Вижу Цель

— Кажется, на латыни "урбс" — означает город, — прокомментировала капитан-лейтенант Мюстерс.

— А разве не "урбус"? — уточнил "любознательный" Эрик, и на нем тут же скрестились взгляды трех женщин, в компании которых — "Цветник!" — он отправился в путешествие на Холод-5.

— Ты знаешь латынь? — удивилась Анна, которую, казалось, он уже устал удивлять.

— Не то, чтобы знаю… — пожал он плечами. — Так нахватался по верхам.

— Но в основе вашего языка, госпожа советница, — повернулся он к Наташе Мозер, — по-моему, тоже лежит латынь. Я прав.

— Латынь, — кивнула женщина, соглашаясь с очевидным для Эрика фактом, — а также фламандский язык и небольшие включения из английского и немецкого.

— Добро пожаловать, на Терру, господа! — добавила она через мгновение, резко меняя тему разговора.

Как раз в этот момент, створки автоматических ворот разъехались в стороны, и перед Эриком открылся вид на широкую, мощеную бурыми и буро-красными плитами площадь, окруженную невысокими трех-четырехэтажными домами, сложенными из белого камня и темно-красного кирпича. Красиво и необычно, не говоря уже об архитектуре. Вот, вроде бы, все то же самое, что и везде — во всех человеческих мирах, — и все-таки не совсем. И неспроста.

Выйдя из ворот, врезанных в высокую наклонную стену, отлитую из темно-коричневого керамита, Эрик осмотрелся, пробегая внимательным взглядом по фасадам домов, фонтану со скульптурной группой, расположившемуся посередине площади, по лицам и одежде людей, оживлявшим движением открытое пространство.

— Они не люди, — это сказала Анна, опередившая Эрика ровно на те несколько мгновений, пока он решал, стоит ли показывать хозяевам, насколько он удивлен. Эрик решил, что не стоит, но Анна взять себя в руки не успела или не смогла. Удивление ее было неподдельным, искренним и столь сильным, что сломало даже жесткую дисциплину, в большинстве случаев позволявшую графине Монк держать свои нервы в узде. Впрочем, ее не в чем было упрекнуть, слишком уж неожиданным стало открытие.

За полтысячи лет космической экспансии человечество так нигде и не встретило братьев по разуму. Высших животных — имея в виду уровень развития нервной системы — найдено было немало, но разумных существ среди них не оказалось. А тут, не успели прибыть на Гибралтар, и сразу же такая, можно сказать, неожиданная встреча. Площадь оказалась людной, вот только по первому впечатлению едва ли не единственными людьми на ней, имея в виду потомков землян, были "члены посольства и сопровождающие их лица". Остальные, за небольшим исключением, — аборигены, как изволила давеча выразиться советник Мозер, людьми, скорее всего, не являлись.

Они были очень похожи на выходцев со Старой Земли, и все-таки не люди. Невысокие, — от силы метр сорок, а то и меньше, — тонкокостные, можно даже сказать, изящные, с обильным волосяным покровом светлых тонов — от песочного до платинового — скорее наводившего на мысли о мехе или шерсти животных, чем о шевелюре в человеческом понимании. Вообще, звериного в них — на взгляд Эрика — было куда больше, чем у людей, которые тоже ведь не от растений произошли. Но у терранцев эти отличительные особенности — форма глаз, черты "лица", челюсти, превращавшие человеческий рот в подобие звериной пасти, — были гораздо более выраженными.

— Мы называем их элоями, — прокомментировала ситуацию Грит Мюстерс. — И да, они не люди. Они аборигены Терры. Эволюционировали из местных некрупных хищников, но к тому времени, когда мы открыли эту планету, у них уже была здесь кое-какая цивилизация. Города, дороги, тягловый скот, сельское хозяйство, ремесла… В общем, ранний железный век. Оружие делали из бронзы и железа, глиняную посуду, керамику, одежду…

— А теперь? — продолжила расспросы успевшая взять себя в руки Анна.

— А теперь они часть нашей цивилизации, — пожав плечами, объяснила Наташа Мозер. — Вам это кажется несправедливым?

