Сталки. Зима

* * *

Деревня Сталочная, 30-й год после Звездопада, 44-й день зимы.

Лина осторожно выглянула из-за угла одного из крайних домов на северной окраине селения. Как она и ожидала, Плющ проводил время, тренируясь вместе с Ласом и Ксюней — и в данный момент бегал наперегонки с ними по длинной, просторной поляне. Осторожный взгляд сталочки, которой все эти усилия по улучшению физической формы были, честно говоря, до лампочки, остался им не замеченным.

Однако Лина пришла сюда не для того, чтобы наблюдать за тем, как её то ли бывший, то ли пока нет парень занимается физкультурой.

Плющ занят. Отлично. Никто ей не помешает поговорить с человеком, который для неё в последнее время стал значить не меньше, чем сталкер.

С Омелем.

Которому она сегодня назначила встречу.

«Приходи около полудня к дому Ласа. Или, если там кто-то будет, — иди на западную окраину деревни, зайди в лес на пару сагней и жди меня».

Такую записку она рано утром засунула между створками окна дома Омеля. Она знала, что подросток спит на лавке именно под окном — тот случайно однажды обмолвился об этом, — а значит, Омель первым бы заметил торчащий из микроскопической щёлки кусок брешти с аккуратно вырезанными на нём заострённой палочкой буквами, вытащил и прочитал. А затем бы предусмотрительно избавился от записки — тем или иным способом. Омель был сообразительным парнем. Лина в этом не сомневалась.

…У домика Ласа на востоке деревни никого не было. Кроме тощей, долговязой фигуры в меховой куртке, вышедшей из-за угла в тот миг, когда Лина подходила к основному месту встречи.

Сталочка вздохнула с облегчением. Всё складывалось как нельзя лучше. По крайней мере, встретиться получилось без особых трудностей.

— Привет. О чём хотела поговорить? — спросил Омель, поправляя на голове шапку: сегодня похолодало, поэтому пришлось вновь утепляться. — Ведь знаешь же, что, если Плющ узнает, нам обоим будет не до смеха.

— И тебе не болеть. За Плюща не беспокойся: он сейчас с Ласом и Ксюней, а уж они — это надолго… В общем, у нас с ним ничего не получается. Ему тяжело теперь ко мне относиться, как раньше, когда ты не занимал в моей жизни никакого места. Мы с ним вновь будто чужими стали друг другу — и знаем об этом оба. Только что узнал и ты. В общем, я и Плющ решили расстаться. На время — так, сделать передышку, чтобы всё как-то утряслось… может, полгода, год… не знаю. Но вся сложность в том, что мне очень нужен друг, на которого я могла бы положиться… с которым мне не было бы одиноко. И я думаю, таким другом мне можешь стать ты. Ведь мы так хорошо общались, когда Плющ болел…

Лина запнулась. Нет, не стоит говорить о Плюще в таком контексте (этого слова сталочка не знала, поэтому мысленно использовала его аналог на родном языке). А то получается, словно она его предала, решив встретиться с Омелем. А это неправда. По её мнению.

— Я-то не против, — ответил подросток. — Да только вдруг Плющ станет считать, что ты всё ещё как бы его, просто… — Омель покрутил пальцами в воздухе, не находя нужного выражения, — ну ты поняла. Вдруг он не сможет так быстро забыть тебя?

— Плющ — честный сталк, он своё слово держит. И если сказал, что так и быть, давай, мол, расстанемся, — то будет скрипеть зубами, но вернётся сам не очень скоро. Да и мы не клыпом шиты: будем соблюдать осторожность, встречаться только там и тогда, где и когда он не сможет нас увидеть вместе. А потом всё образуется: мы поймём, что он будет тогда о нас думать и, если расстаться — это действительно надолго, то мы получим возможность уже не таиться.

— Ну что ж, если ты так уверена, то я согласен, — улыбнулся Омель, подошёл к Лине и взял её за руку, оказавшуюся поразительно тёплой на фоне окружающего холода. — Может, пойдём на Сталку кататься? Заодно научишь меня каким-нибудь новым поворотам или ещё там чему?..

