Сара знает

Отдернув его руку от своего лица, раздражённо вздыхаю и смачиваю вату перекисью, чтобы обработать его губу. Я напряжённо молчу, пока он прожигает меня прямым взглядом.

— Влюбись в меня, — вдруг говорит Тёрнер.

Рука замирает в паре миллиметров от его губ. На его лице уже не играет улыбка, лисий взгляд становится серьёзным, — он не шутит. Сердце пропускает удар.

— Ты с ума сошёл? — спрашиваю, выдавив из себя улыбку.

Майкл пожимает плечами и берет мою руку в свою, прижимая вату к своей губе. Прикосновение заставляет мои и без того пылающие щеки вспыхнуть с новой силой, но я уверенно держусь и с силой надавливаю на его рану, так, что парень выпускает тихий вздох. Подняв на меня взгляд своих зелёных глаз, Майкл подмигивает. Выглядит это забавно, учитывая его травму.

— Всё. Готово, — с довольной ухмылкой говорю я, выбрасываю вату, закрываю аптечку и отхожу от Тёрнера, чувствуя, как с расстоянием становится легче дышать.

Словно его присутствие сдавливало мою грудную клетку и перекрывало ход кислорода.

— А потом, когда влюбишься, не говори, что я тебя не предупреждал, — говорит он.

Я оборачиваюсь, услышав скрип кровати. С губ моих слетает смешок: этот наглец уже забрался на мою кровать, будто он её хозяин, и с нахальной улыбкой обнимает мою подушку. Смотрю на его скрещенные ноги, подавляя сумасшедшее желание стащить эту тушу со своей кровати. Вместо этого стою, как ошалелая, над ним и не знаю, куда себя деть. Каждое его заявление превращает меня в беспомощного испуганного оленя на ночной трассе.

— Что мы будем делать со Стефани? — складываю руки на груди, смотря на него сверху вниз.

Майкл тянется рукой к другой моей подушке и подкладывает её под голову, прикрывая глаза.

— Хоть наша кошечка и не ручная, материнский инстинкт есть у всех, — он открывает глаза и ухмыляется.

Это поднимает волну непонимания в моей душе. Сажусь на кровать в турецкую позу, подперев голову руками и прямо уставившись на Майкла.

— К чему это ты клонишь?

— Завтра в школе буду играть жертву, что непонятного?

— Ты? — скептично выгибаю бровь и усмехаюсь. — Играть жертву? Никто не поверит.

— Мне плевать, я вотрусь к ней в доверие и стану её другом. Теперь это не твоё дело, малышка, а моё. Если эта дикарка не окажется в моей постели в течение недели, я… хотя нет, невозможно. Никто не может устоять перед Майклом Тёрнером.

Засмеявшись во всё горло, кидаю в парня одну из своих многочисленных подушек. Только придурки говорят о себе в третьем лице!

Но как только Майкл отвечает мне тем же, завязывается перепалка, а уже через пару мгновений вся моя небольшая комната наполняется нашим заливистым хохотом. В ход идёт даже мой плюшевый медведь, прилетевший точно в рассеченную губу Тёрнера, и парень шипит от секундной боли. Воспользовавшись моим замешательством, Майкл хватает меня за запястья и бросает на подушки, нависая надо мной сверху. Близость его тела и зелёные глаза, прожигающие насквозь, заставляют мой хохот немедленно сойти на нет.

— Что такое, О’Нил, уже не так весело? — шёпотом спрашивает Майкл, проводя ладонью по моей пылающей щеке.

Поддавшись его ласке, обвиваю его шею руками и притягиваю парня ближе к себе. Когда до наших лиц остаётся пару дюймов, а он, наконец, замолкает, пылко шепчу:

— А если я в тебя влюблюсь?

Тёрнер обескураженно открывает рот: это и позволяет мне воспользоваться моментом и перевернуть его на спину, оказываясь сверху на Майкле и хватая его за запястья так, чтобы он не мог вырваться. Он вскидывает голову, заливисто рассмеявшись. В уголках его глаз уже блестят слезы от неконтролируемого хохота, когда он говорит:

— Глупая Сара, ты уже в меня влюбилась.

Наступает моя очередь терять дар речи. Но немой ступор длится недолго, поскольку по всему дому вдруг раздаётся короткая трель дверного звонка. Мы переглядываемся, и я немедленно слезаю с Тёрнера, чувствуя нарастающую панику.

— Это Стефани, — шепчу в ужасе и хватаю парня за руку, пытаясь поднять его со своей кровати. — Давай же, прячься в шкаф!

