Страница 8 из 32
«Не могу просто стоять и смотреть на то, как Каваки защищает меня! Я должна помочь ему. Я — Химавари Узумаки, дочь Седьмого Хокаге и я должна защитить своих близких!» — голубые глаза Химавари стали белыми, а на лице выступили вены.
Девушка в любую минуту была готова кинуться в бой. Она не может больше стоять и ничего не делать. В конце концов она шиноби!
Бой между лидером Кары и Каваки был невероятно резким. Порой было тяжело уследить за движениями мужчин и понять, кто выигрывает. Каваки почти не уступал по силе Джигену и последний начинал злиться. Его чакра была на пределе, а Каваки еще полон сил.
«Твою мать, я проигрываю! Моя чакра ослабла, и если сейчас же ничего не предпринять, то Каваки победит! Мне всего лишь нужно вырубить кретина», — резко уклонившись от атаки противника, Джиген снова активировал сферу, только на этот раз меньше, но проворнее предыдущей.
Шар отлетел от хозяина на пару метров и исчез. Каваки застопорился, не понимая, что произошло, а потом его спину пронзила боль. Сфера материализовалась за спиной Каваки и нанесла оглушающий удар, от которого мужчина улетел вперед, и как недавно Джиген — впечатался в стену.
— Каваки! — Химавари дернулась и понеслась на Джигена.
Чакра лидера Кары порядком ослабла и он не ожидал, что Узумаки кинется на него. Девушка использовала Мягкий кулак и стала наносить точные удары по своей цели. Джиген и представить не мог, что, казавшаяся беспомощной на первый взгляд Узумаки, может в совершенстве обладать Тайдзюцу. Он едва уворачивался от точных и сильных ударов. Правда некоторые из них все же достигали своего назначения, оставляя кровавые следы.
— Какая ты резвая! — через силу выдавил лидер Кары, опять сплёвывая кровь. Его убивало, что девка смогла без всяких трудностей нанести ему увечья. Джиген не понимал, что не так, то ли из-за его ослабевшей чакры он не может ответить, то ли Химавари действительно сильна.
— Ты ничто передо мной, глупая девка! — Джиген опять собирался использовать сферу, только на этот раз вкладывая всю чакру. Каваки он уложил, осталась лишь дочь Седьмого.
— Да закрой ты уже свой рот! — послышалось за спиной, и лидер Кары остановился. С обветренной губы потекла тонкая струйка крови, которая текла по шее, спускаясь всё ниже и оставляя алые следы, из грудной клетки вырвался хрип.
Джиген проиграл. Великий и могучий лидер Кары оказался не таким непобедимым, как предполагал Каваки. Мужчина не смог почувствовать приближение и то, как приемный сын проткнул его грудную клетку, обхватывая еще бьющееся сердце.
— Всё кончено, Джиген! — произнес Каваки и сильнее сжал орган, а затем резким движением дернул руку. Джиген почувствовал, как все сосуды полопались, а артерии разорвались. Его сердце в руках брюнета, как в замедленной съемке покидало тело. Кто бы мог подумать, что всё закончится этим.
***
К прослушиванию:
When It’s All Over — RAIGN
«Не вини себя в случившимся, Джиген!» — снова это голос врывается в сознание лидера. — «Ты стал слишком слаб и больше не нужен мне. Я даже рад, что самому не пришлось марать руки, чтобы избавиться от такого ничтожества! Ты больше не достоин быть сосудом для Ооцуцуки Ишшики!».
— Мразь! — пересохшими губами произнёс Джиген и медленно осел на колени. — Я не разочаровался в тебе, Каваки. Ты готов! — это было последнее, что произнес мужчина, прежде чем навсегда закрыть черные глаза.
Его безжизненное тело упало к ногам шокированной Химавари, которая не отводила взгляда от Каваки. Носитель Камы стоял с окровавленным сердцем в руке и тяжело дышал. Только что он убил ненавистного ему человека и, казалось, на душе должно было стать легче, но всё было не так. Кара все ещё существует и те слова, что произнес перед смертью Джиген, что они означают?
— Каваки? — шепотом произнесла Узумаки.
— Всё в порядке, — рука брюнета разжалась, из-за чего человеческий орган упал на бетонный пол. Теперь стало легче. — Нужно найти Боруто и твоего отца!
