Сара знает

— Что произошло? — голос мой переходит в испуганный писк.

Тёрнер мягко убирает мои ладони со своего лица и зарывается пальцами в волосы, устремив взгляд перед собой. Терпеливо жду, нервно кусая губы и дёргая коленом, когда он с ухмылкой произносит:

— Твоя подруга — больная на голову. Знаешь, о таких пунктиках обычно предупреждают.

Брови изумленно подлетают вверх. Стефани его избила?!

— Что ты такое говоришь?

Майкл поворачивает голову в мою сторону, улыбаясь уголком губ. Прежде мне не доводилось видеть его таким… избитым. На безупречном лице красовалась гематома, нижняя губа была рассечена. Но теперь его правый глаз был ещё выразительней на фоне травмы, нанесённой моей лучшей подругой. Представив, как Стеф заезжает ему по лицу рукой, я тихо усмехаюсь, но тут же накрываю рот ладонью:

— Прости.

Тёрнер усмехается и качает головой. Почему он всегда такой умиротворенный? Он что, под кайфом?

— В общем, твоя амазонка напала на меня, когда я этого совсем не ждал. — вспоминает он. — Пока она на меня кричала, не заметила, как я подвёл её к своей тачке. Ну, а дальше…

— Что, что дальше? — любопытство и испуг захлестывают меня с головой.

Расхохотавшись, он пожимает плечами.

— Я сказал, что если она хочет скандала, то мы можем продолжить ругаться в моей тачке. Тут Стеф заулыбалась, сказала, знает, чего я хочу. Ещё бы она не знала! За шею меня обняла и как впилась в губы… прокусила нижнюю, шизофреничка. А когда я её от себя отпихнул — заехала кулаком в глаз. Крикнула напоследок, что такие, как я, и есть причина, по которой она встречается с девушками.

Дерьмо!

Накрываю лицо ладонями и шумно выдыхаю, качая головой. Супер! Вместо того, чтобы сделать из Стеф гетеросексуалку, я только укрепила её положение среди лесбиянок. Возможно, после этого провала она ещё яростнее начнёт меня добиваться. Но почему, почему у меня всегда всё проходит через заднее отверстие?

А пострадал Майкл.

— Как же так… — с губ моих слетает разочарованный шёпот. Убираю ладони от лица и смотрю на поникшего парня. — Ты же Майкл Тёрнер. Я тебя не виню, нет, но как она могла не сломиться? И я всё испортила. Нужно было её подготовить.

— Не волнуйся, моя самооценка не пошатнулась, — он ухмыляется. — Я по-прежнему лучшее, что могло бы быть в её жизни.

Закатив глаза, пихаю Тёрнера плечом. Он усмехается и пихает меня в ответ. После небольшой перепалки, Майкл говорит:

— Я думаю, я не очень ответственно подошёл к твоему заданию.

— Да ладно? Майкл Тёрнер признает свои ошибки?

— Это не ошибка, не зли меня. Но теперь я ещё больше хочу её завоевать. Никто не смеет отказывать Майклу Тёрнеру. Знаешь Дрю Краймса? Он стал геем после того, как нас поставили в пару на лабораторной по химии.

Словно он сказал что-то удивительное! Тем не менее, громко расхохотавшись, ловлю на себе его заинтересованный взгляд и спешу заткнуться. Вероятно, в этот момент я выгляжу как счастливая лошадь.

Но Майкл вдруг тянется к моим волосам, заправляя прядь волос мне за ухо. Смущённо прячу взгляд и вдруг вспоминаю о первопричине вынужденного собрания физических и психических калек.

— А где сама Стефани?

— Не знаю. Я видел, что она пошла к палаткам. А потом, наверное, вернулась к вашей развалюхе, — беспечно отвечает он, касаясь пальцами нижней губы и оценивая масштаб трагедии. Наши взгляды пересекаются, и я спешу скрыть усмешку. — Я не ожидал нападения, иначе увернулся бы.

— Ага, — его оправдания сопровождаются моим хохотом.

Тем не менее, я вынуждена подстраховаться. Если Стефани кружит где-то в окрестностях, я должна убедиться, что её нет рядом. Нетрудно будет догадаться о нашем сговоре, увидев нас вместе. А потому, под удивлённый взгляд Майкла спешу встать с бордюра, оглядывая сначала ряд палаток, а затем поворачиваясь в сторону того места, где должен стоять пикап Дерека. И в тот самый момент, когда с облегчённым вздохом я уже собираюсь сесть обратно, под мой взгляд попадает её яркая юбка-шотландка. Девушка болтает с какой-то женщиной возле зелёного шевроле: прищурившись, я узнаю в ней миссис Уильямс — её мать. Стеф беззаботно смеётся, а когда я в изумлении раскрываю рот, словно чувствуя на себе мой взгляд, оборачивается в нашу сторону.

