Страница 12 из 32
— Вот вроде бы сын великого шиноби, а соображаешь ещё туговато! — Каваки выставил руку вперед и поглотил Расенган.
— Чт… Быть того не может! — смотря на исчезающий огонёк, Боруто опустился на одно колено и постарался перевести дыхание. Как Ооцуцуки смог поглотить эту технику, учитывая, что тело Каваки, по идее, не может совершать таких манипуляций.
— По глазам вижу, что ты в шоке. Наверное, думаешь почему тело Каваки смогло поглотить сферу? Всё очень просто, в нём течёт моя кровь! При желании он может и не такое.
— Как в нём течёт твоя кровь… я ничего не понимаю… — Боруто был в полной растерянности.
— Поговорим в другой раз, Боруто Узумаки! Сейчас тебе пора спать! — брюнет подпрыгнул в воздух и выпустил зелёную сферу, которая как и с Химавари, прошла сквозь грудную клетку.
Серая пелена появилась перед голубыми глазами шиноби и единственное, о чём думал Боруто перед тем, как проиграть, — была бедная Хима, которую жестоко изнасиловали; Каваки, у которого забрали тело; и Наруто, который так и остался без сознания.
Всё это время стоящий неподалёку Аро, наконец заговорил.
— Господин, Ишшики, зачем вам Боруто Узумаки? Я думал, нам хватит и Девятихвостого.
— Планы изменились. Боруто тоже может подойти на роль сосуда, отнеси его к остальным, а я пока разберусь с Хокаге, — мужчина перешагнул через истекающего кровью Узумаки, и двинулся в сторону Наруто.
— Эх, Седьмой, видел бы ты, как мучаются твои дети! Впрочем, это не обязательно. Пока я буду разбираться с мелкими отпрысками, ты не должен отвлекать меня, поэтому временно побудешь запечатанным,— сложив необходимые печати, брюнет направил поток энергии на Хокаге и его тут же начала затигивать образовавшаяся воронка.
— Добро пожаловать в специально созданное для тебя измерение, Наруто Узумаки! — Ишшики ликовал. Пока всё шло по плану.
***
— Чёртов Ооцуцуки! Как он мог опять завладеть моим телом! У меня же почти получилось! — посреди густого тумана виднелась одинокая фигура Каваки.
Мужчина стоял и рассматривал тошнотворный пейзаж. Не так давно он очнулся в этом странном и пустынном месте и первое, что увидел, были жёлтые шары неподалеку. Они манили и заостряли на себе внимание, вынуждая следовать на необъяснимый зов. Каваки не понимал, где находится, больше это походило на другое измерение, но с уверенностью об этом не скажешь. Что-то в этом месте было определённо не так.
Мужчина шёл достаточно времени, но ни на шаг не приблизился к тусклому свечению. Разве, что стало зябко и запахло сыростью. Неожиданно земля под ногами затряслась вместе с остальным пейзажем, а из густого тумана появилась вспышка и… голоса. Перед Каваки предстала картина, как его собственное тело совершает насилие над невинной Химавари.
Было отвратительно наблюдать за тем, как её нагибают раком и жестоко трахают, а от криков и слёз бедной Узумаки сердце Каваки разрывалось на части. Он ненавидел себя! Ублюдок Ооцуцуки заставил Химу испытывать боль и унижение от любимого человека. Каваки хотел остановить безумие, взять под контроль собственное тело, но нечего не выходило. Только Ишшики мог управлять процессом.
Когда Химавари больше не могла вынести боль и потеряла сознание, Каваки не понял откуда в нём появился прилив чакры. Она заструилась по организму и густой туман вокруг начал рассеиваться. Собственный голос, обращавшийся к Узумаки стал отчётливее, и Каваки почувствовал секундное превосходство. Он направил чакру в единственное место — собственное тело, и после услышал крик. Кричал и корчился Оцуцуки, а наблюдающий за всем хозяин тела, — улыбнулся. Неужели Ишшики имеет над ним не полный контроль? Это означает, что брешь можно пробить, а затем выкинуть мразь Ооцуцуки. Стоит лишь понять — как.
Только вот мучения Ооцуцуки продолжались не так долго, и спустя пару минут Ишшики опять взял под контроль брюнета, сам же Каваки ощутил слабость и упадок сил. Кругом опять расстилался туман, снова появились желтые огни. Единственное, что поменялось, - это противный смех Ооцуцуки, который слышался со всех сторон. Теперь Каваки понял, он заперт в собственном сознании вместе с Ишшики.
