Страница 7 из 32
— Ты-то мне нужен, согласен, но и твоя девочка нужна не меньше. Да, красавица? — темноглазый схватил дрожащую Химавари за подбородок и сжал его, заставляя девушку открыть глаза и посмотреть на Каваки. Лидера Кары забавляла вся сложившая ситуация, нравилось играть на нервах приёмного сына, как и слышать прерывистое дыхание пленницы.
— Посмотри, милая, твой ненаглядный пришёл спасти тебя. Как иронично, учитывая, что не так давно пытался изнасиловать! — коридор снова наполнился диким смехом, и Каваки стоило больших трудов не сорваться с места и не оторвать Джигену голову.
Единственное, что удерживало на месте — это остатки здравых мыслей, которые убеждали оставаться спокойным и не вестись на поводу. Ведь лидеру Кары только и нужно, что спровоцировать брюнета.
— К-каваки, где Боруто? — дрожащими губами произнесла дочь Седьмого, прокручивая в голове массу вопросов, среди которых всё же выделялся один: где её старший брат? От одной мысли, что с блондином могло произойти нечто ужасное, становилось дурно. Последний раз Хима видела брата на каменных лицах Хокаге, когда разъярённый Узумаки хотел поквитаться с Каваки.
— Боруто, он…
— Спасает твоего отца, зайка! — нагло перебил Джиген и сильнее сжал девичий подбородок. — Они тут придумали гениальный план. Думают, что Боруто сможет пройти мимо Аро и помочь Хокаге, а в это время предатель Каваки спасет тебя!
— Какой ты догадливый, мать твою! — сдерживаться всё труднее. Ублюдок специально провоцирует. — С твоим братом всё в порядке, Хима. Не бойся, я вытащу тебя отсюда!
— Ахах! Химавари, а ты не боишься, что твой герой может оказаться предателем? Нас же он предал, да и твою семью тоже. Что помешает ему снова это сделать, да, Каваки? Давай, возвращайся к нам, заберём чакру и хвостатого у Седьмого; Джоган у Боруто; Бьякуган у нашей зайки, а потом вместе трахнем её, а? Так и быть, я позволю тебе первому сорвать этот невинный цветок! — капля терпения Каваки лопнула, после последней фразы Джигена.
Его самообладание взорвалось на мелкие кусочки, и за долю секунды брюнет оказался за спиной лидера и, схватив того за шею, отшвырнул назад. В этот момент сила Каваки была на максимуме, и от нанесённого удара, Джиген впечатался в стену, а после, не устояв на ногах, — рухнул.
Джиген явно не ожидал такого, поэтому не успел быстро сориентироваться и ослабил хватку. Воспользовавшись замешательством мучителя, Химавари подалась вперёд, пытаясь вырваться из цепкой хватки. Удар, коим наградил бывший член организации, заставил Лидера окончательно разжать руки и выпустить Узумаки, которая, потеряв опору, упала на колени.
Наплевав на всё ещё дышащего Джигена, Каваки кинулся к дочери Седьмого и аккуратно коснулся девичьих плеч. Кожа Узумаки была холодна как лёд, и мужчина немного приобнял Химу, помогая подняться с каменного пола, удерживая одной рукой талию.
— Прости меня, Хима! Тогда на статуях Хокаге я…
— Не надо, Каваки, ничего не говори! Я ведь знаю, что ты сам никогда бы так не поступил! Я видела тебя настоящего и в тот момент был не ты! Да, мне было очень жутко от всего происходящего, от твоих слов и прикосновений, но я уверена, что ты не намеренно пытался причинить мне боль. Не знаю, что сподвигло тебя на те ужасы и предательство, но я не могу ненавидеть тебя. После всего пережитого ты до сих пор остаёшься в моём сердце, и я не смогу забыть тех прекрасных лет, что мы провели вместе, будучи одной семьей. Не уверенна, что ты догадываешься или знаешь о моих чувствах к тебе, но я не могу больше молчать. Быть может возможности и не представится больше сказать: я люблю тебя, Каваки! И моя любовь не потухла, после недавних событий, мне вообще кажется, что она никогда не умрёт! — с голубых глаз потекли слёзы.
