Страница 36 из 55
На самом деле ей было уже полегче, чем сразу после пробуждения, но всё ещё муторно и нехорошо. Она не помнила, что с ней случилось; последнее, что сохранилось в её памяти до того, как она очнулась в деревне, — это стремительно несущийся на неё мут с оскаленными клыками и паническое осознание того, что она ничего изменить не может.
Что произошло? Почему у неё ничего не получилось? Ксюня кое-как мысленно связала это с неудачей Ласа, но предположений о причинах этого выдвинуть не смогла, так как мозг всё ещё отказывался активно думать.
— Ничего удивительного: типичные симптомы сотрясения, — заключила Зелма, придвинула к себе контейнер, раскрыла и достала оттуда распылитель, безыгольный инъектор и пару ампул. — Сейчас я сделаю тебе укол, и станет немного легче. Несколько дней тебе придётся полежать; потом, если всё будет в порядке, сможешь и дальше тренироваться. Но о походах в лес на какое-то время придётся забыть. Дай руку
Разведчица прыснула из распылителя спиртом на кожу Ксюни, затем зарядила в инъектор препараты и один за другим впрыснула их ей в вену на внутренней стороне локтя, дважды нажав на кнопку прибора.
— Лас… — позвала сталочка уже почти нормальным голосом, поморщившись от неприятных ощущений, когда лазерный луч инъектора сделал в коже и кровеносном сосуде микроскопический прокол, в который устройство впрыснуло лекарства. — Что тогда произошло? Мут напал на меня, да?..
— Он врезался в тебя и отбросил, а ты от этого ударилась головой об дерево, — ответил Плющ, стоявший вместе с Ласом рядом с лавкой, в своей обычной прямой и жёсткой манере. — Мы принесли тебя в деревню, и ты провалялась в отключке весь день и всю ночь.
— Я не могла заставить его остановиться… — пробормотала Ксюня; Зелма капнула на место инъекции гелевой мазью и стала собирать оборудование обратно в контейнер. — Не могла… — Сталочка вдруг мелко затряслась, зажмурившись и прерывисто дыша, и Лас насторожился. Неужели что-то случилось?.. — Почему?.. — простонала Ксюня, и юноша понял, что его подруга плачет. — Я же всё как тогда делала…
— Ксюня, я… потом тебе всё объясню, — сказал Лас, садясь на место, освобождённое Зелмой, которая уже собралась уходить, и беря ладонь сталочки в свою. — Всё позади. Ты с нами. Мы поможем тебе. Поверь, всё будет хорошо.
— Хотелось бы верить… — тихо сказал Плющ, чтобы Ксюня его не услышала, и вслед за Зелмой вышел наружу.
Ему хотелось поскорее вернуться к себе и досмотреть последний утренний сон. Ксюне он, конечно, сочувствовал, но, во-первых, всё, как оказалось, было не очень и ужасно; во-вторых, с ней был Лас, который уж точно не оставит подругу, если что-то случится; ну и в-третьих, Плющ знал, что, кроме Ксюни, в этой жизни есть ещё много вещей, требующих его участия. Например, вдоволь поспать.
* * *
Лагерь экологов, чуть позже.
— Что, хочешь пораньше приняться за работу, закончить поскорее, а потом зависнуть где-нибудь со своей Зелмой? — угрюмо поинтересовалась Астрид, наблюдая со своей койки за тем, как собираются остальные экологи перед выходом в лес.
— Я не считаю правильным обсуждать с подчинёнными свои занятия в нерабочее время, — ответил Матвей, застёгивая куртку: встроенный в стену домика термометр показал сегодня минусовую температуру.
— А, значит, правда… Ты ещё за всё ответишь, гад… Тоже мне — начальник…
— Попрошу без оскорблений. Полномочия лидера группы я взял на себя исходя из сложившейся ситуации. При сглаживании противоречий нужда в этом отпадёт. Но, к сожалению, пока до этого не дошло.
