Война (ЛП)

Я осознала, что непроизвольно расслабляюсь и льну к нему, когда он ещё сильнее обхватил меня руками и стиснул плечо. Его другая рука и ладонь обвивали мою талию, крепко прижимая меня к его телу.

— Я люблю тебя, Элли, — пробормотал он мне на ухо.

На мои глаза навернулись слёзы.

— Я знаю, — я подавила страх, накатывавший на мой свет, но похоже, он лишь усиливался от насыщенности его света. Шмыгнув носом, я попыталась пошутить. — Я умираю?

— Элли, — пробормотал Ревик, уткнувшись носом в мою шею. — Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Обещаю тебе. Обещаю, жена. Обещаю.

Его свет сделался таким мягким, что моё горло сдавило, а страх усилился.

Я шутила по поводу смерти, но Иисусе, может, это не шутка.

Может, я действительно умираю.

Ревик издал низкий смешок, поднимая голову.

— Нет, жена. Ты не умираешь… пока что, — его глаза посуровели, а руки крепче обхватили мою спину. — … И под «пока что» я имею в виду то, что я могу самолично прибить тебя, если ты опять приблизишься к этому психопату. У тебя бл*дская световая связь с этим ушлёпком… он совершенно зафиксирован на тебе. Ты действительно не понимаешь, что это значит? — когда я начала отвечать, Ревик покачал головой. — Нет. Не надо. Ты только снова меня разозлишь. Я читал чёртову стенограмму разговора. Я не хочу слышать ещё больше деталей, жена… я серьёзно.

Я нахмурилась, но он продолжил прежде, чем я успела вклиниться.

— …И если ты думаешь, что избавишься от статуса командира, продолжай мечтать. Мы можем изменить протоколы безопасности, если хочешь, но готовься к спорам, если это означает, что ты подвергнешься большему риску. Балидор как глава Адипана серьёзно относится к возложенным на него обязательствам по охране. И я к своим обязательствам тоже отношусь серьёзно. Но по рангу ты стоишь выше нас обоих. Если хочешь чего-то, иди в обход нас.

Его челюсти напряглись вместе с его руками.

— Но я бы предпочёл, чтобы ты обсуждала такое со мной. Конечно, меня возбуждает, когда ты начинаешь командовать… но в последнее время ты выходила за бл*дские рамки в этом отношении, жена. Мне не очень-то нравится чувствовать себя инструментом. Мне также не нравится, что ты лжёшь мне просто потому, что слишком трусишь сказать мне в лицо, что ты намереваешься делать, чёрт подери.

Я наградила его сердитым взглядом, уже открыв рот, но Ревик меня перебил.

— …И, между прочим, ты главная не потому, что ты можешь «видеть вещи» своим светом. Мне жаль обламывать тебя, но временные проблемы с aleimi ещё ни от чего тебя не освобождают. У тебя есть целая команда разведчиков, чтобы помочь тебе с этой стороной вопроса. У тебя также есть я, Тарси, Юми, Врег и Балидор, если ты хочешь скрыть нечто конфиденциальное от основной группы. Тебе просто надо начать использовать нас. Командой советников надо пользоваться, жена… а не воспринимать нас как полосу препятствий, которую надо как-то обойти. Если ты так хочешь, чтобы тебя воспринимали как лидера, так будь лидером, мать твою. Определись, как ты хочешь нас использовать, а затем сделай это. Не крадись по закоулкам, как какой-то ребёнок, который боится, что его поймают, бл*дь.

Я почувствовала, как от его слов к моему лицу приливает тепло, но ничего не ответила. Когда Ревик лишь продолжил смотреть мне в глаза, я до боли прикусила язык, но заставила себя кивнуть.

— Ладно, — сказала я. — Аргумент принят. Но я хочу, чтобы этот вопрос был решён. Я не принесу вам всем существенного прока, если с этих пор буду принимать свои решения по методу «эники-бэники-ели-вареники».

Ревик вновь обнял меня крепче, прижимаясь лицом к моему лицу и согревая меня своим светом. Я ощутила, как он расслабляется, когда я прильнула к нему и перестала отгораживать его от своего aleimi. Ощутив, как в его свете опять поднимается та уязвимость, а также более знакомое импульсивное желание ощутить прикосновения, я слегка вздохнула и запустила ладони под его рубашку, чтобы контактировать с его кожей.

