Warrior

— Я не хочу, чтобы ты думала, что это произошло в отношениях с тобой. Я все посчитал, и…

— Зачем ты врешь?

Надломленный голос вперемешку со всхлипом заставляет Эмму и Джеффа синхронно обернуться. Капитан в удивлении открывает рот, наблюдая за тем, как в комнату входит Джина, держа в руках какую-то бумажку. Из глаз её бегут слезы, губы дрожат, ведь все то время, пока Джефф и Эмма обнажали души друг друга, она стояла у двери и слушала. Слушала каждое слово, звуки их поцелуев и вздохи, полные несказанной любви. И сейчас она как никогда прежде полна решимости. Эти двое слишком много возомнили о себе и своих чувствах.

— Зачем ты врешь, Джефф? — снова повторяет Джина.

Капитан поднимается с места и протягивает Эмме руку, помогая ей встать. Они вдвоём подходят к девушке напротив, останавливаясь в оцепенении и непонимании.

— Что ты несёшь? Ты что, подслушивала? — с презрением выплевывает полицейский.

— Какая разница? — Джина скалится и переводит взгляд на Эмму. — Я просила тебя не быть наивной тогда, в участке. Просила тебя не надеяться на долгое счастье с ним. Но ты меня не послушала.

Эмма и Джефф переглядываются. Сердца обоих бешено колотятся в груди, ведь ни один из них не знает, что ожидать от Скотт на этот раз. А Джина лишь в раздражении закатывает глаза и сжимает зубы.

— Он сказал тебе, что это произошло не в отношениях с тобой, да?

Блондинка нервно сглатывает и переводит взгляд на ни черта не понимающего капитана.

— Я не знаю, как долго вы оба водили меня за нос, но мой срок достаточно маленький, я сразу почуяла неладное, когда была задержка. А последний раз у нас был пару недель назад, может, чуть больше.

— Что за хрень ты, черт возьми, несёшь? — Джефф выдергивает из ее рук справку и щурится, вчитываясь в совершенно новые числа. — Что это за хуйня?! Ты приносила мне другую справку, это подделка! На той справке стояли другие, блядь, числа!

Истерику Джеффа Эмма не слышит, испепеляя Джину уничтоженным и побежденным взглядом. Они смотрят друг другу в глаза, ведя мысленный диалог, перерастающий в настоящую войну. В груди Эммы разгорается настоящий пожар. Она не может дышать, лишь смотрит на свою бывшую лучшую подругу, чувствуя, что все это, кажется, происходит в самом худшем кошмаре.

А затем она вспоминает свой сон.

— Две недели?! — орёт Джефф, сминая справку и отбрасывая её в пустоту комнаты. Он резко оборачивается к Эмме и хватает её за плечи. — Эм, я надеюсь, ты не веришь в этот бред? Справка подставная!

Две недели.

Они уже были вместе. Они уже обещали друг другу бороться друг за друга, они уже никого, кроме друг друга не видели.

— Эмма, почему ты молчишь?

Тот ребёнок из сна. Эмма знала, чувствовала, что это не её ребёнок. Она так боялась, что это окажется правдой.

— Эмма! Скажи уже что-нибудь! Ты понимаешь, что меня подставили? Ты веришь мне? — паника подкатывает к горлу Джеффа, но все, что он видит — её остекленевшие голубые глаза.

Она смотрит перед собой, словно наблюдает за этими двумя через окно, словно здесь, в этой чёртовой картине, ей нет места.

— Ты никогда не была наивной, Эмма, но так слепо поверила в то, что если Джефф поступил так со мной, он не сделает этого же с тобой, — спокойно говорит Джина, ухмыляясь.

Джефф отрывается от остолбеневшей актрисы и подходит к Джине, рывком хватая её за горло.

— Заткни свой рот, идиотка! Говори, куда ты дела настоящую справку!

— Это и… и есть н-настоящая справка, — задыхаясь от нехватки кислорода и страха хрипит Джина.

Из глаз её текут слезы, а Джефф усиливает хватку, заставляя Эмму очнуться. Она широко открывает рот и подрывается к ним, стараясь убрать сильную руку капитана от горла девушки.

— Что ты делаешь?! Остановись! Отпусти её, Джефф, отпусти!

Но он не слушает, он словно в вакууме — наедине со своей злостью. Все кругом ему врут, ему никто, черт возьми, не верит.

— Отвечай, сука, где справка! Какое право ты имеешь завалиться сюда и нагло врать?!

Бешеная злость застилает его глаза, и когда Эмма принимает очередную попытку отпихнуть его руку от Джины, он с силой отталкивает девушку от себя, отчего та падает на пол. Актриса поднимает на взбешенного мужчину обескураженный взгляд и широко открывает рот.

