Страница 27 из 55
* * *
Деревня Сталочная, поздним вечером того же дня.
— Привет, пап, — сказал Плющ, входя в дом; он был в тёплой одежде, но кожа на лице блестела от влаги: после тренировки он заскочил в баню помыться. — Что делаешь?
Нурс, сидевший за столом и писавший что-то на брешти, целый ворох которой лежал сбоку на столешнице, повернул голову.
— А, это ты, Плющ, — сказал он, отложив заострённую палочку, которой водил по коре, и стал быстро складывать листы брешти в стопку. — Как дела?
— Да всё в порядке…Что пишешь? Дневник свой?
— Не шуми, мать разбудишь, — велк указал подбородком на женщину, лежащую на лавке в углу и тихо сопящую, сам в это время достав из-под стола пустую пластмассовую коробку (в таких хранились некоторые грузы, доставленные из Федерации как гуманитарная помощь) и сложив туда стопку записей. — Да, дневник… так, ничего особенного…
— Угм, — отозвался молодой сталкер, уже сидевший на полу у печки и вовсю евший ужин, приготовленный и оставленный там матерью: все сталки понимали, что на одних концентратах сидеть не получится.
— Как доешь, выключишь свет. Я сейчас схожу кое-куда, и будем спать ложиться…
Велк встал из-за стола и, краем глаза наблюдая за сыном, держа в руках коробку так, чтобы тот не мог её увидеть со своей стороны, тихонько вышел из дома, прикрыв за собой дверь.
Обошёл строение, но не направился к маленькой будке туалета, а остановился у задней стены. Поставил коробку на снег, взял лежавшую тут же под снегом небольшую лопату, вырыл у стены ямку, спихнул туда коробку и вновь засыпал землёй и снегом. Затоптал ямку, присыпал снегом лопату, чтобы ни у кого не возникало вопросов, почему та тут лежит, и вернулся в дом.
Плющ уже доел свою порцию, выключил горевшую над столом лампочку и теперь устраивался на своей лавке. Тихо выдохнув, Нурс тоже стал готовиться ко сну.
Почти всё готово. Почти всё… осталось только подождать… уже немного…
Часть 3. Воздействие: 1. Потепление
Деревня Сталочная, 30-й год после Звездопада, 56-й день зимы.
— Ну как, все собрались? — спросил велк Зор.
Ответом ему был утвердительный ропот восьми глоток.
Он, велк Круз, ещё четверо мужчин-сталкеров, а также Лас, Плющ и Ксюня стояли кружком на северной окраине селения, откуда обычно все и выдвигались в лес; совсем чуть-чуть оставалось до момента выступления отряда из деревни. Солнце ярко светило с безоблачного утреннего неба, внушая уверенность в том, что всё сегодня пойдёт как надо.
Сегодня был день охоты. Мясо мутов стало подходить к концу, поэтому Совет велков дал добро на выход в лес. С тех пор, как на Сталкерру стали поступать продукты из Федерации, местная потребность в натуральной мясной пище немного снизилась — однако так быстро сойти на нет не могла. Зелма как наблюдатель не возражала против охоты: хотя бы какое-то общественно полезное занятие у местных взрослых зимой находится.
А вообще, какая уже это была зима… День на пятьдесят четвёртый этого сезона по календарю сталков внезапно наступило потепление. С утра температура, по измерениям разведчицы и экологов, скакнула аж до плюс пяти и держалась так весь день. Снег, естественно, начал таять, и к вечеру его слой существенно истончился, а кое-где и вообще исчез; а под ним находилась раскисшая от впитавшейся влаги земля Сталкерры… В общем, стало грязно, влажно и неуютно.
За последние сутки ситуация не сильно поменялась. Ночами были заморозки, так что грязь застывала, а лужи талой воды покрывались тонкой коркой льда, который на планете, как и небо, имел причудливо смотрящийся зеленоватый оттенок. А днём наступал маленький плюс, и зима, стремившаяся сохранить свои позиции, всё более явственно оставалась в прошлом.
