Warrior

Девушка укрывается от дождя курткой и бежит, оставляя после себя крупные брызги. Он льёт, как назло, весь день, не оставляя и шанса на тепло, словно чувствуя её паршивое состояние, как в худших драмах, что она когда-либо видела. Короткий всхлип заглушается шумом ливня и проезжающих машин. Тело пронзает боль, но она бежит, толкая прохожих и ныряя под чужие зонты. У неё единственная цель. Увидеть его.

Убедиться, что это всё неправда. Что это глупая шутка, чей-то розыгрыш, иллюзия, дурной сон. Что угодно, только не правда!

— Вот чёрт, — ключи падают в огромную лужу.

Её толкают спешащие укрыться от дождя прохожие, но она настойчиво ищет ключи, его ключи, которые он ей подарил и которые безжалостно плавают в грязной луже посреди тротуара. Она плачет, глотая слезы, что смешиваются с дождём, но победная улыбка всё же украшает её лицо, когда находка оказывается в её руке. Девушка прячет их в карман куртки и бежит. Остался квартал до правды.

Его служебная машина припаркована у невысокого многоэтажного здания. «Он дома», — выдыхает она и спешит подняться по ступенькам, вновь доставая ключи. На четвёртый этаж девушка бежит почти вприпрыжку, мысленно повторяя единственную молитву, которую знает, только бы всё, что она узнала, оказалось ложью. Только бы увидеть его и убедиться, что ей бессовестно соглали. Только бы добраться, чёрт подери, до его квартиры.

Тушь размазана по щекам, слёзы непроизвольно бегут из глаз, мокрые волосы свисают на лоб, губы искусаны, одежду можно выжимать, и она останавливается напротив двери, неуверенно занося над ней кулак. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Откуда-то из квартиры слышатся тяжёлые шаги.

Она замирает.

Щелчок в замочной скважине заставляет её испуганно вздрогнуть. От волнения к горлу подкатывает тошнота, и она вот-вот упадёт в обморок, а когда дверь открывается, и она видит человека, стоящего перед ней, ноги всё же предательски подкашиваются. «Это правда, это всё правда, она не солгала», — лихорадочно думает Эмма, в отчаянии и страхе уставившись на свою лучшую подругу. Два испуганных взгляда испепеляют друг друга, и здесь нет места дуэли, они ведь подруги, в конце-то концов.

Были.

Когда-то.

— Что ты здесь делаешь? — со всхлипом спрашивает Эмма, отталкивая Джину и заходя в квартиру.

Навстречу ей в тёмный коридор выходит Джефф. Побледневший, уничтоженный, он протягивает к ней руки и что-то говорит о том, что он все объяснит. Эмма не слышит и не хочет слышать его, она оборачивается к Джине. Та не улыбается и не выглядит победительницей, словно вся эта история ей самой не в радость. Но в этом актриса разбираться не хочет.

— Что ты здесь делаешь, я спрашиваю? Ты сказала, что ты оставишь нас в покое! Какого черта?!

Джина накрывает лицо ладонями, пока Эмма поднимает голову к потолку и делает несколько глубоких вдохов, только бы прямо сейчас не свалиться в обморок. Джефф подходит совсем близко и хватает свою девушку за руку, но та вырывается из его хватки, подходя к бывшей подруге.

— Это правда? Это правда, что ты беременна? — Скотт молчит, не убирая ладоней с лица, и тогда Эмма срывается на крик. — Отвечай!

— Да, — резко отвечает она.

Эмма пятится назад. Сердце сжимается в груди, к горлу подкатывает тошнота, и, кажется, её действительно сейчас вырвет. Блондинка закрывает рот ладонью, что уже намокли от беспорядочных слез, а затем оборачивается к Джеффу. Он выглядит абсолютно уничтоженным.

Эта катастрофическая новость пришла к нему полчаса назад, и все, что он делал все эти тридцать минут — орал и пытался вытащить из Джины хоть слово о том, как и когда это могло произойти. Он не верил, до последнего не верил, а затем она принесла чёртову справку, как в самых паршивых бразильских сериалах, с датой, которая полностью совпала с датой их предпоследнего секса — задолго до начала отношений с Эммой. Несмотря на все дерьмо, пришедшее с Джиной в его жизнь и жизнь Эммы, язык Джеффа просто не поворачивался попросить её сделать аборт. Быть с ней вместе он тоже не собирался. А потому, предвидев истерику Эммы, капитан резко схватил её за руку и повёл в свою спальню, дабы усмирить её пыл и постараться всё объяснить. Желательно, без кровавых последствий.

