карл выглядел сильно растерянным, он совершенно не был готов к такому повороту, к тому же они уже много раз обсуждали эту тему. Карл, конечно, кое-что знал о настоящих родителях Анни, так, сплетни соседей, но он не хотел, чтобы это «кое-что» знала его девочка.
– Я же уже говорил тебе, что покойная Марион, земля ей будет пухом, однажды вышла на крыльцо вот этой самой чулочной и увидела тебя, сидевшую в корзинке из-под белья. Ты была неплохо одета для подкидыша, но никаких записок в корзинке не было.
Анни смотрела на отца очень внимательно и по тому, как она застала его врасплох этим вопросом, и по тому, как он стал отвечать, поняла: месье Карл что-то скрывает, и он категорически не желает об этом с ней говорить.
– Так ты утверждаешь, – Анни перевела дух, от неожиданного дурного предчувствия у нее бешено застучало сердце, – что меня оставили прямо на ступеньках в чулочную. Но где же? – Она сделала шаг в сторону двери. – Ступеньки у нас очень узкие, ребенок в корзинке не сможет на них удержаться, я бы обязательно упала.
– Ну, не на ступеньках, – месье Карл был сбит с толку ее вопросами, – чуть дальше, на мощеной мостовой.
– Слева от входа или справа? – не унималась Анни.
– Справа, – месье Карл посмотрел на Анни со все возрастающей тревогой, – да что с тобой, милая? К чему такие глупые вопросы?
– Значит, справа, – Анни машинально поправила роскошные белокурые волосы, уложенные в незамысловатую прическу, – это совпадение, месье Карл, но именно там сегодня я встретила нищего, который мне кое-что сказал.
– Что он тебе сказал? – Месье Карл побледнел, он не мог скрыть свое волнение и, чтобы Анни не заметила его дрожащие руки, полез в карман своего плаща, достал папиросу и закурил. Он так некстати вспомнил, что почти сразу после того, как его прекрасная Марион нашла чудную девочку в корзинке для белья перед чулочной, он встретил на улице нищего, который так напугал его своим безумным взглядом. Даже сейчас, спустя восемнадцать лет, Карл хорошо помнил тот поздний вечер, когда он спешил домой к молодой жене и младенцу, которого его любимая жена уговорила оставить в семье, он так торопился, что едва не сбил с ног странного мужчину. Судя по непотребному запаху и рваной одежде, это был обычный нищий, которыми буквально кишел Париж в те годы.
– Посторонись, любезный! – месье Карл брезгливо отодвинулся от смердящего прохожего. – Я спешу домой.
Карл уже почти обогнал его, как услышал за своей спиной странный скрежет, который лишь очень отдаленно напоминал смех живого существа. Карл помнил, как тогда ужас пополз по его спине, как он обернулся и увидел, что нищий смеется, мужчина вытянул вперед одну руку, рваная одежда свисала с него лохмотьями, а он продолжал смеяться и что-то протягивал перепуганному Карлу.
– Теперь это твое! – нищий, слава богу, перестал издавать эти скребущие звуки и сделал шаг навстречу остолбеневшему Карлу, – теперь это твое, – повторил прохожий и протянул ему детский башмачок, очень похожий на те, в которые была обута найденная ими девочка.
Карл в ужасе отшатнулся, в панике он никак не мог вспомнить, в обоих ли башмачках был найденный Марион младенец, и если одного не хватало, то значит ли это, что девочка – дочь этого ужасного нищего? Или он просто украл у кого-то малютку?
– Поди прочь, – пробормотал Карл, пятясь почти так же, как сегодня Анни, к чулочной.
Нищий снова рассмеялся своим жутким смехом и швырнул башмачок на грязную мостовую:
– Как будет угодно, месье! Теперь это все твое! – произнес прокаженный, а когда Карл бросил на него взгляд, полный ужаса, ему показалось, что у нищего, как у кошки в темноте, светятся глаза, правда, в отличие от кошачьих, они сияли жутким серебряным цветом.
