Warrior

— Я должен кое-что тебе рассказать.

Комментарий к Глава 18.

вся любовь ❤️

========== Глава 19. ==========

«ЛОВУШКА»

Она его отвоевала.

У времени, у обстоятельств, у лучшей подруги, у него самого, в конце концов, у самой себя. Это был неравный бой, кровавый бой, с погромами в кабинете, с истериками и нервными срывами, с пролитыми слезами, выкуренными сигаретами и выпитым алкоголем. Словно страшнейшая эпидемия, вакцину от которой не придумали, где остаётся ввести карантин, ограничить себя друг от друга и жить, нет, создавать иллюзию жизни. Они справились и с этим, приняли свои острые углы, не собираясь их сглаживать — лучше пораниться, лучше получить шрамы, только не пытаться друг друга переделать. И ничего между ними не осталось, кроме всепоглощающей тайны, большого обмана, на котором были построены их отношения.

Это произошло на второй день после выписки Джеффа из больницы и за ночь до его выхода на работу. Эмма всё своё свободное время проводила с ним, в его квартире, в очередной раз подтверждая свою преданность ему и своим чувствам, а в перерывах, когда капитан спал от количества принятых лекарств, ходила на кастинги, на одном из которых Эмме предложили значительную роль в фильме, заведомо успешном. Всё складывалось как никогда хорошо: Джефф шёл на поправку и рвался в бой, карьера её стремительно взлетала ввысь, стрессы и переживания понемногу уходили из её нестабильной жизни. Если бы не одно «но».

«Но» по имени Джина Скотт.

Мысль о ней вызывала у Эммы и Джеффа противоречивые чувства. Вернее, капитан и вовсе ничего не чувствовал: он всё ждал, когда же Эмма решится на разговор, он заверял её, что в этот момент будет рядом, что отразит от неё любой удар. Но как и любой человек, привязанный к своему детству и своим воспоминаниям, Эмма не спешила выходить на связь, как не спешила и Джина. Дейв был её разведчиком на будущем поле боя, сообщив актрисе, что Скотт занята расследованием дела о том наркоторговце, которого выслеживал Джефф. Она зашивалась настолько, что в участке Ларсон видел лишь периодически захлопывающуюся дверь её кабинета. Эмма сочла это за шанс.

Она тянула время, как могла. Разумеется, лучшая защита — нападение, но объявлять войну самому виновнику было бы неразумно. Как опытный дипломат, Эмма ждала, пока Джина первой выйдет на переговоры. Таким образом, боевой настрой её улетучивался, уступая место уютным и размеренным будням с любимым человеком.

И хотя Эмма улыбалась и радовалась жизни, в глубине души она знала, что такое затянувшееся на несколько дней молчание Джины имеет свои последствия. И, скорее всего, не самые положительные — ни для неё, ни для Джеффа.

— Завтра я пойду с тобой в участок.

Джефф пропускает белокурые кудри Эммы сквозь пальцы, пока её голова лежит на его коленях. Они уютно устроились на диване в его гостиной: без фильмов и каких-либо передач, просто в обществе друг друга, словно воины в окопах, ждущие удар. В голосе её несокрушимая сталь, а Джефф слишком устал, чтобы ей противиться.

— Ладно. Во всяком случае, ты будешь в окружении копов, и мне не за что волноваться.

Она вздыхает, поднимая взгляд на мужчину, что неотрывно смотрит в одну точку перед собой. Эмма протягивает к нему руку и проводит ладонью по грубой щетине. Плохое предчувствие бьётся в горле, на глазах тонкая пелена слез, кончик носа покраснел. Завтра они втроём обо всём поговорят. Джина не будет скрываться, прикрываясь работой, Джефф будет в участке, Эмма будет с Джеффом. Втроём. Без свидетелей. Обо всем начистоту.

Жалеет ли она, что завтра официально будет положен конец их дружбе?

Вспомнив все её слова…

— Ох, чёрт, — Эмма накрывает рот ладонью и вздыхает, мгновенно обращая на себя рассредоточенное внимание Джеффа. — Я кое-что вспомнила.

Поймав заинтересованный взгляд копа, девушка принимает сидячее положение, подбирая колени к груди и обхватывая их руками.

