Шанс во Вселенной

– Нормально.

– Мы ведь находимся на экваторе. А сейчас, как я понимаю, лето. Сама жара. А всё-таки?

– Лёгкое покалывание, как будто атмосфера пронизана очень слабым током. Прохладно как в начале марта на Земле, где-нибудь в Скандинавии. Можешь представить это? Ведь Вы говорили, что два раза были на Земле, – говорил Стэн тоном радости в голосе, припомнив её же слова, сказанные на той опушке дивного леса.

– Да. Хотя я была там зимой и летом, но представление есть у меня. Мы в школе изучали климат Земли на всех поясах.

– Ну, как же я забыл. Вся Солнечная система изучает климат материнской планеты, – рассмеялся Стэн.

– Земляне, конечно, довольны этим. Как же… центральная планета. Куда уж нам уранцам, или там марсианам, юпитерцам, плутонцам, – добродушно съязвила Мидори.

На Уране, также как на Юпитере и Сатурне, никто не жил. Всех жителей пятнадцати спутников Урана, шестнадцати спутников Юпитера, двадцати двух спутников Сатурна называли по именам планеты: уранцы, юпитерцы, сатурниане. Конечно, здесь, в далёкой галактике все они – земляне, человек разумный Солнечной системы. Стэну явно нравился такой тон разговора. Его добродушие, даже весёлость, и главное непринуждённость и искренность.

– Как Вы попали на звездолёт?

– А Вы как? – Мидори ответила вопросом на вопрос.

– Я проходил отбор. И мне ещё помогал мой старый друг. Он остался дома, в Солнечной системе.

– Это тот, который…?

– Он, самый. Там на Плутоне.

– Да, да.

– Старый Нгуги, его так зовут, тоже хотел лететь, но потом всё передал своему другу Майорову.

– Вашему командиру?

– Да.

– Ну, и как он?

– Старый космический волк. Уважение всей команды на высоком уровне. А ведь ты так и не ответила мне.

– Я тоже прошла отбор.

– А как ваш командир? Кажется, его зовут Давид Бёрдсли?

– Уважение всей команды на высшем уровне.

Стэн громко рассмеялся. Она была не только умна и красива, но, оказывается, обладала хорошим чувством юмора. Это ему нравилось. Хотя, конечно, уважение космогонистов к своему командиру ни у кого не вызывало сомнений. Он также как Майоров обладал качествами располагать к себе молодёжь. Обычно командиры были строги, и это считалось нормальным правилом.

– По-моему, Майоров и Бёрдсли тоже друзья? – спросил Стэн.

– Как и положено старым космическим волкам.

– А когда мы будем такими?

– Что-то рано Вы размечтались, юный разведчик.

– Но ведь говорили же в старину, что каждый солдат должен в своём ранце нести жезл маршала.

– Ну, если уж это так, то желаю Вам успеха.

– Премного благодарен.

– Да, не стоит.

Небольшой отряд разведчиков и космогонистов неспешно шёл на данный момент, по этой местности любуясь закатом, который постепенно переходил в не менее загадочные сумерки. Наверху, над ними, медленно следовал дисколёт. Сзади, в самом арьергарде, шли двое, отключившись от общей командной связи, переговариваясь между собой по автономной. Никто никаким сигналом не потревожил Стэна и Мидори. Все были увлечены меняющейся картиной окружающего мира. Да и эти двое, помимо своего разговора, также успевали замечать всё, добавляя к тому же свои комментарии. Уходила за горизонт звезда. Наступали сумерки.

– Вы знаете, Мидори, как красиво в такое время на Земле, зимой, в северных широтах, в такую безветренную погоду, на фоне снега.

– В Скандинавии я смотрела на сосны, ели. Так всё естественно.

– Вы правы. Здесь также, но по-своему. Такое человек ещё не видел.

А здесь на этой экзопланете вступал в свои права таинственный фиолетовый мир. Все краски померкли. Чувствовать себя во власти этих сумерек было также заманчиво, как любоваться яркими красками недавнего заката.

– Ну что, Александр, скоро взлетать? – обратился к Майорову Бёрдсли.

– Да, старина, через пять минут домой, на звездолёт. Хочется ещё немного побыть здесь, – при этом он дружески похлопал Давида по плечу.

– Всё неизвестное всегда красиво, – улыбнулся старый космогонист.