Карл повернулся и бросился бежать, он спрятался в своей лавке и закрыл двери на все замки. Он никому и никогда не рассказывал об этой встрече и сам сумел убедить себя в том, что это была всего лишь игра его воображения, так как в тот момент он был сбит с толку и находился под впечатлением от появления в его доме крохотного подкидыша.
– Что он тебе сказал? – повторил свой вопрос месье Карл, докуривая папиросу.
– Он сказал, – Анни замялась, она никак не могла справиться с волнением, но затем набрала в грудь побольше воздуха и решилась, – он мне сказал, что мой отец проклят дьяволом и я проклята…
– Какая чушь, – пробормотал пораженный до глубины души месье Карл, – это все чушь, сейчас полно сумасшедших, Париж буквально наводнили крысы и умалишенные.
– Хорошо, – пробормотала Анни, – я пойду к Летиции, ей надо помочь, мадам Катрин была сегодня недовольна моей работой.
– Да, да, – рассеянно пробормотал месье Карл, – иди, детка.
Когда Анни ушла в другую комнату, Карл подошел к двери и приоткрыл ее. Даже несмотря на дождь и темноту ночи, в тусклом свете фонаря он сумел разглядеть крохотный детский ботиночек, валяющийся на мостовой.
– Господи Иисусе! – пробормотал Карл, громко захлопывая двери. Тогда, восемнадцать лет назад, он вот так же, но, правда, уже на следующее утро после встречи, искал брошенный нищим башмачок на мостовой и не нашел его…
– Зато я нашел его сейчас, – пробормотал месье Карл, в ужасе сжав виски. Он, взрослый и бесстрашный мужчина, который видел многое, сейчас был напуган как безусый мальчишка. Марион тогда сказала, что на подкидыше был всего лишь один башмачок и что этот прокаженный случайно нашел на мостовой второй, но Карл и тогда чувствовал, что все не так просто, а сейчас понял это. У них с Марион не получилось родить своих детей, и Анни стала их единственной дочерью, а потом его любимая жена и вовсе умерла. И все это как-то связано с появлением в их доме Анни и с этим жутким бродягой, который уже дважды появлялся в его жизни. Или он просто придумал себе черт-те что, не имеющее ничего общего с реальностью?
В следственном комитете Полине достаточно долго задавали идиотские вопросы и почти ничего не рассказывали про Андрея, и лишь когда она сорвалась на безобразную истерику, следователь Иван Васильевич Романов стал с ней более откровенным.
– Вашего мужа нашли на стройке его рабочие, они пришли на объект после ужина, увидели, что его машина припаркована у коттеджа, и зашли внутрь. Как утверждает бригада, они все были вместе в столовой, а потом так же, всем составом, вернулись на объект. В одной из недостроенных комнат они обнаружили Андрея Викторовича без сознания и вызвали бригаду «Скорой помощи». Врачи определили, что у вашего мужа черепно-мозговая травма. Сейчас он находится в Первой городской больнице в реанимации.
Как бы Полина ни была напугана и расстроена, она сообразила, что, раз этим делом занимается сам следственный комитет, значит, есть подозреваемые в нападении на Андрея, и это не несчастный случай из разряда «оступился и упал». Ну хотя бы муж пока живой, и его никто не похищал.
– На моего мужа было совершено нападение? – спросила Полина, из последних сил стараясь держать себя в руках.
– Да. – Иван Романов как-то замялся. Следователь не понравился Полине с первого взгляда: мужчина около сорока лет, лысенький, с пузиком, неприятно свисающим на брюки, с черненькими бегающими глазками, он казался каким-то скользким типом.
– На голове у вашего супруга мы обнаружили следы от удара тяжелым предметом, поэтому нападение было совершено точно. Но вот каким предметом его ударили и кто это сделал, мы пока не знаем. Поэтому я вас и спрашивал, есть ли у вашего мужа враги и кого вы могли бы назвать в качестве подозреваемого. Может, он вам рассказывал о неприятностях на работе? Может, какие-то финансовые проблемы? Деньги в долг брали или давали?