— Разумеется, нет, — поспешил заверить гостеприимных хозяев Эрик. — Все разумное — справедливо…

Анна по неопытности могла сказать лишнее. Она в отличие от Эрика не знала настоящую жизнь во всех ее скотских проявлениях, а проявления эти порой бывали весьма неаппетитного свойства. В империи Торбенов — не говоря уже о прочих мирах — многие миллионы потомков людей, покинувших в давние времена Старую Землю на космических кораблях, были низведены до уровня примитивного существования, вполне сопоставимого с земным средневековьем. И не специально, — в наказание или по злому умыслу, — а просто в силу обычных для молодой цивилизации обстоятельств. Так жило, например, более половины населения планеты Эвр, на которой родился и вырос Эрик. Во всяком случае, Смоляной городок и Туманная долина именно в таком "средневековье" и пребывали. А ведь кое-где в империи существовало даже рабство, хотя сам термин "рабство" никто вслух не произносил. Но, как ни назови невольника, — крепостным, колоном или холопом, — он, как был рабом, так рабом и останется, в особенности, если является предметом купли-продажи. А торговля людьми, — хотя в этом никто в империи официально никогда не признавался — процветала не только на окраинных планетах, на том же богом забытом Эвре, но и на вполне цивилизованных столичных Иль-де-Франс и Эно. Так что, нет, Эрик не собирался осуждать холодян за то, что, вырвав этих вот элоев из эпохи варварства, они пригласили их — пусть и не без помощи кнута — в современное государство. Во всяком случае, одеты терранцы были не в пример лучше, чем большинство людей, которых Эрик видел в детстве на Эвре. Не выглядели они также голодными или угнетенными. Да и ошейников, тем более кандалов на них не наблюдалось. Свободные люди в свободной стране, вот как они выглядели. И, хотя это могло быть ложным впечатлением, похоже, все так на самом деле и обстояло.

— Железный век на Старой Земле продлился примерно полторы тысячи лет, — начала свой рассказ госпожа советница, когда они вчетвером устроились на террасе одного из ресторанов, расположенных в окружающих площадь домах, — и культуры, возникшие в этот период на земном Ближнем востоке и в Средиземноморье, не говоря уже об Индии и Китае, до сих пор поражают своим богатством и разнообразием. А здесь, на Терре, аборигены продолжали толочь воду в ступе добрых пять тысяч лет, не изобретя за это время даже приличного алфавита. Ни развитых математики и инженерного искусства, ни сформированной государственности, как в Греческих полисах или в Римской империи… Ничего. И неспроста. К моменту начала космической экспансии средний коэффициент умственного развития на Старой Земле колебался в пределах ста плюс/минус три и оставался практически неизменным в течении почти двухсот лет, со времени начала использования соответствующих тестов. Не знали?

— Я об этом знаю, но в самых общих чертах, — вежливо ответила Анна.

Еще бы ей не знать. Курс общей и специальной психологии входил в учебную программу, как звездной академии, так и ВАКУ ВКС. Так что знали эту историю оба, и Анна, и Эрик.

— Продолжайте, Наташа, — чуть улыбнулся Эрик. — Все это крайне интересно. Мы вас внимательно слушаем.

— Не знаю, каково сейчас положение дел у вас, — кивнув в знак согласия, продолжила свой рассказ Наташа Мозер, — но на Холоде, имея в виду, именно холодян, средний коэффициент интеллекта на данный момент — сто семнадцать, а у элоев — девяносто два. И это сейчас, а не тогда, когда мы впервые прибыли на эту планету. Почти триста лет под нашим патронажем, приличная система образования и здравоохранения, отсутствие голода и прямого угнетения… И никакого видимого прогресса, господа. Слишком маленький мозг, слишком быстрое его созревание, слишком много врожденных форм поведения… Для сельского хозяйства, сферы обслуживания и работы на промышленных предприятиях, впрочем, хватает. Тем более, что мы автоматизировали буквально все, что возможно, но для более сложных задач — скажем, пилотирования атмосферных шаттлов или ремонта сложной техники, — пригодны от силы семь процентов населения…