Благородная кровь (ЛП)

Она приняла его ладонь и вылезла, ее лицо светилось благоговейным страхом без капельки зависти.

— Вау. Хорошее место.

— Нравится? Ты бы видела его летний домик.

Дункан еле скрыл шок. На крыше лимузина, раскинув руки и ноги, сидел и смеялся Робин.

— И тебе привет.

Робин широко распахнул глаза, прежде чем ответить на приветствие Дункана:

— И вам того же, мистер Блэкторн.

Дункан покачал головой.

— Мы решили, что наша фамилия будет звучать как Малмейн-Блэкторн.

— Значит, вы произнесли Клятвы? — Робин соскользнул с крыши машины, грациозно приземлившись на ноги.

— Еще нет. — Мойра до сих пор настаивала на присутствии родителей, но, судя по выражению лица Робина, время истекло.

— Хм. — Робин взял Мойру под руку. — Пойдем, дорогая.

— Пойдем. — Мойра позволила Робину увести себя.

— Пойдем, дорогой? — Джейден поклонился и, выгнув брови, выставил локоть.

Дункан рассмеялся и взял его под руку, а затем они поднялись за Робином и Мойрой по лестнице.

Робин покачал головой. Дункан так и не понял, рассмешило это Хоба или нет.

Перед ними открылась входная дверь. Там стоял мужчина, с которым Дункан встречался всего дважды, и оба раза его пробирала дрожь страха и благоговения. Длинные белые волосы развевались на холодном ветру Колорадо. Когда Дункан в последний раз видел Оберона, его локоны были завязаны в длинный хвост, доходивший до колен. Серые глаза цвета облачного неба смотрели на них с некоторым волнением. Он был одет в черный костюм, черную рубашку и галстук в серебряную полоску. Оберон был стройным, своим телосложением больше напоминая Джейдена, нежели Дункана. Он излучал силу, которая могла сжечь, если ее не держать под строгим контролем. Бескрайняя сила Верховного Короля внушала благоговейный трепет.

Король Оберон поднял белую бровь и внимательно посмотрел на прибывших.

— Вы опоздали.

Робин поклонился.

— Они добрались так быстро, как только смогли, сир.

Дункан услышал мягкий упрек в голосе Хоба и удивился этому.

Оберон сосредоточил свой пристальный взгляд на Робине.

— Они опоздали по твоей вине?

— Нет. Если бы был замешан я, то они бы опоздали не на несколько минут, а на несколько недель. — Робин покачал головой. — Вините, пожалуйста, пробки в час пик, а не мои шалости.

Дункан заметил, как губы Оберона дрогнули.

— И что в этом смешного?

Робин глубоко вздохнул.

— С таким же успехом можно винить меня за Тунгуску.

Губы Оберона определенно растянулись в улыбке.

— Но в этом твоя вина.

— Ох. Точно. — Робин махнул рукой. — И все же ты знаешь, почему это произошло.

— Да. Знаю. — Пара обменялась загадочными взглядами, которые никак не успокаивали вновь охвативший Дункана ужас.

Сидхе вздрогнул. Взрыв в 1908 году над Тунгусской областью России был тем, что он до сих пор вспоминал со страхом. Ученые полагали, что осколок метеорита или кометы взорвался примерно в трех милях над местом, которое было уничтожено, но произошедшему не было никаких твердых доказательств. Мощность взрыва составляла примерно десять-пятнадцать мегатонн тротила. Ничто не уцелело. Последствия взрыва были замечены во всем мире. Странный свет можно было увидеть в Англии, где Дункан останавливался перед длительной поездкой в Америку. Было достаточно светло, чтобы прочесть газету. Когда в 1927 году русские наконец отправили туда экспедицию, картина разрушений была ужасающей.

Значит, Робин, человек, который сейчас держал жену Дункана, был ответственен за это?

Дункан подтолкнул Джейдена локтем.

— Он не опасен?

Джейден нахмурился.

— Примерно так же, как и Оберон.

Что означало — весьма опасен. Король Оберон был широко известен как справедливое, хоть и довольно хладнокровное существо. Он был свирепым воином, Верховным Королем как по воле Богов, так и благодаря могуществу своего правления. Ни Глорианна, ни Черная Королева не могли отменить решение Верховного Короля независимо от того, по какой причине оно было принято. Оберона знали как того, кто отдавал победы своей бывшей жене и Глорианне с честностью, в которой никто не сомневался.

