Criminal

Холодок непременно пробегает по позвоночнику девушки, заставляя её нервно вздрогнуть. «Лёгкая веселящая дрянь», — кажется, так их назвал Аарон, когда Сара уличила Майкла за продажей фиолетового порошка Стиву. Чёрт с ними, это общеизвестный факт, и даже с такой паршивой информацией О’Нил готова смириться. Драконы торгуют наркотиками. Хилл предупреждал её обо всём, что банда и не пытается скрыть. Но это никак не связано с нападениями! Аарон уничтожит каждого, кто пойдёт на такое, — это очевидно.

— Причина, по которой мы закрыли одного из драконов…

— Бурого? — неожиданно слетает с уст напряжённой Сары.

Шериф косится на девушку с подозрением, но кивает.

— Да, Бурого. А ты откуда его знаешь?

В такие моменты О’Нил счастлива, что наделена этим грешным талантом искусно лгать. Позволив себе растеряться лишь на пару секунд, она начинает лепетать:

— Он общается с парнем из моей школы, с которым дружу я.

— С Тёрнером? Сара, он тоже один из них. Это не лучшая компания.

— Боже мой, ты связалась с драконами?! — вдруг встревает мать.

Сара закатывает глаза и делает глубокий вдох. Связалась… как же мягко это будет сказано!

— Я связалась только с Майклом, мама, — спокойно поясняет она. — Майкл — брат Бобби, а он, в свою очередь, наш с Дереком лучший друг.

На собственных словах ком застревает в горле, и девушка спешит прокашляться. «Лучший друг», — звучит так себе, особенно, после всех событий. Где они, эти лучшие друзья? Утешают Кэнди после «предательства» подруги? Думать об этом и вовсе не хочется. Пусть идут ко всем чертям. Пусть продолжают поддерживать иллюзию дружбы с той, кто при первой же возможности воткнет им в спину нож и несколько раз его там провернет.

Но услышав вполне убедительное объяснение, мистер Никсон и миссис О’Нил заметно расслабляются. Мама уходит на кухню, чтобы налить себе воды после всех ошеломляющих новостей, а Сара вновь оборачивается к шерифу.

— Так что вы говорили насчёт Бурого?

— Ах, да. Мы закрыли его не только потому, что в этот момент его заметили неподалёку от места происшествия. Он — один из драконов, а они как никто другие связаны с этим наркотиком, что нашли в крови девушек и который так, черт возьми, успешно помог стереть им память. Но во время второго нападения он был в камере, а почерк у маньяка не изменился. Только вот… я всё ещё подозреваю в этом кого-то из банды.

Сара отчаянно качает головой, отказываясь в это верить. Кто-то из драконов! Ну, конечно! Они — раздолбаи, моральные разложенцы, разбойники и воры, но только не серийные маньяки. У этой банды совсем иная идеология, в первую очередь, внушённая Аароном. И пусть в отношениях с женщинами у этого лидера всё плачевно, он не допустит всего этого дерьма. Вспомнить только тот факт, что он выгнал из банды Лома, который домогался до Сары у бара.

— Ох, чёрт, — вдруг слетает с губ девушки. — Мистер Никсон, я кажется знаю одного дракона, которого вам следует проверить.

Услышав эти слова, миссис О’Нил снова выглядывает из прохода.

— Кого это ты там знаешь?!

— Ребекка, подожди, — шериф поднимает ладонь и обращается к школьнице. — Можешь рассказать поподробнее?

— Однажды мне довелось столкнуться с одним из них… он… домогался до меня. Я не знаю его имени, только то, что его называют Ломом.

— Почему ты не рассказала, что до тебя домогался бандит?! — голос матери срывается на крик.

Но мистер Никсон так увлечён этой новой деталью в его совершенно безумном пазле, что жестом вновь заставляет женщину замолчать. Он достаёт свою записную книжку и принимается записывать всё, что говорит Сара.

— Он уже не в банде, поэтому заявляться к драконам нет смысла. Но я думаю, что у него был и есть доступ к наркотикам…

— Ты можешь описать его внешность?

— Около пятидесяти лет на вид, может, чуть меньше. Длинные тёмные волосы, седая борода… и глаза. Чёрные, — школьница вздрагивает и обхватывает себя руками. — Ах, и татуировка! От уха до шеи — чёрный дракон. Это все, что я смогла запомнить.

— И когда вы с ним встретились?

