Criminal

В памяти ненароком всплывают слова Аарона о том, что ей не следует в это лезть. Боковым зрением девушка замечает, что они уже подъехали к лавке, когда она, преисполненная решимости, просит Тома немного сдать назад.

— Зачем? — он хмурится.

— Я сказала миссис Хилл, что приду пешком, это будет выглядеть странно, — лжёт Сара.

Дракон закатывает глаза и все же сдаёт назад, заглушая мотор своего доджа напротив прачечной. Девушка отвечает ему благодарной улыбкой и спешит скорее покинуть машину. Дождавшись, когда с визгом покрышек его автомобиль скроется в наступающих сумерках, Сара разворачивается и уходит в противоположную от лавки миссис Хилл сторону.

Она ещё успеет перед ней извиниться.

***

Освободив руки от перчаток, Сара в последний раз оглядывается назад — на пустынную улицу с мигающими в сумерках магазинами и несколькими офисными зданиями. Решительность, с которой она мчалась в участок, кажется, улетучилась вместе с холодным ноябрьским ветром, но пути назад уже не было. Выпустив тяжёлый вздох месте с облачком пара, девушка во второй раз за этот бесконечно-долгий день взбирается по ступенькам.

У входа, будто каменное изваяние, стоит дежурный. Сара скрывается за перегородкой, отделяющей две двойные двери, а когда коп отворачивается, чтобы подавить зевоту — тихонько заходит внутрь, тут же скрываясь за уже знакомым стендом с разыскиваемыми. Сердце колотится где-то в горле, пока она окидывает обеспокоенным взглядом коридоры участка, в которых по своему обыкновению пусто, и пытается определить, где находятся камеры. Выбрав первый от кабинета шерифа коридор, девушка ошибается, уперевшись в допросную. Она делает круг и разворачивается в ту точку, с которой начались её поиски. Из крайнего справа коридора, брякая связкой ключей в руках, выходит офицер. Лицо Сары озаряет победная улыбка. Она ждёт, когда коп пройдёт мимо стенда, и, ловко прошмыгнув между остальными стендами, спешит оказаться возле камер. На этот раз удача на её стороне — вдалеке уже поблескивают толстые металлические прутья. Самая первая камера пустует, во второй преспокойно отдыхает какой-то сомнительный мужчина с бородой, третья снова оказывается пуста, и в самой последней она узнает знакомую ссутулившуюся фигуру в чёрной кожаной куртке.

— Эй, Бурый, — тихо шикает Сара, заставляя дракона поднять голову. Глаза его расширяются в удивлении, и едва он успевает открыть рот, когда она продолжает. — Я пришла тебе помочь.

Парень выгибает бровь. Его карие глаза наполняются усмешкой, тем не менее, он выглядит подавленным.

— И что ты сделаешь? Поможешь мне сбежать?

— Нет, я знаю, что на тебя свалили вину за кого-то другого. И мне нужно достать твоё дело из кабинета шерифа.

Бурый встаёт со своей койки и медленно подходит к решётке, обвивая прутья руками. Взгляд горит недоверием, но девушка слишком взволнована, чтобы пытаться его убедить в том, в чем сама не уверена.

— Тебя чё, Аарон прислал?

— Нет, если он узнает, что я здесь, он меня убьёт, — щеки вспыхивают румянцем. Она заламывает запястья и выглядывает из коридора, чтобы убедиться, что за ними никто не следит. — Но я хочу помочь.

— Зачем? Ты даже не дракон.

Это заставляет её пошатнуться. В глазах на секунду темнеет, пальцы разжимают прутья. И правда — зачем? Зачем так рисковать, ради чего? Чтобы впечатлить Аарона, добиться его расположения, доказать, что она — не маленькая глупая девочка, какой он окрестил её с самой первой встречи? Неужели этих причин и правда может быть достаточно, чтобы на такое пойти?

Вскинув голову, Сара в последний раз оборачивается. Некогда и некуда отступать.

— У нас нет времени, Бурый, мне нужно проникнуть в кабинет мистера Никсона, но до этого его нужно оттуда как-нибудь выманить.

Вуаль сомнения и недоверия окончательно спадает с его лоснящегося лица. Дракон на секунду становится серьёзным, а затем кивает каким-то своим мыслям и отходит от решётки, заваливаясь на свою койку.

— Оставь это мне.

