Criminal

— А как твой первый день на работе? — девушка решает сменить тему и поднимает взгляд, заметив на лице матери гримасу великой мученицы. — Всё не так здорово, да?

— Всё ужасно, дорогая, я никогда не думала, что твой отец вынудит меня стать официанткой в закусочной. Но в этой забегаловке неплохие бургеры и коктейли, можешь заглянуть к нам завтра после уроков.

От усталости не остаётся и следа. В голубых глазах Сары загорается надежда, и она уже не сдерживает улыбки, всё же решив переспросить:

— Значит ли это, что…

— Да, — миссис О’Нил вздыхает, обнимая дочь за плечи. — Твой арест снят. Я слишком отходчивая, а ты больше не повторишь никаких глупостей, да?

Девушка радостно кивает, заключая мать в благодарные объятия. Но миссис О’Нил — противник любых проявлений нежности, она быстро отстраняется, и, пожелав Саре сладких снов, спешит спуститься на первый этаж. Настроение девушки мгновенно подлетает, и оно борется с вновь накатившей усталостью. Когда последняя всё-таки одерживает верх, девушка хватает с пола своего упавшего жирафа, забирается на кровать и засыпает в тот же миг, когда её голова касается подушки.

***

Сон, впитавший в себя события всего этого сумасшедшего дня, неспокоен и прерывист. В сознании мелькают сны-воспоминания, где знакомые глаза горят манящим янтарём, где сильные руки сжимают талию, где искренняя улыбка друга превращается в жуткий оскал, где лёд голубых глаз сверкает угрозой и призывает бежать, где папка с делом об изнасиловании запятнана кровью, где кто-то хватает её за плечо и тащит в темноту. Это и заставляет её резко проснуться, часто дыша, как после марафона, и дрожа от холодного пота. Девушка принимает сидячее положение в кровати и накрывает лицо ладонями, пытаясь привести дыхание в норму, но вдруг вздрагивает, услышав глухой удар со стороны окна.

Страх поселяется в горле. Хочется закричать и спрятаться под одеяло, но Сара тихо встаёт с кровати, хватает будильник — своё единственное орудие, и на цыпочках направляется на источник звука. Далеко идти не приходится — чья-то макушка вдруг появляется в окне, и не успевает девушка в испуге вскрикнуть, как нежданный гость ловко открывает окно второго этажа и пробирается внутрь. Сара будто онемела, будто ей зашили рот, будто она все ещё во сне, и она пятится назад в полнейшем ступоре, пока чья-то внушительная фигура из темноты так угрожающе на неё надвигается.

Сердце колотится а панике и страхе, дар речи пропал, только и остаётся ей со всей мочи бросить в незнакомца увесистый будильник и закрыть лицо ладонями.

— Ауч! Ты что творишь! — вдруг восклицает знакомый голос.

Сара убирает ладони от лица, нащупывая дрожащей рукой кнопку выключателя. Сощурившись от яркого света, она фокусирует зрение на высоком парне в чёрной кожаной куртке и в изумлении замирает.

— Вишня?! — с губ срывается ошеломленный шёпот.

Дракон поправляет воротник своей куртки и нахально улыбается.

— Собственной персоной, — говорит он, расставив руки в сторону.

Пусть её худшие догадки и не подтвердились, от его присутствия легче Саре не становится. Она испуганно пятится назад, пока не сталкивается спиной с холодной стеной.

— Уходи, или я закричу. Проснётся мама и вызовет полицию, — голос, как и вся девушка, дрожит от страха.

Вишня недовольно щёлкает языком и закатывает глаза.

— Послушай, мышонок, я пришёл поговорить.

Сара бросает испуганный взгляд на упавший будильник, попавший прямо в цель, а затем в изумлении смотрит на Вишню.

— В полтретьего ночи?! Пожалуйста, уходи, пока я не создала тебе проблем.

Он выпускает долгий раздраженный вздох и забирается на кровать девушки, хватая её многострадального жирафа. На его губах расцветает широкая улыбка, а Сара так и стоит, прикованная к стене.

— Миленько, — отмечает он, обводя взглядом её комнату. — Аж в глазах рябит от такого количества розового.

— Что тебе нужно? — вопрос звучит слишком резко для неё, и Сара даже распрямляет плечи, вдруг почувствовав прилив уверенности.

Аарон сказал ей не бояться. Она должна ему верить.

— Я не уйду, пока мы не поговорим. Мне не нравится, что ты меня боишься, мышонок.

