California

========== Глава 7. ==========

Седьмое: идеальный мужчина — это первый человек, к которому ты идёшь, когда у тебя появляются проблемы.

— Эмма, да подожди ты!

Тёплый ночной воздух ударяет девушке в лицо, когда она оказывается снаружи. Эмма делает несколько прерывистых вдохов и выдохов, чтобы снова не зареветь, но это только распаляет внутри огонь обиды на весь мир. Голос Дэвида совсем близко, но бежать от него нет смысла. Облокотившись о стену рядом со входом, актриса немигающим взглядом смотрит через дорогу — на небольшой сквер. Если бы можно было скрыться там ото всех проблем!

— Эмма, — Тарино касается её плеча, на что блондинка мгновенно одёргивает его, не отрывая взгляда от парка. — Посмотри на меня.

Посмотреть на Дэвида равно расплакаться. Эмма сжимает челюсти и считает до десяти. Нет, нет, она не тряпка. Ей нужно его послать и позвонить Джеффу! И плевать, как он отреагирует на столь поздний звонок. Это ради него она сейчас терпит все унижения.

— Уходите, вас там заждались, — наконец отвечает Эмма и поворачивается лицом к режиссёру.

Что-то в его взгляде не так. Он кажется подавленным, виноватым и смущённым одновременно. И при этом наверняка едва ли сдерживает себя, чтобы не выпустить очередную колкость.

— Сначала я хочу извиниться, — с трудом выдаёт он.

— Что, простите? Я не ослышалась?

Эмма впадает в небольшой ступор, уже оторвавшись от этой несчастной стены и стоя лицом к лицу с человеком, от которого услышать извинения равносильно получению Оскара. На ТодПикчерс давно ходят слухи, что Дэвид чёрствый и непреклонный, а заставить его почувствовать вину перед кем-то — задача не из простых. За время съёмок в «Городе Грёз» актриса это чётко уяснила и не ждала от него особой нежности в её отношении, а теперь он стоит после такого скандала со статьёй и пытается извиниться. Джефф прав — Тарино точно под наркотой. Эмма качает головой и смеётся, застав мужчину врасплох.

Он поправляет ворот рубашки, которая очевидно стоит дороже её сгоревшей квартиры, и хмурится.

— Я сказал что-то смешное?

— Разве нет? — наконец, успокоившись, блондинка выдыхает и вновь облокачивается о холодную стену.

— Это ты научила меня извиняться по поводу и без, — фыркает режиссёр.

Эмма в удивлении поднимает брови. Обида на него вдруг куда-то пропадает, рассеивается вместе с клубами дыма из клуба, а на её место приходит раздражение.

— И что же в нашем случае? Повод есть?

— Я не должен был говорить этого, — вдруг выпаливает Дэвид.

— Что говорить?

— Про тебя с Дито.

— Ах, ну да, — актриса неловко потирает шею и возвращает взгляд вглубь парка.

Это место не кажется безопасным, хотя бы потому, что чья-то тень то и дело мелькает в путаницах этих многочисленных тропинок. Но это Лос-Анджелес — каждый второй может оказаться бродягой. Эмме даже становится забавно. Если однажды Алекс выселит её — девушке ничего не останется, как присоединиться к этому бедолаге. Интересно, а лавочки ночью такие же холодные, как эти стены?

—…и я думаю, он будет рад с тобой познакомиться, — в сознание врывается голос Дэвида.

Эмма отрывает взгляд от парка и в удивлении смотрит на Тарино.

— Простите, вы что-то сказали?

Кажется, в эту секунду весь Голливуд может позавидовать таланту Дэвида закатывать глаза. С какой наигранной раздражённостью делает это режиссёр! Эмма смеётся и невинно пожимает плечами, а в голове все мысли о том, как бы поскорее позвонить Джеффу, вызвать такси и с чистой совестью отправиться в свою уютную постель.

— Я могу провести тебя к Энтони Вуду, если хочешь, — заторможенно отвечает мужчина, поглаживая подбородок и упиваясь удивлённой миной своей бывшей подопечной. — Он собирается устраивать кастинг, нескоро правда, в феврале. Но предупреждён — значит вооружён, смекаешь?