— Эмма, не упирайся, мы должны, блядь, поговорить! — кричит он, вдруг подхватывая блондинку и закидывая её к себе на плечо.

Она уже не сдерживает эмоций, горько разревевшись на его плече и даже не предпринимая попыток выбраться из этого мускулистого плена. Когда Джефф опускает её на ноги в своей спальне, Эмма закрывает лицо ладонями и чувствует, как трудно удержать равновесие, когда жизнь висит на волоске. Рухнув на пол, девушка облокачивается спиной об изножье кровати и убирает руки от лица, уставившись на Джеффа, который вмиг опускается рядом с ней.

— Почему, Джефф? — надломленным голосом произносит она. — Почему это происходит с нами сейчас, когда все только наладилось?

— Я не знаю, Эмма. Я не знаю. Не знаю.

Он не выглядит так, словно он жив, словно кровь бежит по его венам, а сердце бьётся в груди. Всё, что он может сделать — прижать плачущую девушку к своей груди, не позволяя ей и себе натворить глупостей. Так они и сидят в тишине, прерываемой лишь её частыми всхлипами, несколько минут, прежде чем Эмма поднимает на него свои заплаканные красные глаза.

— Что теперь будет? Вы будете вместе? Вы поженитесь? Её сестра сказала мне, что Джина собирается к тебе переехать!

Опешив от такого заявления, Джефф резко отстраняется от Эммы.

— Что за хрень? Конечно, нет, Эмма! Я люблю тебя и только тебя, и в будущем моем и в моих планах есть только ты, глупая, и свадьба только наша и только наши дети, поняла? — он нервно сглатывает, говоря быстро, а она кивает на каждое его слово, заливаясь слезами. — Пусть я последний мудак из всех, но я просто не имею права настаивать на аборте, решать за чью-то жизнь. Всё, что я могу делать — отправлять ей деньги для ребёнка, вот и всё. Это ошибка, это все одна большая ошибка. Этого не должно было произойти. Но это на нас с тобой никак не повлияет, ясно? Я люблю тебя.

С губ девушки слетает прерывистый всхлип, и она кивает, обвивая его шею руками и крепко целуя. Поцелуй выходит солёным из-за её слез и горьким от его сожалений, и, кажется, в мире этом больше нет никого, кроме двух уничтоженных морально людей. Эмма цепляется за воротник его футболки, как за спасательный круг, а Джефф с силой сжимает её талию, боясь, что она вот-вот исчезнет.

— Я люблю тебя, Джефф. Я не представляю своей жизни без тебя, — шепчет она, оторвавшись от его губ.

Эмма обводит взглядом, полным сожаления, родные черты. Джефф — это тот мужчина, который является её настоящим, без которого невозможно её будущее. Он тот, кто принимает её, тот, с кем ей хорошо. Просто молчать, ругаться, целоваться, шутить, заниматься сексом, скандалить и обижаться. С ним как на минном поле, с ним как за прочнейшей баррикадой. Она воин в этом жесточайшем мире, а он — её броня, её защита, смысл всей её жизни. Без него как без воздуха, без него как без сердца. Она умрёт, в буквальном смысле умрёт, если однажды его лишится.

И Джефф умрёт тоже. Он на все готов, лишь бы эта блондинка продолжила его раздражать, продолжила путаться под ногами и говорить все, что у неё на уме. Он боготворит её, он её обожествляет, с ума сходит, как самый последний фанат, как маньяк, так было всегда, с самой первой встречи. Джефф хотел убить её, чтобы так сильно её не любить. Но теперь лучше он убьёт себя, лучше лишится рассудка, перестроит себя и научится жить заново, лишь для неё одной, лишь ради её улыбки и высокомерного взгляда. Суть лишь в том, что Эмма не нуждается в том, чтобы он менялся. Она любит его, заносчивого, тяжёлого, раздражающего и настоящего.

— Мы справимся с этим, — говорит он, выдавливая из себя улыбку. — Всегда справлялись.

И Эмма безоговорочно ему верит. Они снова пройдут через это вместе, они дойдут до финиша, держась за руки и отражая пули. И когда девушка касается его щетинистой щеки, проводя по ней ладонью, Джефф перехватывает её и целует тонкие женские пальцы.