California

— Зная Джеффа, очевидно, он будет в бешенстве, но быстро отойдёт.

— Что правда, то правда.

За беззаботным смехом проходит ещё какое-то время, прежде чем к дому Айрис подъезжает новенький Мерседес, водитель которого галантно открывает для Эммы дверь. Она садится в авто, разглаживая складки на платье, и задерживает дыхание, пытаясь привести мысли в порядок. Странное поведение Джеффа, тот факт, что он просто сплавил её Айрис, а сам исчез, не соизволив даже позвонить, премьера, после которой будет покончено с Голливудом раз и навсегда, и предчувствие — странное предчувствие, поселившееся в душе и щекочущее её своими сомнениями и догадками. Погрузившись в свои мысли, девушка не заметила, как водитель заглушил мотор.

Натянутая улыбка, натянутая спина, натянутые отношения. Игра началась.

***

Фильм, пересмотренный Эммой несметное количество раз и провожаемый шквалом аплодисментов от именитых гостей и зрителей, выигравших приглашение на премьеру, наконец, подходит к своему завершению. Девушка не чувствует ностальгии и тоски, даже когда стоит на сцене вместе со всем кастом «Города Грёз» и принимает поздравления и цветы. Времена, проведённые на съёмках этого фильма, были поистине страшными для неё, и никакой успех не стоит лишённого сна и седых волос.

Пережить бы только последнюю, неофициальную часть этого мракобесия.

— Шампанское? — Рэй подкрадывается сзади, заставляя блондинку в испуге вздрогнуть.

Огромный ресторан для своих самых именитых гостей встречает Эмму своей роскошью и масштабами. Здесь пахнет успехом, здесь фонтаны из шампанского и целые океаны пафоса, здесь сосредоточение всей голливудской богемы. Девушка встречается взглядом с Николасом Бёрдом, отвечая ему мимолетным кивком, а затем уже беспечно болтает с Ди Марио о том, как артхаус перевернул всю его жизнь. Здесь она — беззаботная актриска, что мило всем улыбается и готова позировать на ковровой дорожке, внимая довольным возгласам папарацци. И никто даже представить себе не может, что это всё — её новая роль, что всё это ей в тягость, и вообще, туфли неудобные и платье постоянно приходится поправлять. Так и ходит Эмма, всем улыбаясь и кивая, отсчитывая минуты до окончания этого недешёвого спектакля, пока небольшая сцена с музыкантами не приковывает её внимание. Девушка увлекает Рэя за собой, направляясь к ней.

— Эй, куда?

— Пойдём, я слышала, они пригласили какую-то певицу.

Актёр смеётся, ставя два бокала на поднос проплывающего мимо официанта. Яркий свет ослепляет, но Эмма предпочла бы остаться слепой, чем видеть все эти пафосные морды, рассказывающие о том, как замечателен и волшебен Голливуд.

— Ты очень вовремя спохватилась! Сколько сейчас, десять? Она должна выйти с минуты на минуту.

Эмма хотела бы сослаться на случайное стечение обстоятельств, заставивших её так вовремя вспомнить о наличии сцены, но всё это было бы не совсем правдой. Точнее, совсем не правдой. Это острое предчувствие, это волнение в душе, вызванное далеко не подозрительным поведением Джеффа и её друзей, не даёт ей покоя с момента её возвращения в Лос-Анджелес, и теперь девушка точно знает, что с ним делать.

Ждать.

— Дамы и господа, я с огромной честью хочу представить вам нашу гостью, любезно согласившуюся выступить на премьере фильма «Город Грёз»! — резвый голос ведущего мгновенно прерывает дискуссию Эммы и Рэя, заставляя их перевести свой взгляд не сцену. — Поприветствуем эту удивительную женщину, в прошлом оперную диву, Монику Саммерс!

Холл ресторана взрывается шумными аплодисментами, музыканты, настраивающие аппаратуру, уже начинают отбивать ритм, когда ведущий скрывается за кулисами, и на сцену выплывает высокая фигура белокурой женщины. Она красива, её голубые глаза горят любовью к жизни и страстью, она улыбается так, словно знает, что весь этот мир принадлежит лишь ей, и все смотрят на неё с неподдельным восхищением, встречая её овациями.

Все. За исключением Эммы.

Звуки теряются в толще вакуума, очертания людей и обстановки вдруг расплываются, а ноги подкашиваются. Девушка не может оторвать взгляд от певицы, уже начавшей свою партию, но в то же время всё её внимание рассеяно по холлу ресторана, оно мечется в панике, пытаясь найти свое место. Сердце гулко падает вниз, разбиваясь о пол. Эмма прикрывает рот ладонью и в ужасе смотрит на женщину не сцене. Все жизненные процессы в ней притупляются, не позволяют актрисе даже моргнуть. Она убита, уничтожена, подавлена. Сковавший её тело шок настолько силен, и всё, на что она способна, это беззвучное, брошенное в пустоту:

— Мама?