— Не сегодня. Я ещё не до конца уверена, что Плющ позволит мне с тобой дружить, поэтому лучше не возбуждать подозрений. Давай лучше просто посидим где-нибудь и поболтаем, ладно?

— Хорошо. Как скажешь.

* * *

Плющ втянул голову обратно за угол одного из домов и покачал ею, тяжело вздохнув.

На тренировке он вдруг почувствовал необходимость сходить по делам. А чтобы не заниматься этим у всех на виду — кусты уже не так хорошо, как летом, закрывали от посторонних взглядов — и не занимать ничьё специально отведённое помещение, он решил добежать до своего дома. И надо же было случиться тому, что, выйдя после всех дел на улицу, он увидел Омеля и Лину, стоящих сагнях в двадцати от него, около дома Ласа, и, судя по всему, о чём-то беседующих…

Сталкер сначала хотел было броситься к ним, наорать на Лину, повинуясь пробуждающимся внутри него эмоциям… но потом подумал, что это ни к чему не приведёт. Этим он окончательно оттолкнул бы сталочку от себя, и смутная надежда на воссоединение растаяла бы совершенно. А так… ну, мало ли… пусть тешится, если хочет. Он мешать не станет… В конце концов, это её выбор. Он здесь как бы вообще ни при чём.

«Если только они не дадут мне такого повода», — подумал Плющ и развернулся. К Ласу и Ксюне он вернётся другим путём.

Если решил не мешать, так не мешай и в мелочах. Иначе будет плохо всем.

* * *

Военная база Федерации (9 километров к югу от Сталочной), тем же вечером.

— …Товарищ генерал, это необходимая мера… Мы должны узнать, что находится в пустотах на спутнике… Товарищ генерал… Заключение экспертизы не означает в точности, что тот корабль разрушился от естественных причин… Товарищ генерал, не кричите так!.. Виноват, но я прошу меня выслушать… Это не будет очень уж трудной операцией: всего-то пара истребителей покружит около местной луны… Что? Простите, не расслышал… — Тут Миронов несколько приврал: при бесперебойной работе ретранслятора слышимость — и видимость — максимально чёткая, — а когда командующий федеральными войсками этого галактического сектора на повышенных тонах повторил своё распоряжение, подполковник тяжело вздохнул. — Есть, товарищ генерал. Конец связи.

Миронов отключил коммуникатор — а затем в сердцах треснул кулаком по пластмассовой крышке стола.

Операцию по облёту спутника Сталкерры с целью выяснения, что же там такое находится, запретили. Причина проста: не ваше это дело, подполковник Миронов. Выполняйте свою работу — охраняйте деревню, — а туда, куда не просят, не лезьте.

«В штабе сектора что, не понимают, что вероятность угрозы нельзя сбрасывать со счетов? Ведь если, не дай космос, конечно, колонизационный корабль был сбит из гравидеструктора, то опасность нападения может сохраняться и до сих пор!» — подумал подполковник и снова ударил кулаком по столу — уже не так сильно.

Получив пару дней назад сообщение от Зелмы, Миронов расслабляться не стал. Воинский контингент находился, как и с самого начала, в повышенной боевой готовности. Начальник разведки понимал, что, несмотря на уверенное заявление своей подчинённой, он должен выяснить всё об обнаруженной электромагнитной «аномалии» на спутнике планеты. «Кстати, и этому небесному телу тоже надо придумать подходящее название…» — подумал подполковник.

Он был поставлен перед дилеммой: или сидеть на базе и не высовываться, и тогда тайны спутника планеты и гравитационных возмущений разгаданы не будут, или же предпринять рискованный шаг, который может стоить ему карьеры — и при этом оказаться бесполезным.

Миронов решал, что будет правильнее выбрать. И ошибиться он не имел права.

* * *

Кое-где, чуть позже.

— …Как вы могли так подставиться?! Они зафиксировали нашу квантовую активность при прибытии в систему — как раз в момент передачи сигнала агенту! С этой минуты используем компьютеры и связь только при особой необходимости! С агентом же — по расписанию! Используем защищённый канал, шифры одноразовые! И сообщите агенту, чтобы посматривал за военными!.. А мне плевать, как он будет это делать! Ещё один прокол — и ни ему, ни вам всем не поздоровится! Выполняйте!