Фиолетовый мир приводил за собой не только чёрный мрак ночи, но и холод, какой бывает на Антарктиде в разгар зимы. И это на экваторе планеты. Но земляне не чувствовали его. Скафандры надёжно защищали и от пронизывающего холода, и от огненной жары. Мир фиолетового цвета, сейчас окутавший их, казалось, вот-вот уведёт в волшебную сказку. Тишина. Только мягкая поступь ног делали планету значимой, как когда-то в далёком двадцатом веке след первого человека на Луне.

Темнело. В небе засветился огонёк родного звездолёта, дрейфующего на орбите. Единственный искусственный среди тысяч видимых звёзд чужой галактики. Идёт к концу первое знакомство. Всё проходит хорошо.

Непонятная дрожь, как электрический ток, пронеслась по телу. Она коснулась всех до единого. Что это? Сильный дух, твёрдая воля, трезвый аналитический ум покидали человека, делая его беспомощным. Онемел язык, отнялись ноги, руки стали не подвластны и… быстро, быстро забилось сердце. Что-то неизвестное как магнитом потянуло к себе. Загадочное и страшное. Все двинулись в сторону, сделав несколько шагов. Словно померк разум.

– Там, наверху, – как соломинка утопающему раздался чей-то слабый подавленный голос.

Медленно, подняв головы, они увидели там, на скале, на высоте пятнадцати метров, фосфорическое свечение. Когда до сознания дошла сущность этого явления, всех ли разом охватил шок ужаса.

6

Чёрный мрак ночи вступал в свои права. Темнота ещё не овладела той местностью, где на скале они увидели того, наведшего на них это состояние. Его скафандр отливал зелёным светом фосфора. Он был громадного роста, около двух с половиной метра – андроид землянина с парой рук и ног. Мощный торс, могучие плечи безоговорочно указывали на обладателя огромной физической силы. Лицо бледно-синего цвета, два глаза, нос выдававшее в нём что-то ястребиное. Но самое достопримечательное в этом неизвестном существе, что повергло в шок землян, являлись глаза. Они были широки и занимали значительное место на лице.

Взгляд его устремился на землян. Казалось, от бездонного колодца, наполненного неведомым интеллектом, смешанным сразу и пылающим огнём, и леденящим холодом, исходило само исчадие ада, что, вырываясь наружу, несло в себе весь ужас и страсть дикого, неуемного зла, источающего яд, и повергающего всё на пути. Как будто биорадиационное излучение невероятного мозга, издававшее грозное повеление неизвестного, но страшного духа, наполнило всё пространство, и не выбраться из этого плена…

Первая встреча с разумом, которого так долго желали все посланцы Солнечной системы, где бы у какой звезды ни были, состоялась.

Что могло случиться, если не было бы такого жёсткого, порой жестокого отбора на этот звездолёт. Их ожидала бы участь кролика, невольно идущего в пасть удаву. Особенно яростной психологической подготовке, на случай экстремальной ситуации, подвергались разведчики. Они и вышли первыми из оцепенения. Да и старина Бёрдсли также взял себя в руки. Всё-таки сказались многолетние полёты в дальний космос. Девушки стояли почти в бессознательном состоянии. Любая другая, не прошедшая такую подготовку как они, упала бы сразу и может навсегда. Стэн непроизвольно бросился к Мидори, подхватил за руку и обнял. Что это было? Может тысячелетний, миллионолетний порыв сознания, подсознания к защите близкого человека? Другую по-отечески поддерживал Бёрдсли.

– Ребята, спокойно. Спокойно. Попробуем на контакт. Вы поняли меня, ребята мои, – раздался в наушниках мягкий, но твёрдый голос Майорова.

– Да, командир, – ответили, как один, разведчики.

Рука каждого из них на случай опасности сжимала лучевое оружие, способное расплавить каменную глыбу. Прошло ещё несколько секунд. Они стояли и смотрели туда, наверх. Тем временем гигант медленно повернулся кругом, неспешно пошёл прочь и исчез из виду.

– Да, полное пренебрежение к нам. Мой друг Нгуги так мечтал о встрече с внеземным разумом. Как жаль, что нет сейчас его с нами. И почему Совет Звездоплавания не разрешил ему? – с сожалением в голосе проговорил Майоров.