Пригнувшись, я резко хватаю Майкла за руку.

— Пошли отсюда, — шикнув это, тяну его на себя, призывая подняться. — Вставай же, ну! Она смотрит!

Тёрнер не сопротивляется, когда, наконец, встаёт с бордюра.

— Куда ты меня тащишь?

Я нервно оборачиваюсь, нахожу взглядом Стеф и тяну Майкла в сторону будки с билетами.

— Ко мне домой!

— Вау, детка, так сразу? — его усмешка достаётся моей спине. — Предупреждаю: моя роза отцвела ещё в четырнадцать.

Моё раздражённое рычание служит ответом на все его комментарии. Я отпускаю его руку только тогда, когда мы оказываемся на безопасном расстоянии — у самого подъезда к автокинотеатру. Очередь к шлагбауму закончилась, но ряды машин, к счастью, скрывают нас от потенциальной угрозы. Майкл складывает руки на груди, окидывая меня своим лисьим взглядом с лёгким прищуром.

— Не смотри так, — нарочно отворачиваюсь, скрывая улыбку за гримасой раздражения. — Я чувствую себя виноватой, а твои раны надо обработать.

Так, предположительно романтический вечер кино, знакомств и поцелуев оборачивается стремительным побегом из автокинотеатра. Догадывалась ли я, что все обернётся провалом? Гематома под глазом Тёрнера служила ответом на все вопросы. Тем не менее, мы ещё поборемся: Майкл ни за что не отступит, пока не получит своё, а я сделаю все, чтобы Стеф прекратила за мной ухлёстывать.

Сколько бы вранья, синяков и кровоподтёков это нам ни стоило.

========== Попытка 5. Сиди тихо и не высовывайся ==========

Тёплый апрельский вечер всю дорогу сопровождал нас невероятным ароматом свободы и цветущих деревьев. Я была почти уверена, что родилась нервным и серьёзным человеком, который двадцать четыре часа в сутки напряжён и чем-то взволнован, но всю дорогу мы с Тёрнером беспечно хохотали над сложившейся ситуацией и его многострадальным глазом. У каждого дома были разбросаны цветущие вишнёвые деревья, дорога была свободна от вечно снующих автомобилей, а мы шли плечом к плечу и не переставали смеяться. Это был удивительный момент лёгкости: словно мне удалось отпустить всё напряжение, тяжелейшим грузом повисшее на моей шее.

Я была нисколько не удивлена, увидев ухмылку на лице Тёрнера, когда он узнал о том, что моей матери нет дома.

— Меня твоя роза не интересует, — отвечаю я и закатываю глаза. — Ты лучше поливай её для Стефани.

— А она любит с шипами или без?

— Главное, чтобы стебель был прочным.

— Она и от моего стебля, и от бутона в восторге будет.

Со звонким хохотом спешу в спальню мамы, чтобы взять аптечку. Он остаётся в моей комнате, а когда я возвращаюсь, то вижу, как он достаёт из шкафа мой розовый бюстгальтер. Брови в изумлении подлетают вверх. Я мгновенно оказываюсь рядом, выхватывая его из шаловливых рук Тёрнера.

— Ты что творишь? — изумленно кричу я и бросаю на кровать аптечку, пряча бюстгальтер обратно в шкаф.

Майкл ухмыляется.

— Неплохой размерчик, конечно, мне нравится, когда побольше, — он садится на край кровати и складывает руки на груди. — Но и так пойдёт.

Под его прямым взглядом чувствую себя так, будто на мне нет ни рубашки, ни бюстгальтера. Чёртов Тёрнер!

Нервно сглотнув, я медленно подхожу к нему и беру аптечку в руки, становясь между его разведенных ног. Если бы я знала, сколько нервов у меня отнимет процедура обработки его ран — не тащила бы с такой уверенностью сюда этого придурка. Майкл шипит, уворачивается от моих прикосновений, укладывает свои ладони на моей заднице, играется с моими волосами и делает все для того, чтобы вторая гематома чудеснейшим образом вдруг нарисовалась под его левым глазом.

— Слушай, а может, к черту Стефани? — говорит он, когда касается большим пальцем моей нижней губы.