— Тебе нужна правда?! Вам?! — задыхаясь, хрипит Джина и пытается вырваться. — Тогда слушайте правду! Мы трахались, постоянно трахались, и когда он не ночевал дома, видимо, оставаясь у тебя, шлюха, он возвращался, и мы трахались снова! Везде, где только могли! А теперь я, черт возьми, беременна от человека, который изменил мне с моей лучшей подругой и хочет придушить меня! Вы думаете, вы одни такие, мать его, несчастные! Я вас ненавижу! Всех!

Злость и боль в Джине такой силы, что девушка мгновенно выкручивает руку и вырывается из мёртвой хватки Джеффа. Она плачет навзрыд, пока Эмма и Джефф уничтожающе молчат, прожигая друг друга остекленевшими в ужасе взглядами. Это настолько паршивая и мерзкая ложь, что ему хочется застрелиться от абсурдности слов Джины. Они почти не виделись с тех пор, как Джефф и Эмма открылись друг другу. И Эмма знает это. Знает ведь?

— Эмма… ты ведь не… — хрипло шепчет он, протягивая девушке руку.

Он не знает, совершенно не помнит, что она делает на полу. И на его протянутую руку совершенно не реагирует. Вместо этого Эмма опускает взгляд на поврежденное колено, откуда сочится кровь, а затем поднимает обескураженный взгляд на Джеффа. Джины, тем временем, из его спальни и след простыл.

Капитан переводит взгляд на её счёсанное колено, в немом удивлении приоткрывая рот. Откуда это взялось? Что, вообще, произошло?

И когда самая худшая догадка из всех вдруг проникает в его сознание, Джефф в ужасе пятится назад.

— Нет, это не мог быть я…

Эмма тихо всхлипывает. Она отпихивает от себя его руку, самостоятельно вставая, и, хромая, следует к двери. Уничтоженным взглядом капитан следит за его маленькой фигурой, делая шаг по направлению к ней.

— Нет, — актриса поворачивает голову вбок, не встречаясь с ним взглядом. — Не подходи. Я должна уйти.

Сердце в груди его разбивается, задевая осколками все жизненноважные органы. Он не может стоять, ноги подкашиваются, так что капитан опирается спиной о холодную стену, в ужасе наблюдая за её удаляющейся фигурой.

— Куда уйти? Ты ведь понимаешь, что это ложь! Ты ведь должна верить мне, Эмма! Какого черта ты мне не веришь?

Дверь в квартиру захлопывается, унося за собой её слезы, запах её духов и всю его чёртову жизнь.

========== Эпилог. ==========

Быть воином значит допускать возможность, что не из всех битв ты выйдешь победителем. Сколько бы крови ты не пролил, сколько бы боли ты не получил и не причинил другим, сколько бы последствий не принесла постоянная жизнь в борьбе — всегда принимать тот факт, что твои силы рано или поздно будут на исходе. Что рано или поздно встретится человек, который будет в сотни, в миллионы раз сильнее тебя. Он уничтожит тебя, сравняет с землёй, не оставит даже ничтожного пустого места.

Так случилось, что этим человеком оказался тот, кого она любила больше жизни.

Эмма больше не могла бороться. Она ослабла, она потеряла все свои силы, все свое рвение и решимость. Ей надоело отвоевывать его, ей надоело раз за разом падать на колени и захлебываться в слезах. Вместо главного трофея он стал её врагом. Она не могла противостоять ему больше.

Она проиграла войну.

— Просто выпей воды, Эмма, ты сейчас захлебнешься в собственных, мать твою, слезах.

Девушка поднимает на Дейва свои красные от неконтролируемых слез глаза и принимает из его рук стакан с водой. Руки дрожат, отчего половина содержимого выплескивается на стол, но она уверенно делает несколько глотков, после чего накрывает лицо руками и снова уходит в себя. Это продолжается уже на протяжении часа.

Тогда, вернувшись из бухгалтерии, Дейв не увидел на месте Эмму, а вместо этого встретил Дейзи, как раз выходящую из его кабинета. Сестра Джины рассказала о странном поведении девушки после новости о беременности его коллеги, после чего детектив схватил её вещи, завёл мотор и помчал домой к Джеффу. Тогда-то, у самых дверей в здание, он и заметил захлебывающуюся в слезах Эмму. Он укрыл её своей курткой, посадил в машину и повёз к себе домой — выводить девушку из этого прединфарктного состояния. Немного успокоившись и обретя дар речи, актриса все рассказала ошеломленному Дейву. Ему ничего не оставалось, как впасть в ступор и пялиться в одну точку несколько минут подряд. Между этими тремя происходила мыльная опера покруче, чем в известных бразильских сериалах.