— Что имел в виду Джиген, когда сказал, что ты достоин? — продолжала расспрос Химавари. Последние слова встревожили и её.
— Даже знать не хочу! Эта гнида могла сказать, что угодно, лишь бы очередной раз испортить нам жизнь! — грубо ответил Каваки и опустил голову. Он смотрел на мёртвого Джигена и в его голове крутились вопросы. Что-то было явно не так.
Его приёмный отец стал лидером Кары не просто так, у него была невероятная сила, и он мог сравниться в могуществе только с Наруто. Что же произошло, если мужчина дрался будто начинающий шиноби даже с Химавари? Словно им кто-то управлял и намеренно проиграл. А последние слова Джигена, что они значат? Каваки поднял руку и провёл по взъерошенным волосам, его переполняло плохое предчувствие.
Смотря на нервного мужчину, Химавари вздохнула и отвела взгляд. Сейчас неудачный момент заводить разговор. Лучше просто оставить всё как есть. Девушка ещё раз подняла глаза на встревоженного брюнета, а затем отвернулась.
— Ты прав, давай найдем Боруто и моего отца! — Узумаки медленно зашагала в противоположную сторону, даже не зная в правильном ли направлении идёт. Просто нужно было поскорее покинуть проклятое место.
Мужчина ещё около минуты всматривался в лицо своего приёмного отца, которое странным образом полностью перекосило. Алая кровь приобрела чёрный оттенок, кожа побелела и потрескалась. Со стороны было ощущение, что она начнет отваливаться пластами.
Тело на глазах стало иссыхать, а кости выпирали так, словно были готовы порвать кожный покров. От такого зрелища стало дурно, и к горлу подошла тошнота, вызванная непонятным запахом горящей плоти. Поморщив лицо, Каваки более не стал задерживаться и перешагнул ещё не остывшее тело. Но стоило брюнету отойти на шаг, как его конечности парализовало и появилось ощущение потери ориентации. Каваки не чувствовал своего тела или же оно просто не слушалось его.
— Что за? — задерживая дыхание, произнес носитель Камы и, прилагая максимум усилий, попытался повернуть голову назад. Его плохое предчувствие оказалось не напрасным. Из высохнувшего тела бывшего лидера, исходили непонятные испарения, вперемешку с едким густым дымом, а из груди появлялось белёсое свечение. С каждой секундой таинственный свет приобретал очертания маленького шара и старался отлететь подальше от Джигена.
«Джиген больше не достоин быть сосудом! Ты же другое дело, в твоих венах течёт моя кровь, а твоя Кама имеет совершенную форму. Могу сказать, что на данный момент ты — идеальный сосуд, Каваки! С этого момента я, Ишшики Оцуцуки, беру под контроль твоё тело, лишаю тебя воли и возвращаю во тьму!» — после слов, сказанных в подсознании Каваки, белый шар поднялся на приличное расстояние от мертвого Джигена и устремился прямиком в сторону брюнета.
Каваки не успел нечего сделать, да и тело абсолютно не слушалось, давая возможность шару пройти сквозь мускулистую грудь прямо в сердце.
— Твою ма-а-а-ть! — закричал мужчина и, схватившись за грудную клетку, повалился на пол.
Его трясло, перед глазами мелькали картинки совершенно чужой жизни, а в голове слышались разговоры незнакомых людей. Тело до краёв наполнялось душой другого человека, а все хорошие воспоминания и чувства — исчезали. На их место приходила та жестокость, о которой Каваки хотел забыть. Злость, ярость и жгучая ненависть снова взяла его под контроль. Теперь это не то влияние Кары, которое было днями ранее, сейчас всё серьёзно и так просто вернуть прежнего мужчину не получится.
— Каваки! — крики мужчины заставили девушку обернуться как раз в тот момент, когда он корчился на полу, и, не раздумывая, Химавари рванула вперед, приземляясь на колени около брюнета.
— Что такое, Каваки? Что происходит? — дочь Седьмого не на шутку испугалась, смотря на терзания мужчины. Капилляры его глаз полопались и белок налился кровью, на шее выступили синие венки, а кулак со всего размаху врезался в пол. Удар был слишком неожиданным и заставил Химавари отскочить в сторону.