В деревне не помнили, чтобы весна наступала так рано, за двадцать-тридцать дней до положенного срока — или за сорок пять до начала соответствующего календарного сезона, последнего перед годовщиной Звездопада, знаменующей наступление нового года. Зелма и велки призывали всех не беспокоиться и относиться к аномально высоким в это время года температурам как к неожиданной странной случайности, а сами тем временем по-новому планировали федеральный год, которому недавно пошёл месяц март, и с некоторой опаской смотрели на ближайшее будущее, боясь новых, пока ещё плохо предсказуемых даже экологами погодных отклонений.
Некоторые из сталков (в частности, велки Чмур и Айфад, которым было хорошо за пятьдесят, и ещё несколько человек «старшего» поколения — они были чуть помоложе) приписывали климатическую флуктуацию появлению на Сталкерре федералов: мол, это всё из-за них началось… Но сторонники такой отсталой даже по меркам Сталочной точки зрения были в меньшинстве: остальная часть населения деревни видела в «людях с неба» надежду на коренные жизненные изменения и поэтому воспринимали нежданно тёплую погоду как предвещание грядущих перемен, которых ждали с радостным нетерпением.
Но для кого-то резкое потепление было приятной неожиданностью. Когда снег, раньше лежавший большими сугробами, превратился в тонкое и весьма дырявое покрывало, экологи решили, что уже можно начинать работать. И задачу выполнить, и поскорее закончить, и при этом быть занятыми, чтобы не перегрызться друг с другом, что в последнее время было как никогда вероятно.
И теперь они проводили дни напролёт в лесу, присоединив к контейнерам, висящим за спиной, шланги и поливая землю дезактивирующей жидкостью. Охотники могли встретить их в лесу — но чисто случайно: ведь сталкерам и сталочке было неизвестно, в каком направлении выдвинулись экологи и куда они могли за работой зайти. Да это сталков и не интересовало.
Им было необходимо выполнить свою задачу.
— …Ну что ж, раз все в сборе, можно выдвигаться, — сказал велк Зор. — Не боишься, Ксюня?
— Нет! — ответила сталочка, слегка покраснев, и получше запахнула меховую накидку: хоть зима и отступила, до лета было ещё как до Трубы ползком. — Со мной ничего не случится! У меня теперь и мачет есть, и это… сверхспособность…
Кто-то рассмеялся, кто-то промолчал; Лас улыбнулся, Плющ молча кивнул, а велк Зор прижал палец к губам и сказал:
— Тихо. Об этом знаем только мы и Зелма. Экологи, а тем более военные об этом узнать не должны, понятно? Так, — обратился он ко всем собравшимся, — заканчиваем разговоры, пора выдвигаться!
И, призывно махнув рукой, командир небольшого отряда сам первым пошёл к деревьям, бесконечные ряды которых начинались в паре сагней от охотников.
Остальные — кто по одному, как, например, велк Круз и Плющ, кто в парах, как Лас и Ксюня, — направились следом.
Никто не знал, чем именно кончится эта охота, но все верили, что всё будет благополучно. Хотя как знать… как знать…
— Ты точно не боишься? — шёпотом спросил Лас у Ксюни, когда отряд углубился в лес на сотню сагней и стал забирать чуть к востоку.
— Ну… если честно, страшновато немного, — призналась сталочка и погладила рукой новенькие ножны с клинком, недавно изготовленным в деревенской мастерской под руководством Зелмы. — Всё-таки первая охота в жизни… А так… чего мне бояться? Мут же меня тогда послушался; послушается и теперь…
— Ну, дай Первосталк, — сказал Лас и перешагнул через прикрытую травой лужу грязи.
Пока всё шло как обычно. Можно было не волноваться…
Но только пока.
* * *
Лес (2 километра к северо-северо-востоку от Сталочной), в это же время.
Матвей прислушался к негромкому треску дозиметра, встроенного в браслет, и провёл шлангом перед собой, разбрызгивая по оставшейся с осени гнилой траве состав для дезактивации.
Остальные члены группы занимались тем же, рассредоточившись по довольно обширному участку местности — отчасти для увеличения эффективности работы (вон, Зелма с помощниками сколько времени обломки искали — а всё потому, что постоянно вместе держались…), отчасти для того, чтобы просто не общаться друг с другом. Это давало эффект: работа не давала вспыхивать новым возможным конфликтам, заставляя сосредотачиваться на текущей задаче.