Поймав на себе возмущенный взгляд мамы, девушка спешит оправдаться:

— Я возвращалась от Кэнди, может быть, около недели назад. И тогда он пристал ко мне. Но всё обошлось.

Воспоминания об этом психе заставляют кожу её покрыться колючими мурашками, а взгляд нервно забегать по всем предметам в гостиной. Нет, если Лом к этому причастен, то Сара не имеет никакого отношения к его преступлением — первое было совершено ещё до знакомства с ним. Но разве это повод выдохнуть и расслабиться? Разве это поможет ей уснуть сегодня ночью?

Тяжёлая рука в приободряющем жесте ложится на плечо девушки. Она вздрагивает, уставившись на улыбающегося шерифа Никсона.

— Спасибо, Сара. Ты очень помогла с расследованием, — с этими словами шериф встаёт с дивана и подходит к миссис О’Нил. — Я позвоню тебе. Сейчас нужно найти этого Лома.

И он уходит, оставляя после себя тонкий шлейф надвигающейся катастрофы. Мать и дочь встречаются взглядами и, недовольно щёлкнув языком, Ребекка спешит проводить Никсона до двери. Джонатан едва успевает выйти за порог, когда вдруг лицом к лицу сталкивается с Люком.

— Здравствуйте, мистер Никсон, — чуть помедлив, бормочет Моринг. Заметив облокотившуюся о дверной косяк Ребекку, Люк спешит натянуть на лицо ослепительную улыбку. — Доброе утро, миссис О’Нил.

— Люк, как здорово, что ты пришёл! — радостно всплеснув руками, отвечает женщина. — Проходи, дорогой.

Не говоря ни слова и даже не взглянув на Люка, озабоченный новыми подробностями дела мистер Никсон спешит сесть в свою служебную машину и умчаться обратно в участок. Люк входит в дом всё с той же дежурной улыбкой, которая вмиг пропадает, стоит ему только увидеть поникшую Сару. К счастью, вездесущая миссис О’Нил решает оставить подростков наедине. Люк, по её мнению, единственный светлый момент в жизни дочери.

Он молча садится рядом, всё же пытаясь подобрать слова поддержки и утешения. И пусть Сара не выглядит так, будто нуждается в них, он решает рискнуть:

— Я знаю, что произошло сегодня утром. Ты в порядке?

С губ школьницы слетает смешок. Она больше не чувствует себя униженной и грязной: только всепоглощающая ярость плещется в её венах, разгоняя кровь. Девушка качает головой.

— А что? — резко спрашивает она. — Тоже перестанешь со мной общаться? Да пожалуйста. Хоть все разом откажитесь от меня, окрестив шлюхой… или что там ещё было написано на этой чёртовой листовке.

Реакция за его словами следует неожиданная: спеша к ней домой, Люк рассчитывал предотвратить как минимум слёзный потоп. Но Сара сидит здесь, — ни живая, ни мёртвая, — и пытается сделать вид, что ей плевать на утреннее происшествие. Но ведь не плевать! Не плевать! Не способна её чистейшая душа выдержать такой удар, не может её маленький розовый мир вынести столько грязной лжи. Только вот не знает Люк, что от розового в её мире теперь только румянец сдерживаемой ярости на щеках.

Сара сжимает кулаки, вскидывает голову, чтобы отогнать непрошенные слезы, а затем с величайшим трудом пытается выдавить на лице улыбку.

— Прости. Я перегнула палку.

Касаясь её плеча, Люк теперь сомневается, что она не сломает ему пальцы.

— Я всё понимаю, — тихо говорит он. — Если ты не хочешь говорить об этом, мы не станем. Просто знай: я рядом. И я готов выслушать тебя и поддержать.

Слёзы всё же не выдерживают пытки заточения, выбравшись наружу парой скупых капель. Сара поворачивается к Люку и со всхлипом бросается в его объятия, прижимаясь к груди парня. Он поджимает губы, поглаживая её по медовым волосам и чувствуя, какое магическое тепло разливается по всему его телу от близости с ней.

— Всё так навалилось, Люк, я не привыкла, просто не привыкла к этому, — едва слышно бормочет она, сжимая в руках края его свитера.

— Этот Аарон Хилл, о котором сказано в листовках…

— Нет, — девушка резко отстраняется, стирает мокрые дорожки от слез и отворачивается. — Это всё ложь. Я не имею никакого отношения к Чёрным Драконам. Твоя сестра, думаю, приложила к этому руку.