Майкл хмурится и встаёт, выглядывая в окно.

— Никого не видно, но и прятаться я не собираюсь.

— Ты хочешь затащить Стеф в постель или нет? — рявкаю я и вздрагиваю от очередного звонка. — Сиди тихо и не высовывайся.

Повисает недолгая пауза. Наконец, недовольно щёлкнув языком, Тёрнер послушно следует к моему шкафу, — к счастью, он достаточно вместительный для такой туши. Убедившись, что Майкла не видно, я поправляю волосы, выдыхаю и спешу на первый этаж, чтобы открыть дверь. Нежданной гостьей, к огромному сожалению, оказывается Стефани.

— Ты в порядке? — спрашивает она и заходит в дом. — Могла бы и предупредить, вообще-то.

Замечательно, и о чем же предупредить?

Потупив взгляд, пытаюсь подобрать слова, но Стеф не даёт потоку лжи и оправданий вырваться наружу, подойдя ко мне вплотную и приложив ладонь к моему лбу. Прекрасно, Дерек и Кэнди сказали ей, что я заболела.

— Да ты вся пылаешь! — воскликнув это, она хмурится и уходит на кухню.

Я послушно следую за ней. Ещё бы я не пылала после такого жаркого вечера в одной кровати с Тёрнером! Когда я появляюсь в проходе, девушка обводит меня скептичным взглядом и усаживается на столешницу, свесив длинные ноги.

— Позже принесу тебе грелку и джем из клюквы. Может, не пойдёшь завтра в школу? Как ты так резко? Все ведь было нормально.

— Спокойно, мам, — я усмехаюсь и поднимаю ладони вверх, призывая её замолчать. — Я в порядке, ничего не нужно. Просто лёгкое недомогание.

Стефани щурится, усмехается и поправляет юбку.

— А знаешь, у кого ещё недомогание? — говорит она, подняв на меня взгляд.

Что ж, я догадываюсь.

— Ох, у кого же? — надеюсь, моё удивление не выглядит слишком наигранным.

— У Тёрнера. Представляешь, этот придурок решил ко мне подкатить. В следующий раз заряжу ему прямо по его ценным яйцам.

Пытаясь спрятать улыбку за негодованием, мысленно отмечаю: надо предупредить Майкла поберечь бубенчики. Заметив моё замешательство, Стеф спрыгивает со столешницы и подходит ко мне, отодвигая прядь моих волос. Ну почему, почему все так любят трогать мои волосы!?

— Тебе и правда плохо, малышка. Если хочешь, вместе полежим. Вдруг тебе что-нибудь понадобится, а я буду рядом.

— Нет! — широко распахнув глаза, резко отвечаю. — То есть… я бы хотела немного поспать. Скоро придёт мама. Она за мной поухаживает. Завтра приду в школу с новыми силами, честно.

Стеф не выглядит так, будто доверяет мне. Тем не менее, наклонившись и оставив на моей щеке короткий поцелуй, девушка спешит направиться к выходу. Она будто обижена, но я старательно игнорирую подкатившее к горлу чувство вины и прощаюсь с подругой. Поднимаюсь в свою комнату с тревогой на душе и ударяю ногой в шкаф, призывая Майкла вылезать. Спустя пару секунд вижу его довольную ухмылку и немного успокаиваюсь: я не одна против этой проблемы, нас двое.

— Мне понравилось сидеть в твоём шкафу и примерять на себе роль любовника.

— Стефани сказала, что заедет тебе по яйцам в следующий раз, когда ты окажешься рядом.

— Паршиво, — он вздыхает. — Она глупая. Не знает, чего себя лишает.

С весёлым хохотом я пихаю Майкла в грудь.

— Думаю, тебе пора.

— Ты права, я трачу на тебя слишком много времени.

Щёлкнув меня по носу, Тёрнер направляется к двери моей комнаты, когда я замечаю в заднем кармане его джинсов знакомую вещицу.

— Майкл, — голос мой полон раздражения.

Он оборачивается на меня с улыбкой, словно знает причину, по которой его остановили.

— Что, дорогая? — слишком буднично спрашивает он.

Но вместо ответа я подхожу к придурку и выдергиваю из его кармана свои трусики. Майкл надувает губы и силой забирает их из моих рук.

— Они мне ещё пригодятся, — с обидой отвечает он и выходит из моей комнаты, засовывая их обратно в карман.

— Педик! — кричу ему вдогонку.

Слышу, как он спускается по лестнице. На моих губах играет широкая улыбка, и я плюхаюсь на кровать, не замечая, с какой силой обнимаю подушку, на которой остался парфюм Майкла.