Удивление — уже не волна, а настоящее цунами, что не оставляет после себя ничего, кроме последствий. Это ещё не шок, но уже не недоумение. Оно борется внутри с разочарованием… но откуда разочарование? Ведь вот она — мечта, куда ещё выше? То, к чему стремилась, о чём во всех красках грезила перед сном, что было целью, задачей и мечтой одновременно. Сниматься у Энтони Вуда. Вторая ступень после Дэвида Тарино, ведущая к самым вершинам Голливуда. Отправная точка. Обратный отсчёт бомбы замедленного действия. Откуда, откуда разочарование?!

Взгляд Эммы бешено метается по раздражённому лицу Дэвида, она понимает — он и сам-то не рад такую новость сообщать. Но почему он, вообще, её сообщает?! Как после такого крупного скандала, после настоящего позора, после тонны ругательств и плохих рекомендаций всем, кому можно, Тарино вдруг решает ей помочь? Неужели все дело в одной колкой фразе, небрежно брошенной в клубе? Да после её пощёчины, зная режиссёра, за ней должен был отправиться конвой из охраны!

— Надолго ты застыла? — брюнет щёлкает пальцами перед её лицом и ухмыляется. — Идёшь или нет?

Из клуба вываливается какая-то парочка, звонко смеясь и привлекая внимание вышибал на входе. Рассредоточенное внимание девушки цепляется за каждую деталь, и она снова и снова переводит взгляд с этих двоих на раздражённого Дэвида. Перед глазами появляется откуда-то взявшийся образ Джеффа. Его довольная физиономия, его восхищённый взгляд, когда она выкладывает информацию сначала про тех странных моделей, а затем то, что выяснит, если пойдёт с Тарино к Энтони. Она убьёт одним выстрелом двух зайцев! Получит роль и раздобудет больше информации. А это, в свою очередь, вызовет больше восхищения её знакомого копа. Какая удача!

Актриса улыбается сама себе, а вернее — своей откуда-то взявшейся гениальности, и быстро кивает. Дэвид закатывает глаза, а Эмма не может не спросить:

— В чем подвох?

— Не люблю быть должным, — мужчина придерживает для блондинки дверь, и они оба вновь оказываются в этой гнетущей атмосфере.

«Сейчас может решиться твоя карьера, а ты согласилась по большей части из-за чёртового Джеффа! У тебя паранойя, девочка»,— Эмма снова и снова ругает и не понимает себя, пробираясь сквозь толпу к вип-зоне.

Вдвоём они взбираются по металлическим ступенькам, и неприятная тошнота от волнения заставляет Эмму нервно теребить подол своего платья. За одним из столиков она замечает всё того же Николаса Бёрда в компании таких же девиц, что сплетничали у бара, и тошнота девушки усиливается. Хорошо, что она согласилась пойти. Идти с тем минимумом информации, что был у неё, к Джеффу — глупо. А проводить время в компании, возможно, самых влиятельных наркобаронов города — опасно. И снова нет светлой стороны! Дороги назад, тем временем, тоже нет.

Первое, что видит Эмма, оказавшись в вип-ложе — вполне спокойную компанию из четырёх человек. Никаких дорожек из кокса на столе, разряженных пистолетов и бьющихся в ковульсиях от передозировки девушек на полу. Энтони Вуд — мужчина лет сорока, одетый в лучших традициях фильмов о Диком Западе, с этой своей любовью к ковбойским шляпам, о которых слагают целые легенды, и, конечно же, блондинкам. Одна из таких как раз расположилась у него на коленях, положив голову мужчине на плечо и играясь с его галстуком-боло. Рядом — какой-то черноволосый мужчина со своей пассией. И всё. Никаких наркотиков, никаких страшилок. Сидят, мирно беседуют и неспеша потягивают свои коктейли. Актриса вспоминает, что не включила диктофон, и мысленно бьёт себя ладонью по лбу. Дэвид, тем временем, уже представляет её своей свите.

— Очень приятно, Эмма, присядешь? – голубые глаза Энтони оценивающе пробегают от её ног до головы, а когда задерживаются на приоткрытой груди — небольшая ухмылка трогает его лицо.

Девушка ёжится под этим взглядом и нервно кусает внутреннюю сторону щеки. Она обязана держаться уверенно, так, словно играет очередную роль в кино. Сейчас из ниоткуда появится Денни Дито с рупором и начнёт кричать, как его все достали и какие все бездарные. Актриса поправляет свои кудри и мило улыбается режиссёру.

— Почему бы нет? — Эмма садится ближе к выходу из их ложи, а Тарино обходит столик и садится прямо напротив её.