California

Но реальность в очередной раз бьёт мужчину по лицу, заставляя открыть глаза на правду. Голливудский киноагент, протеже именитых звёзд, роскошная девушка с ослепительной улыбкой никогда не посмотрела бы на Чарли, узнав, что он — обычный медбрат в государственной больнице и разведённый неудачник с годовой зарплатой в её ежеминутный гонорар.

А значит, он всё сделал правильно.

Комментарий к Глава 26.

Люблю и обнимаю каждого ❤️ в группе небольшое объявление по поводу продолжения фанфика ❤️

Анимация к главе:

https://s3.gifyu.com/images/B17J.gif

https://s3.gifyu.com/images/tumblr_inline_o0ibq1YOfy1rhgtk2_500.gif

https://s3.gifyu.com/images/dating-introvert-04.gif

========== Глава 27. ==========

— Давай, малыш, иди к мамочке с папочкой.

— Мы и не заметили, как ты подрос.

— Это ты не заметила, а я заметил. Из тебя плохая мать.

— Извини? А кто все это время его воспитывал?

Алекс в раздражении закатывает глаза и качает головой: всё это больше походит на цирк, чем на трогательную встречу пса со своей хозяйкой. Эмма пихает в бок Джеффа и встаёт с газона, направляясь к Лаки, на что питомец лишь недовольно фыркает, с важным видом продолжая изучать новую территорию. Капитан самодовольно улыбается.

Задний двор с каких-то пор уютного домика в самом сердце Пасифик-Пэлисейдс давно не слышал столько смеха, не видел столько улыбок и не принимал столько гостей; находясь всё это время в анабиозе, он уже и позабыл, что такое — живые люди и живые эмоции. Его хозяин, хмурый и непреклонный, суровый и холодный, забредал в эту часть дома лишь изредка, чтобы проветрить неспокойные мысли или в тишине выпить пива, и плевать ему было на одиночество и пустоту собственного дома. Ведь Джефф сам был олицетворением одиночества и пустоты: вековые синяки под глазами, огрубевшие кончики пальцев, сигарета в зубах и потухший взгляд — всё, что он из себя представлял и всё, что он в себе нёс. А потом появилась Эмма. Своими золотыми прядями, как солнечными лучами, она ворвалась в его непроглядную черноту и украсила её: своим смехом, своими глупыми поступками, своей неиссякаемой энергией и своей любовью. Не только капитан, но и дом его стал влюбляться в эту сумасшедшую девушку: он ждал, ждал каждого её прихода, как праздника, ведь можно, наконец, отдохнуть от этих раздраженных вздохов, угнетающей тишины и никотина. И всё с тех пор встало на свои места.

Это было утро понедельника. Проснувшись не по будильнику и не от утренних поцелуев, Эмма вдруг нависла над спящим Джеффом и уверенно заявила: «Я хочу обратно своего Лаки». Капитан, разбуженный далеко не тем способом совместной жизни, о котором ходили легенды, на удивление, даже не возмущался. А расстроенная такой новостью Алекс вызвалась сама привезти питомца, только бы провести с любимым Лаки последние минутки, чтобы потом отдать его в непутевые руки полноправной хозяйки. Лёгкая ноябрьская прохлада вовсе не помешала собраться им на заднем дворе дома, куда на радостях умчал уставший от бесконечных переездов Лаки. Джефф надеялся: это его последняя остановка, и хоть другую живность он на дух не переносил, не признавать своей любви к этому забавному псу было бы глупо. Уж слишком очевидна его привязанность к Лаки.

— Вообще-то, его воспитывала я, — Алекс прокашливается.

Две пары глаз с недовольством смотрят на каскадёршу, на что девушка лишь раздражённо фыркает и встаёт со ступенек. Алекс думает: они по отдельности невыносимы, а вместе это просто какая-то адская смесь препираний, истерик и эгоизма, и как доверить Лаки двум упрямцам, которые и о себе-то толком не могут позаботиться — вопрос не из лёгких. Только и остаётся надеяться на собственное благоразумие и свободное время, чтобы как та престарелая женщина из службы опеки иногда заходить в гости к этим нерадивым родителям и проверять целостность и сохранность животного.

— Не мешай, Алекс, позволь Эмме поиграть в ответственность.