Комментарий к Глава 36 (1).

несмотря на то, что глава большая, она является как бы переходной к основным событиям :) простите, что задержала, всегда трудно писать последние главы, но на выходных выйдет вторая часть ❤️ также простите за опечатки и отсутствие анимаций, чуть позже всё добавлю :) а вся информация по главам будет здесь в ближайшее время https://vk.com/wealllovecaptainjeff :)

безмерно люблю вас и очень жду ваших отзывов ❤️ ❤️

========== Глава 36 (2). ==========

Роскошные пшеничные кудри, ноги от ушей, голливудская улыбка и эпатаж в каждом мимолетном движении — всё это Моника Саммерс, дамы и господа. Шлейф самоуверенности и роскоши сотнями миль тянется за ней, вуаль женской красоты и сексуальности невесомо лежит на её хрупких плечах, а в роковом взгляде её — неиссякаемая страсть. Страсть к жизни, страсть ко всему, что попадает ей на глаза. Она не знает себе цены, ведь у Моники её и нет — такая женщина бесценна, она — воплощение всей женственности на Земле, прямое доказательство убийственной женской красоты, коварства и обаяния. Мифическая дива, живущая где-то меж облаков высоко-высоко над землёй сегодня спустилась до своих верных слуг.

Роскошные туфли, обшитые россыпью маленьких жемчужин, аккуратно ступают на мраморный пол ресторана. Моника высоко задирает голову, одаривая улыбкой своих зрителей, и, поддерживаемая нежной хваткой Джоша, плавно следует к своему столику. Она купается в лучах восхищения, аплодисментов и славы, она дарит всем лёгкие кивки в знак приветствия и благодарности, а затем, разгладив складки на белоснежном платье от Стеллы Маккартни, присаживается на стул.

— Моника… Моника, ты как всегда бесподобна! — лепечет продюсер фильма, щелкая пальцами, чтобы подозвать официанта. Пустые бокалы мгновенно наполняются её любимым Моэ Шандон, и женщина довольно улыбается. — Эта твоя новая песня возвела фурор.

За стол подсаживается Альберт, а за ним Хосе — менеджер Моники.

— Не зря я оставила оперу после стольких лет, — она смеётся, поправляя кудри. — Итак, господа. Вопрос насущный.

Трое мужчин в непонимании переглядываются между собой, а Моника, тем временем, опустошает свой бокал.

— Причина, по которой я сорвалась на другой континент в Сочельник?

— Радость моя, — наклонившись к певице, Джош неловко потирает шею. — Я ведь сотни раз поведал Хосе по телефону о том, что для нас очень важна эта премьера, а твоё присутствие на ней — вишенка на торте.

Не теряя времени, Моника уже переводит убийственный взгляд на своего менеджера, но тот лишь пожимает плечами. Он привык к её незапланированным капризам и к отключениям памяти в те моменты, когда ей это необходимо. Саммерс церемониться не будет, и если она хочет послушать ещё немного похвалы в свой адрес, придётся гнуть свою линию. Женщина раздражённо фыркает.

— Хосе. Ты не сказал мне?

— Милая, я сказал вам об этом ещё в Мадриде. Премьера фильма «Город Грёз». Оглянитесь, дорогая, тут повсюду постеры.

Моника действительно не знала, на какую премьеру её пригласили в самый Сочельник, но была безумно рада сменить обстановку перед очередным разводом. Она должна была увидеть фильм одной из первых в кинотеатре, а затем выступить в ресторане, но уснула сразу после тяжёлого перелёта. Её выступление перенесли с семи вечера на десять, и, как итог — сейчас она сидит в кругу своей свиты и совершенно не понимает, где находится. Ярко-голубые глаза сияют любопытством, когда Моника садится в пол оборота и разглядывает яркие плакаты вышедшего сегодня фильма от известного ей режиссёра Дэвида Тарино. Они повсюду. Постеры в дорогих рамках на стенах, целый стенд для фотосессии возле красной дорожки, уходящей далеко к выходу из ресторана, постеры на сцене и брошюрки на столах. И всюду мелькает это милое личико белокурой девушки в ярко-желтом платье. Моника прищуривается, пытаясь разглядеть её, а затем берет брошюру со стола и вглядывается в незамысловатую обложку. Сердце отчего-то пропускает удар. Словно она знает эту девушку.