— Был один случай. Когда ты сказал, что порвал с Джиной… я столкнулась с Дейвом в тот день, мне нужно было успокоиться, и мы вышли на крышу больницы.

Джефф в удивлении поднимает брови, и Эмма замечает, как зловеще играют жевалки на его скулах. Она кладёт ладонь на его плечо в успокаивающем жесте и мотает головой.

— Ничего такого.

— Я так понимаю, он знает обо всем?

— Да, ты нанимаешь слишком хороших детективов. Он раскусил меня за пару минут, но… я знаю и ты знаешь, что Дейв хороший человек и он на нашей стороне.

Тишину гостиной нарушает его раздраженный вздох. Словно это что-то, с чем ему теперь придётся мириться. Джефф закатывает глаза и потирает переносицу.

— И что ты вспомнила?

— Он уже второй раз пытался сказать мне что-то, и я думаю, это связано с Джиной, — девушка хмурится, словно сопоставляя факты в своей голове.

В памяти всплывает и его неуверенный тон, и виноватый взгляд, и сама нерешительность человека, который по определению таким быть не может.

— В последний раз его прервал охранник, он выгнал нас.

— Господи, а угрозы? Показать значок, не знаю, предложить ему спрыгнуть с крыши?

— Дейву или охраннику?

— Без разницы, — капитан снова закатывает глаза.

Эмма едва ли борется с желанием пихнуть его в простреленный бок. Она качает головой и усмехается, зная, что в глубине души Джефф хорошо относится к Дейву.

— Пока ты не сожгла меня взглядом на том вашем костре для ведьминских обрядов, спешу спросить: что дальше?

— Ничего, — девушка пожимает плечами. — Он сбил Дейва с мысли, а я и напрочь забыла о том, что он собирался мне что-то рассказать. Боже, я ведь вспомнила об этом случае только сейчас, спустя несколько дней!

Джефф обводит актрису скептичным взглядом. Она уже загорается от одного воспоминания об этом неудавшемся разговоре, что ещё больше распаляет капитана.

— Эм, клянусь, если он собирался признаться тебе в любви или что-то ещё, я размажу его по стенке или прострелю ему зад. Отличный будет шанс на поединке.

— На каком ещё поединке? — резко спрашивает Эмма.

За секундной паузой следует очередной раздраженный вздох. Джефф накрывает лицо ладонью и искоса смотрит на Эмму, ведя внутреннюю борьбу. Рассказывать о себе что-то, делиться чем-то даже с той, от которой у тебя крышу сносит — всегда тяжело. Переступая границы никогда не знаешь, в какой момент словишь пулю в висок.

— Я занимаюсь боксом, Эмма, профессия обязывает.

Она удивлённо ахает. А после шока от откровения вдруг приходит озарение. Эмма придвигается ближе к уязвленному Джеффу и с беспокойством заглядывает в его изумрудные глаза.

— Мы ведь ничего друг о друге не знаем, — шепчет она, не веря своим ушам.

Джефф, ожидавший любой реакции, кроме адекватной, вдруг выпрямляется. Каждое движение отдаётся болью в боку, но он должен держаться уверенно и не показывать, как он, чёрт возьми, ненавидит что-то рассказывать о себе. Да и что, что рассказывать? Это у неё кипит жизнь голливудская среди всякой богемы, а кто он? Обычный коп, без планов на будущее, без стремлений и с дерьмовым характером. Что ж, хоть в этом они сошлись.

— Что ты хочешь знать?

Девушка теряется под его прямым взглядом. Она садится в турецкую позу рядом с ним и думает: с чего начать. На самом деле, они с Джеффом никогда не разговаривали по душам или хотя бы серьёзно. Всегда: ссоры, истерики, взаимные унижения и безудержная страсть. Это было, как минимум, странно. Для Эммы, которая считала серьёзные отношения чем-то ужасающим и принудительным. Для Джеффа, который вообще не вдавался в факт отношений. А потому она накрывает лицо ладонями и шумно выдыхает, игнорируя его недоуменный взгляд.

– Господи, я думала, это всё как-то само собой узнается.

Капитан усмехается.

— Честно говоря, я тоже.

Он убирает ладони Эммы с её лица и с натянутой улыбкой смотрит на смущенную девушку. Они оба — люди закрытые, полюбившие свое одиночество, не привыкшие открываться кому-либо. И все это кажется таким неловким.