— Ублюдок! Я вышвырну тебя из своего тела! И ты ответишь за всё, гнида! — скрепя зубами, произнёс Каваки. Теперь он просто обязан выбраться. Нельзя позволить ублюдку опять изнасиловать Химу или же забрать его будущего ребёнка, если Узумаки, конечно же, забеременнеет.
Надежда на возвращение есть, нужно лишь дождаться удобного момента. Ведь если Каваки правильно понял, в этом месте находится не только он, где-то рядом должен быть Ишшики, чакра которого временами слабнет и даёт возможность самому Каваки подпитывать силу. Стоит понять в какой период Ооцуцуки слаб и тогда брешь падёт.
Комментарий к Часть 5. Оскверняя невинный цветок
Очень интересно Ваше мнение)
========== Часть 6. Ооцуцуки ==========
— Ты совсем нечего не ешь, Химавари, — обратился мужчина к сидящей напротив Узумаки.
Девушка расположилась на другом конце стола и, не поднимая головы, уставилась на свои руки. Её вид был порядком лучше, чем три дня назад. Все синяки и ссадины быстро сошли, уступая место лёгкому румянцу, а чистые и ухоженные волосы теперь ниспадали ниже лопаток, разнося по комнате бесподобный аромат лаванды.
За прошедшие дни Химавари почти не выходила из предоставленной ей комнаты. Страх снова быть грубо изнасилованной никуда не исчез. Благо, что хоть после произошедшего к девушке относились с некоторой заботой: приносили еду, чистую одежду и постоянно проверяли самочувствие. Сама же Хима вела себя сдержано и опасалась каждого шороха, ведь её чакра так и осталась запечатанной, а значит, защитить себя девушка не сможет.
При этом, то моральное потрясение, которое получила брюнетка, давало о себе знать. Каждую ночь ей снились грубые прикосновения мужчины, его противный смех и пошлые фразы. От этих воспоминаний и пережитого унижения хотелось рыдать и сдирать кожу, но Химавари старалась держаться, не давать волю эмоциям и чувствам. Она должна быть сильной. И даже сейчас первый раз за три дня, встретившись лицом к лицу с ненавистным человеком, Хима пыталась выглядеть спокойной, не показывать страх и панику.
— Нет аппетита, — тихо ответила Узумаки и перевела взгляд на кафельный пол.
— Что тебя тревожит, милая? Разве с тобой плохо обращались?
— Не могу забыть того, что ты сотворил со мной! — руки сжимают края нового тёмно-синего сарафана так, что костяшки белеют.
— Понимаю, — теперь голову опустил брюнет, — тяжело прийти в себя после изнасилования, особенно немного неординарного. Мне правда жаль, Химавари. Я не собирался причинять тебе столько боли, но сама посуди, ты бы ни за что не согласилась добровольно лечь в постель! – рука Каваки потянулась к кувшину и, обхватив, склонилась над хрустальным бакалом, наполняя его до краёв.
— Я не понимаю, зачем ты вообще всё это делаешь? Почему используешь сосуды? Где твоё настоящее тело?! — скрываемые эмоции все же достигли пика, и Химавари перешла на крик.
Ооцуцуки терпеливо слушал адресованные ему вопросы, и ни один мускул на его лице не дрогнул. Выждав несколько секунд, мужчина поднёс бокал к губам и осушил его содержимое. Красная, обжигающая жидкость проникла в организм, заставляя каждую клеточку тела воспламеняться. Навряд ли за секунду алкоголь смог повлиять на Ишшики и заставить того расслабиться. Скорее всего мужчина изначально планировал душевный разговор.
Поставив бокал на деревянный стол, Каваки поднялся и отошел к окну. На улице уже была глубокая ночь. Небо освещали лишь яркая россыпь звёзд и полная луна. Поистине, если долго всматриваться в эту бесконечность, она начинает манить и зазывать к себе.
— С незапамятных времён, члены клана Ооцуцуки путешествовали по различным измерениям с целью найти миры со своим Божественным Древом. Как только мы находили подобный мир, сразу же собирали плоды, дабы обрести чакру, дающую нам могущественную силу, продлевающую жизнь и сохраняя вечно юными. Некоторые даже оставались в определённом мире, пока его Древо окончательно не погибало, а после искали новый.