Химавари с трудом дались эти слова, она, можно сказать, вела борьбу сама с собой. Да, Каваки ударил в спину её отца, ранил брата, попытался изнасиловать саму девушку, а также разрушил Коноху, но все эти события ни на каплю не изменили тех чувств, которые юная Химавари испытывает к мужчине. А его появление в Каре однозначно дало понять, что и мужчине не все равно. Если бы он хотел убить её Семью, то не стоял бы сейчас здесь. И в данную минуту, находясь в неприличной близости с Каваки, девушка не чувствовала страха, а лишь защиту и жар, исходивший от близкого человека.
Каваки внимательно вслушивался в речи Химы, и всё, что смог сделать по окончанию, это обхватить юное тело руками и прижать к себе настолько близко, что брюнетке стало тяжело дышать. Разгорячённые руки Каваки словно опаляли нежную кожу. Мужчина стоял и просто наслаждался моментом, вдыхал такой родной аромат, мечтал о том, чтобы этот миг никогда не заканчивался. По его телу то и дело проходили непонятные импульсы, заставляя чувствовать себя совсем иначе.
— Я тоже, Химавари, тоже люблю тебя! Прости, что раньше не признался в этом! Я грёбаный мудак, который не смог раньше разрешить все проблемы и понять самого себя! Прости меня за то, что я причинил твоей семье и сделал лично тебе! Мне очень жаль, — уже тише добавил Каваки и одарил девичью макушку нежным поцелуем.
Ему также с трудом далось признание, слова то и дело застревали в горле, а мысли путались. Всё же, пересилив самого себя и остатки злобы, мужчина произнёс заветные слова, и на его душе стало тепло. Та взаимность, которую он получил от девушки, тронула до глубины души. Сейчас он по-настоящему чувствовал себя любимым и нужным. Каваки видел искренность и истинную любовь в ярко-голубых глазах, которые, словно волны, манили к себе.
— Тебя трогали? — внезапно спросил Каваки, переведя взгляд на синюю скулу и такую же шею. Его рука потянулась к бархатной коже и осторожно провела по ней рукой.
— Нет, не успели.
— Больше к тебе и пальцем никто не притронется, Хима, я обещаю! — сказал как отрезал мужчина, и, немного подавшись вперед, коснулся сочных губ. Узумаки опешила, но ответила на такой долгожданный поцелуй. Каваки старался вложить в него все свои чувства, впрочем, как и сама девушка. Языки влюблённых сплелись в страстном танце, позволяя друг другу исследовать новые грани. Химавари блаженно прикрыла глаза, полностью погружаясь в нахлынувшее наслаждение.
Каваки, стараясь не разрывать уже ставший страстным поцелуй, спустил свои руки на девичью спину и начал аккуратно её поглаживать. Лёгкий и непринуждённый стон вырвался из уст Узумаки, когда мужчина притянул её ближе и углубил поцелуй. Сейчас Химе хотелось обмякнуть в руках возлюбленного и полностью расслабиться, отдавая всю себя.
— Как это омерзительно! Я растил тебя не таким любвеобильным, Каваки! — пришедший в себя Джиген, сплюнул кровь и, оперевшись о стену, начал подниматься на ноги.
— Закрой пасть! — Каваки отстранился от девушки и сделал пару шагов вперед, стараясь прикрыть собой Узумаки. Нахлынувшие чувства заставили брюнета позабыть о всё ещё дышащем ублюдке.
— А это уже моя школа! Скажи, неужели ты не благодарен мне за то, что я избавил тебя от страданий, дал силу и власть?
— Я ненавижу тебя, Джиген!
— Хм, ожидаемо! Ты всегда был сам себе хозяин, поэтому я не удивился, когда ты предал Кару. Но я думал, что ты останешься жестоким, а не начнёшь играть в любящего и заботливого! — лидер Кары шёл навстречу Каваки и подозрительно ухмылялся.
— Ты просто просчитался, никогда не знал меня настоящего!
— Знаешь, Каваки, после твоего ухода, единственное, чего я жаждал — это отмщения! Мне хотелось заставить тебя страдать, недавно у меня даже созрел план, и знаешь какой? Я выбью из тебя всю дурь, а после трахну милую Химавари на твоих же глазах! — что есть мочи закричал Джиген и, выпустив ярко-белую сферу из руки, кинулся к бывшему подопечному. Каваки не стал дожидаться удара и тоже сорвался с места.
Коридор озарила яркая вспышка и прозвучал сумасшедший грохот. Химавари вжалась в стену и прикрыла рукой глаза. Джиген определённо силен, его мощь чем-то напоминает Наруто, а значит, чтобы одолеть черноглазого — придется попотеть.