— Эй, — мой голос звучал более мягко. — Я тебя услышала, хорошо? Ты прав. Но мне правда надо пересмотреть то, как устроена наша руководящая команда. Слишком, бл*дь, медленно. Я была бы очень благодарна за твою помощь в этом отношении. Нам сейчас нужно больше гибкости. События ускоряются.

Ревик кивнул, сильнее прижимаясь ко мне.

Когда он сделал это, я опять ощутила в нём то облегчение.

Я осознала, что он действительно говорил серьёзно. Он действительно хотел, чтобы я шагнула вперёд и стала лидером. Он действительно видел себя в роли какого-то советника для меня, и неважно, сколько бы он ни спорил со мной по отдельно взятым вопросам. Видящие склонны командовать и фамильярно обращаться со своими лидерами, но на деле они слушались приказов.

Чёрт, да Ревик как никто другой верил в иерархию подчинения.

Это я тоже знала.

Это не ему было дискомфортно от того, что я брала на себя роль лидера, а мне. Даже спустя столько времени я всё ещё не преодолела свои проблемы, связанные с этой ролью.

Заставив себя выдохнуть, затем расслабиться, я позволила себе сосредоточиться на движении, продолжая поглаживать его кожу. Сделав это, я ощутила, что он расслабляется ещё сильнее.

Я поймала себя на том, что вспоминаю и другие вещи, которые происходили с Ревиком.

А именно, вдобавок к повторному образованию связи между нами, Ревик до сих пор интегрировал всё, что он пережил в резервуаре. У него больше не было помощи Вэша — ещё одна вещь, о которой я забыла из-за всего остального, что происходило вокруг.

Вэш предупреждал нас обоих, что на полное исцеление у Ревика могут уйти годы.

Вэш также наедине сказал мне, что Ревик нуждался в прикосновениях, и к нему надо прикасаться часто. По словам Вэша, посредством абсолютного отсутствия ласки и выражения привязанности в детстве Менлим создал в свете Ревика нешуточные провалы. Некоторые из этих провалов исцелились просто за счёт образования нашей связи. Ещё больше таких провалов зажило во время процесса ре-интеграции, который Вэш и Тарси провели над его светом в резервуаре.

Но проблема не была решена до конца.

Вэш, похоже, считал, что для всего остального нужно всего лишь время, а также ласка и любовь от семьи и друзей.

Особенно от меня, по его словам.

Я знала, что сам Ревик по-прежнему стесняется своих проблем в этом отношении, так что он, наверное, просил куда реже, чем ему этого хотелось. Его альтернативным решением проблемы служил секс, но это тоже заученное поведение. На протяжении многих лет секс был практически единственным вариантом, если он хотел, чтобы кто-то к нему прикоснулся.

Чем больше я думала об этом, тем острее понимала, что я так мало вспоминала об этом по части того, как я на самом деле относилась к нему.

Просто в эти дни Ревик выглядел таким собранным.

Легко было забыть всё, через что он прошёл за последние несколько лет.

Подумав об этом, я сильнее открыла свой свет.

Я ощутила, как облегчение расходится по нему. Затем его свет расслабился, позволяя мне побуждать его открыться безо всякого сопротивления. Я ощущала в нём горе вдобавок ко всему остальному, а также отголоски лица и света Вэша. Ещё сильнее стиснув его, я впустила это всё, и до меня дошло, что Вэш был нежен с Ревиком и открыто выражал привязанность — может, намного чаще, чем я осознавала.

Мы стояли так довольно долгое время.

Я всё равно поразилась, когда Ревик поднял голову и вытер лицо основанием ладони. Это движение даже не было совсем смущённым. Несмотря на слёзы, я понимала, что он расслаблен, по-настоящему расслаблен — как светом, так и телом.

— Тебе надо чаще просить, — сказала я, массируя его спину. — Твоя жена не блещет сообразительностью, если ты вдруг не заметил.

Он закатил глаза, продолжая крепко обнимать меня, пока его пальцы находили и ласкали более чувствительные участки моей спины. Мгновение спустя Ревик поцеловал меня в щеку, вплетая пальцы в мои волосы и распуская хвостик, в который я убрала их, пока работала с Тензи и Анале.