Робин с лихвой компенсировал холодность Оберона, с беззаботной улыбкой увлекая за собой Мойру и не оставляя Дункану и Джейдену иного выбора, кроме как идти следом.

— Мой король, могу я представить вам Блэкторнов?

Оберон окинул их изучающим взглядом, оставляя Дункана с чувством, будто его каким-то образом сочли лишним. Сидхе поклонился.

— Сир.

Джейден тоже поклонился.

— Сир.

Джейден не разделял тревогу Дункана, что успокаивало. Вампир давным-давно поклялся в верности Верховному Королю и, вероятно, встречался с ним множество раз. Казалось, его не смущало присутствие Оберона, что удивляло Дункана. Мойра улыбнулась Верховному Королю, словно он был давним другом.

Оба его возлюбленных были смелее, чем он думал. Дункан не мог гордиться ими еще больше.

Что-то в выражении лица Оберона изменилось, ошеломив Сидхе.

— Входите. Здесь немного холодно. — Король придержал дверь открытой, приглашая их внутрь. — Добро пожаловать в Серый Дворец.

Теперь Дункан понял, почему он так назывался. Внутри было так же прохладно, как снаружи тепло. В интерьере преобладали белые, серебристые и серые цвета, а вернее все оттенки серого. Во дворце Оберона было очень мало красок. Но если все же появлялся какой-то цвет, то в нем отражалась хаотичная сущность Хоба — блестящие, беспорядочно расположенные всплески искусства, как античного, так и современного. Немногочисленные украшения, которыми был задекорирован зал, были серебряными за исключением одной яркой звезды на верхушке белого искусственного дерева. Дункан даже не сомневался, кому принадлежала эта звезда.

— Дайте угадаю. Вы привели нас в серую комнату.

Мойра закрыла рот рукой, широко раскрыв глаза, но было уже поздно. Оберон все слышал. Он посмотрел на них с насмешливым выражением лица.

— Все Данны такие же, как ты?

Мойра кивнула.

— По большей части. Руби еще хуже.

Оберон кивнул.

— Тогда я понимаю, почему Робин так любит вас навещать.

Раздался дверной звонок. И Оберон впервые проявил эмоции. Он выглядел удивленным и не на шутку раздраженным.

— Робин?

— Это не я!

Робин повернулся и открыл дверь. На пороге стояли Лео, Руби, Шон, Эйлин, Шейн и… Акана? Акана, которую за руку крепко держал Шейн Данн, выглядела очень злой.

— Итак. Кто тут у нас? — Плечи Робина затряслись. — Акана, это ты их привела?

Она прорычала сквозь стиснутые зубы:

— Разве я выгляжу так, будто хочу быть здесь?

— Тише, милая. — Шейн мило улыбнулся Акане. — Из-за тебя у Хоба могут развиться комплексы. Он подумает, что ты его не любишь.

Робин откинул голову назад и рассмеялся.

— Клянусь Богами, ваша семья становится все более восхитительной при каждой нашей встрече. — Он склонился над рукой Эйлин. — Что привело вас сюда, миледи?

Шон решительно высвободил руку жены из хватки мерзавца.

— Шейн сказал, что сегодня наша дочь произнесет клятвы и отдаст себя под власть Оберона. Мы здесь, чтобы ее поддержать.

Эйлин кивнула.

— И принести свои клятвы, если понадобится. — Она гордо подняла голову. — Данны стоят друг за друга.

Первый намек на теплоту появился на лице Оберона.

— Тогда добро пожаловать. Вы понимаете, что они будут присягать на верность под фамилией, данной после образования связи?

— Да. Понимаем.

Руби открыто изучала все, что было в поле ее зрения.

— Вау. Этому месту не помешало бы…

То, что она собиралась сказать, было прервано рукой мужа, зажавшей ей рот. Лео был бледен и чуть ли не дрожал.

— Не надо. Ничего. Говорить.

Руби закатила глаза, но позволила мужу заткнуть себя.

Робин снова посмотрел на Оберона.

— Понимаешь, что я имел в виду?

— Да, теперь понимаю. Ты уверен, что никто из них не разделяет твою кровь?