Девушка отвечает ему нервной улыбкой и спешит вернуться к своему привычному укрытию. Уже через несколько секунд со стороны камер доносятся знакомые возгласы вперемешку с недовольным мужским гарканьем. Сара усмехается: Бурый решил поругаться с тем чудаком во второй камере, чтобы привлечь внимание.

И у него это получается, поскольку в ту же минуту один из офицеров уже летит в сторону того коридора, пока другой заглядывает в кабинет к шерифу. Они поспешно выходят и следуют к камерам. Помолившись, Сара пересекает коридор и мчит к его кабинету, стараясь остаться незамеченной. Нерадивый дежурный у входа как раз борется с сонливостью, размахивая руками так, будто он собирается взлететь.

В кабинете шерифа всего два стеллажа, каждая полка которого заставлена папками из манильской бумаги. Сара пытается мыслить здраво, решив начать поиски с его стола, заваленного документами. Адреналин в крови и паника — бешеная смесь, а потому пальцы девушки дрожат, когда она спешно перебирает папки, вчитываясь в незнакомые фамилии и вглядываясь в даты. Это должно было произойти вчера или сегодня утром, но если шерифу Никсону есть, что скрывать и Бурый действительно невиновен, то его дело не должно лежать среди остальных. Она опускается на колени рядом со столом, дергая ручки ящиков — все они оказываются заперты.

Кажется, сердце сейчас вырвется из грудной клетки и убежит прочь из этого опасного для неё места, но тут взгляд девушки замечает связку ключей на серебристом кольце. Её лицо озаряет улыбка надежды, она хватает ключи и по одному пытается вставить их в замочную скважину первого ящика. С третьей попытки ей удаётся его открыть. Выглянув из-за стола и убедившись, что мистер Никсон слишком занят сейчас попыткой разнять стычку в камерах, девушка возвращается к ящикам. В первом не оказывается ничего дельного, и Сара проделывает ту же операцию со вторым, один за другим вставляя в замочную скважину ключи. Под связкой бумаг она замечает папку, на которой чёрным маркером выведена дата «двенадцатое ноября». С губ школьницы слетает облегчённый вздох, она развязывает шнурок и открывает дело. Первое, что попадается её напуганному взору — бланк, состоящий всего из трех фамилий, одна из которых зачёркнута.

Из коридора слышится звон ключей и шаги. О’Нил тихо чертыхается, спешит спрятать папку под куртку и закрыть все ящики на замок, бросив ключи на прежнее место. Она подбегает к двери как раз в тот момент, когда в кабинет входит мистер Никсон. Они буквально сталкиваются лбами.

— Сара? — его голос наполнен подозрением. — Что ты здесь делаешь?

Она готова поклясться, что в этот момент едва не свалилась в обморок от волнения. И в глазах действительно темнеет, а ноги подкашиваются, когда девушка вдруг вспоминает первопричину своего визита. Натянув на лицо дружелюбную улыбку, Сара отходит в сторону, позволяя отцу Дерека войти.

— Я пришла с вами поговорить.

Шериф Никсон обводит недоверчивым взглядом свой стол, засовывает руки в карманы рабочих брюк и оборачивается. Девушка изо всех молится, чтобы папка не выпала у неё из куртки.

— Я догадываюсь, о чем, — строго говорит он. — Даже не пытайся, Сара, я все равно расскажу твоей матери о том, что ты сбежала из-под домашнего ареста.

Нервно сглотнув ком в горле, она пытается собрать слова в предложения. Страх, чувство вины, волнение и предвкушение — всё это клокочет в её грудной клетке неприятными ощущениями. Это паршивое чувство, будто тебя окунули в ледяную воду и заставили остаться на морозе, где нет возможности произнести ни звука, ведь ты слишком занят тем, чтобы дрожать от холода. От страха, в случае Сары. Наконец, преисполненная фальшивой решимости, девушка выпрямляется и складывает руки на груди, пытаясь удержать дело Бурого.

— Прошу вас, мистер Никсон, выслушайте меня. Я устроилась на работу к миссис Хилл, а мама об этом не знает, иначе устроит мне взбучку.

— Зачем тебе работать? Твоя мама уже устроилась в закусочную, — шериф выгибает бровь, а Сара думает, не обладает ли он рентгеновским зрением, чтобы увидеть, что она прячет под курткой.