— Ты делаешь всё для этого, — сощурившись, отвечает Сара.

Он в досаде поджимает губы и опускает плечи, перестав разглядывать жирафа. Парень поднимает на неё свои голубые глаза, и девушка не видит в них ни игривости, ни угрозы. От этого ей на долю секунды становится легче: страх из горла переселяется в желудок, стягивая органы в тугой узел.

— Я клянусь тебе, Сара, я не извращенец. Ладно, признаюсь честно, ты понравилась мне. И да, я хотел тебя зата… завоевать. И сегодня утром, когда мы пили пиво, а ты рыдала и что-то рассказывала мне, я пропускал все твои слова мимо ушей, потому что думал только об одном. Так уж я устроен: ни стыда, ни совести, — Вишня улыбается уголком губ, но заметив замешательство на сонном лице девушки, продолжает. — Но я никогда не сделал бы того, чего ты сама бы не захотела. В смысле, я ж не придурок… нет, я, конечно, тот ещё придурок. Но не насильник. Сегодня, когда ты убежала из бара, я чувствовал себя дерьмово, вот здесь закололо, — он прикладывает ладонь к левой стороне груди и вздыхает. — Ты же не боишься Аарона, Майкла, Бурого. Чем я хуже, а? Так они грубые и серьёзные, а я вообще лапочка. И я не хочу тебя пугать, Сара, ты мне нравишься, мне кажется, на тебя не только слюни можно пускать, но… и поговорить. Вот.

В маленькой комнате, до отвала заполненного игрушками, цветами в горшках и книгами, повисает тишина обдумывания. Вишня не отводит от неё своего напряжённого ожидающего взгляда, а Сара всё пытается найти причины ему поверить. Страх вдруг засыпает, позволяя бодрствовать откуда-то взявшемуся разуму, и он кричит истошным воплем: «Поверь ему, поверь, он такой же, как другие драконы, он тебя не тронет!». И доверчивая Сара сдаётся, опускает взгляд и едва заметно кивает, заставляя Вишню подорваться к кровати и направиться к девчонке, сжимая её в своих медвежьих объятиях.

— Ты ещё не раз убедишься, что не ошиблась, выбрав поверить мне, принцесса, — с улыбкой говорит он и отстраняется.

Сара не улыбается, но ей становится легче, когда список её потенциальных угроз редеет на одно имя. Может быть, она об этом пожалеет. А может, Вишня действительно не заслуживает того, чтобы в истерике убегать от него из бара. Всё это будет её пищей для размышлений завтра, а пока девушка готова уснуть в его крепких объятиях, проспав так несколько суток напролёт после минувших событий.

Но голос дракона вдруг вырывает её из состояния дремоты, и Вишня отстраняет её от себя, с беспокойством заглядывая в полузакрытые глаза Сары.

— Оу, мышонок, ты выглядишь уставшей, я думаю, мне пора, — говорит он, поджав губы.

Получив в ответ безучастный кивок, Вишня улыбается и подходит к окну. Ему предстоит долгий путь домой, но он рад, что бессонница и несколько добрых матов от Майкла после звонка с просьбой дать ему адрес девчонки, привели его в её маленький беспечный розовый мир. Это беспокоило его. Людям льстит, когда их боятся. Но когда их боятся те, кто им нравится — это катастрофа. А Вишня привык рубить проблемы резко и на корню. Чего бы ему это ни стоило.

— Спасибо за то, что ты сделала для Бурого, принцесса, — забираясь на подоконник, говорит он. — Драконы этого не забудут.

Услышав знакомое имя, Сара вмиг оживляется и подходит к окну, с надеждой заглядывая Вишне в глаза.

— Вы ведь вернёте папку шерифу?

Парень улыбается и прежде, чем покинуть её покои, напоследок бросает:

— Считай, что она уже у него.

***

Утро Сары, будь оно в Балтиморе или Сентфоре, всегда начиналось одинаково. Она просыпалась бодрой, чётко следуя собственному режиму, если, конечно, не утопала в читательском плену очередного романа, а все утренние процедуры занимали у неё не так много времени, как, например, выбор наряда. Сара подолгу стояла у шкафа, размышляя над цветом свитера или степенью уютности шарфа, опаздывая и пропуская школьный автобус. Наставления от матери, завтрак, состоящий из разноцветных хлопьев с молоком, Люк, поджидающий её у дверей и готовый провожать её и в школу, и на работу, и, наверное, даже к алтарю, — всё это неизменные ритуалы каждого утра Сары О’Нил.