— И вряд ли дойдёт. Я тебе отомщу — надолго запомнишь… на всю жизнь… Я же тебя…
— А зачем? — Матвей уже застегнул куртку и теперь стоял посреди помещения лицом к европейке; остальные столпились у двери, уже готовые к выходу. Эколог махнул им рукой: мол, идите за оборудованием на склад без меня, я догоню, — и снова повернулся к Астрид. — Что я тебе такого сделал? Так, отгородил от возможных неприятностей. А почему это случилось? Ты стала пакостить мне — только потому, что у меня появилась личная жизнь! А у тебя?.. Прежде чем обвинять других, взгляни в первую очередь на себя. Всё, не скучай.
И вслед за остальными Матвей вышел из жилого блока.
«Чёртов русский», — подумала Астрид. Внутри она буквально горела гневом, но снаружи сохраняла привычную надменную холодность. Ничего, она ещё покажет ему, кто тут главный…
В этот момент открылась дверь, и в помещение проскользнул Джордж. Подошёл к койке, на которой так и осталась сидеть европейка. Остановился, покачал головой:
— Астрид, что же ты делаешь?.. Ты ведь реально лишь сама себе вредишь…
— Тебя забыла спросить… Чёрт, вечно эти русские себя главными считают… Я докажу ему, что это не так. Мне нужен только коммуникатор, чтобы связаться с начальством Экокорпуса…
— Код от тумбочки Мэтта я не знаю, но… Не переживай: я использую свой браслет. У меня же его не отняли…
— Спасибо, Джордж. Ты окажешь мне большую услугу. Кстати, ты же вроде дружишь с этим Тумановым… Можешь на него как-нибудь повлиять?
— Я попробую, но… Ты же видишь, что он упёртый. Как решил, так и будет. Он нам это с самого начала давал понять… Вдруг не получится…
— Ничего: и для этого найдём средство, — криво ухмыльнулась Линдстрём. — Иди, Джордж. Ты же не хочешь, чтобы наш самозваный лидер неожиданно вернулся и застал нас вместе?
— Всё, иду. Не делай глупостей, Астрид. Прошу тебя.
И Джордж покинул жилой блок, оставив сотрудницу в одиночестве — перед целым днём беспросветной скуки и мстительных планов.
* * *
Военная база Федерации, позднее утро.
— Первый, Первый, как слышите, приём? — проговорил Миронов в микрофон браслета-коммуникатора.
Командир базы и начальник местной разведки сидел в своём кабинете и, включив квантовый экран, старался связаться с лейтенантами, прошедшей ночью вылетевшими на своих истребителях на разведку к спутнику планеты. Настройка системы связи была произведена очень тщательно: необходимо было синхронизировать квантовые поля коммуникаторов — зато после этого сигнал проходил мгновенно, сквозь любые препятствия, кроме чёрных дыр. Подполковник знал, что он всё сделал как надо, но всё равно нервничал. В конце концов, какое-либо из устройств могло и просто выйти из строя…
— База, это Первый, слышу хорошо, приём, — прозвучал из динамика не искажённый никакими помехами голос Зарубина.
Миронов с облегчением выдохнул. Пока всё идёт по плану. Но переставать волноваться ещё рано. Надо подождать ещё несколько суток…
— Первый, это База. Есть новости? Повторяю: есть новости? Приём.
— База, это Первый. Новостей нет. Полёт нормальный. Никаких отклонений не обнаружено. Спутник спит и излучает минимум волн. Датчики молчат. Приём.
— Первый, продолжайте облёт, будьте бдительны. Обо всём необычном сообщайте. Конец связи. Приём.
— База, конец связи, принял, отбой.
Зарубин замолчал.
Миронов переключил канал связи и соединился с Корнеевым.
Тоже ничего. Словно бы луна сама узнала о начавшейся разведке и уменьшила проявления своей аномальной активности…
«Без паники, — сказал себе подполковник. — Никаких преждевременных выводов. В конце концов, фактов у меня не так уж много…»
Но он понимал, что теперь права на ошибку не имеет.
* * *
Деревня Сталочная, в это же время.
— …Получается, сверхспособности теперь работают только там, где ещё не побывали экологи? — всё ещё слабым голосом спросила Ксюня.
Укол Зелмы подействовал: транквилизатор и анальгетик частично сняли тяжесть состояния сталочки, ослабив головокружение, головную боль и тошноту. Уже было ясно, что в скором времени она поправится.