Подруги переглядываются, в унисон закатывая глаза. Роль заботливого папочки Джеффу на пользу не пошла: чувствовать власть в ещё большем объёме чревато не самыми красочными последствиями. Так или иначе, капитана волновало это в последнюю очередь – он поглаживал грубую рыжую шёрстку Лаки и где-то глубоко в душе даже радовался, как ребёнок, которому подарили долгожданного питомца. И хоть на лице его не дрогнул ни один мускул, Эмма знала — её грубый и ледяной мужчина разбился своей суровостью прямо об этот мокрый нос и виляющий хвост.

«Наверное, с детьми он будет нянчиться в сотни раз фанатичнее», — думает актриса, а с её лица не сходит улыбка умиления, пока она сама себя не останавливает, больно прикусывая язык. — Какие дети? Я только-только переехала к нему жить!»

— Что ж, мне пора на работу, — Алекс в последний раз окидывает взглядом ставшего ей уже таким родным Лаки и тяжело вздыхает.

Эмма поднимается следом, неспеша провожая подругу к машине и оставляя Джеффа наедине со своим псом.

— Что у вас сегодня? — актриса наклоняется к приоткрытому окну Форда.

Эмоции Алекс понять практически невозможно, но Эмма напрягается всем телом, когда вместо привычной беззаботной улыбки она видит тень сомнения на лице подруги. Алекс блуждает взглядом по панели авто, нервно заламывая запястья, а оттого не по себе становится и Эмме.

— Алекс?

— Бёрк внёс правки в сценарий… — блондинка снимает кепку и хмурится, вглядываясь в туманную даль продрогшей улицы. — В общем, надо выполнить несколько трюков, а времени на подготовку нет.

— Ты шутишь? — Эмма в удивлении приоткрывает рот, уставившись на подругу.

— Это в любом случае моя работа, — выдавив из себя кое-как правдоподобную улыбку, Алекс заводит мотор. — Справлюсь, не переживай.

Огонёк тревоги разгорается в душе, щекоча грудную клетку языками пламени паники. Эмма сглатывает нарастающую нервозность и отходит от машины. Нет, успокаивает себя она, за Алекс переживать нет и малейшего смысла — такая девушка любому фору даст: ей не страшны ни горящие здания, ни автомобили в движении, ни высота многоэтажек. Работа каскадера опасна и рискованна; Эмма отказалась бы от любой роли, где есть малейший намёк на экстрим, и в этом они с Алекс точно не были похожи. Да и зачем, зачем Эмме лезть в опасность, когда рядом есть такой большой и суровый полицейский, что укроет её от любой бури, что подарит спокойствие и уверенность в завтрашнем дне?

— Будь на связи, ладно? — актриса закусывает губу.

Алекс кивает. Её красный Форд неспеша выезжает на неширокую улицу, и только фары её сверкают в туманном ноябрьском утре, когда Эмма, проводив её взглядом, обхватывает себя руками и направляется в сторону дома. На душе неспокойно, ладони вспотели от нарастающей тревоги, и девушка всё успокаивает себя тем, что за плечами Алекс — годы тренировок и её бесстрашие. А значит, всё пройдёт хорошо. Наверное. Она качает головой собственным мыслям и открывает тяжёлую дверь, оказываясь в тёплой прихожей и направляясь в сторону кухни, когда сильные руки вдруг обвивают её талию сзади. Эмма взвизгивает в испуге и оборачивается, чтобы увидеть Джеффа с лукавой улыбкой на красивом невыспавшемся лице. Девушка смотрит на него с любовью, проводя ладонью по грубой щетине.

— Ты меня напугал.

— Неправда, — говорит капитан, сжимая в руках её хрупкую талию. — Ты уже была напугана.

Девушка задумчиво прикусывает губу и оглядывается по сторонам, накрывая ладонями руки Джеффа. И, несмотря на то, что он снова выглядит ледяным айсбергом, от него исходит невероятное тепло. Тепло, которое предназначено ей одной.

— Где Лаки?

— Изучает второй этаж. Так что случилось?

— Волнуюсь за Алекс, — робко отвечает она и потирает шею, блуждая взглядом по таким любимым губам.

Джефф сейчас лишь ему позволительно близко, в цепи их объятий, ей с ним — комфортно и спокойно, но наряду с этим невозможно угадать, в какой из моментов один из них взорвётся к чертям собачьим. А приятная истома уже появляется внизу живота, путает мысли и заставляет тяжело дышать. Девушка качает головой и опускает взгляд.