Аромат апельсинов (ЛП)

— Возьми себя в руки, Эмм, — отругала я себя.

Я подумывала вылезти из тёплой кровати и принять горячий душ. Но убедительного повода для этих планов не нашла.

Не хотелось думать и о трёх приступах, которые произошли со мной накануне. Я мечтала погрузиться в галлюцинации, в которых Джонни во всём своём обнажённом великолепии играл главную роль. А приступы можно и не заметить. Два слабых и один посильнее. Ни один из них не длился слишком долго. Меня больше волновала их частота.

Сейчас мне тридцать один год, и самостоятельно я жила лишь последние несколько месяцев. Раньше работа находилась в шаговой доступности. Иное мне либо запрещал закон, либо я боялась ездить в одиночку на машине на большие расстояния. Я проводила свою жизнь, разбираясь с последствиями короткого мига на игровой площадке. Но теперь я, наконец-то, наслаждалась ощущением свободы, которое все мои друзья испытывали с детства.

И страшно боялась снова её потерять.

Я понимала, что надо позвонить домашнему врачу, доктору Гордону, и рассказать, что со мной произошло. Она знала меня с детства. Я полностью ей доверяла и всегда обращалась к ней со своими проблемами — от вопросов о первых месячных до попыток контрацепции. Но я не могла с ней разговаривать о том, что случилось. Она обязана сообщить, что у меня, возможно, предвидится эпилептический припадок. И что потом? Мне пришлось бы сдать водительские права, а этого я не хотела. И не могла.

Однако я позвонила маме. Не смотря на то, что мы с ней вчера разговаривали, и я была рада покинуть родительский дом, она оставалась первым человеком, к которому я обращалась в подобных ситуациях. Телефон звонил и звонил, потом включился автоответчик. Я не оставила никаких сообщений. Не стоит понапрасну беспокоить маму. Кроме того, по возвращении она, скорее всего, просмотрит список звонков, увидит мой номер и перезвонит. Но мне было любопытно, куда она отправилась воскресным утром. По воскресеньям мама редко выходила из дома. Пока папа возился в гараже, мама с удовольствием пекла пироги, работала в саду или смотрела старые фильмы.

Я прожила с ними слишком долго и часто мечтала о дне, таком как сегодняшний — проснуться в собственном доме в собственной постели. Никаких планов на день, и никого, перед кем я должна отчитываться. Никаких дел, только стирка — в собственной стиральной машине и с собственным порошком. И самой принять решение, сложить бельё или просто запихнуть в барабан. Я раньше мечтала, что стану взрослой и буду жить одна. Теперь, когда цель достигнута, я чувствовала себя страшно одинокой.

Кофейня помогала мне справиться с подобным состоянием. Там я являлась частью общества и имела друзей. У нас с Джен не было конкретной договорённости о встрече, и короткое сообщение могло бы прояснить, придёт она туда или нет. Если нет, можно взять ноутбук, и с чашкой кофе или чая и маффином поужинать дома. Или немного полазить в социальных сетях и початиться с друзьями в интернете.

Или мимоходом и совершенно незаметно последить за Джонни Делласандро.

Я послала Джен сообщение и договорилась о встрече. Её назначили мы через полчаса, и у меня оставалось достаточно времени, чтобы принять душ, одеться и добраться до кофейни, включая время, которое потребовалось на бритьё ног, выщипывание бровей и размышления, что бы мне надеть. Так как это я считала важным…

— Эй, дорогуша, привет! — приветствие Джен меня рассмешило. Она махала мне через зал. — Я заняла для тебя местечко. Чего ты копалась? Не нашла, где запарковаться?

— О, нет, я бежала, — у меня до сих пор стучали зубы. Январь в Гаррисберге выдался, конечно, не такой, как за полярным кругом, но, тем не менее, белый медведь мог бы отморозить себе яйца.

— Что? Почему? А, знаю, снегоочиститель.

Ситуация с парковкой на моей улице всегда была плохой, но когда проехал снегоочиститель, она стала просто отвратительной. Он накидал снег на машины, теперь их с трудом откапывали лопатами. Хотя бежала я не по этой причине. Я выпуталась из пальто, повесила его на спинку стула и попыталась незаметно оглядеться в поисках соблазнительного и божественного Джонни Делласандро.

— Дело не в этом. Мне просто хотелось пробежаться.

— Я слышала, есть люди, которые принимают ледяной душ, но то, что делаешь ты, уже перебор. Не находишь?

Я подышала на руки, чтобы их согреть, и уселась за стол.

— Если я и дальше хочу, есть на завтрак маффины, то надо что-то делать, чтобы моя задница не расплылась, как дрожжевое тесто.

— Дорогая! — вздохнула Джен. — Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду.

Некоторое время мы молчали, размышляя о размерах наших филейных частей. Я находила, что у Джен просто суперская фигура, и ей не о чем беспокоиться. И ещё я знала, что о моей фигуре она думала то же самое.

— Мне нравится твоя грудь, — произнесла она спустя минуту. Потом засмеялась и понизила голос. — Бьюсь об заклад, ему она тоже понравится.

— Кому?

— Не делай вид, будто не знаешь, о ком я говорю.

Я опустила взгляд. Сегодня на мне был надет простой кардиган из мягкой шерсти, связанный по образцу джемпера, в котором пуговицы доходили до маленького V-образного выреза.

— Мне нравится, что вырез не слишком глубокий, и как в нём смотрятся мои ключицы.

— Вырез и в самом деле отличный, — согласилась Джен. — И цвет тебе идёт.

Я просияла.

— А мне нравятся твои серёжки.

Джен захлопала ресницами.

— Мы уже готовы смотреть друг на дружку мечтательным взглядом? Если нет, то я быстро добавлю, у тебя очень красивая цепочка.

— Эта? — я совсем забыла, которую надела. Обычно я носила одни и те же украшения. На работе в кредитном товариществе я вынуждена постоянно соблюдать дресс-код. Мне тяжело каждый день обдумывать, какие украшения подходят к сегодняшнему наряду, поэтому я приобрела несколько нейтральных цепочек. Когда я потянула за кулон, чтобы посмотреть, какая это цепочка, она разорвалась и осталась лежать у меня на ладони. — Толстая!

— Ох, нет! — Джен успела поймать кулон прежде, чем тот упал на стол, и протянула его мне.

— Чёрт! — я внимательно разглядела украшение. Ничего особенного, мелкий затейливый узор. Его происхождение — из товаров со скидкой в моём любимом секонд-хенде. Я сжала его в кулаке и обнаружила, что металл невероятно нагрелся. — Что за фигня.

— Его можно починить?

— Игра не стоит свеч. Не думаю, что это настоящее золото.

— А, жаль, — весело произнесла Джен. — В противном случае, ты могла бы отнести его в скупку и сдать за наличку! Соседка моей мамы даже проводила компанию по сбору золота. Она говорила, что сойдут и золотые пломбы, если зубы ещё есть!

— Какая гадость! — я спрятала цепочку в карман пальто.

Джен расхохоталась. Казалось, девушка хотела ещё что-то добавить, но потом смех замолк. Огромными глазами она смотрела через моё плечо. Я не оборачивалась.

Мне этого и не требовалось. Я знала, что это он. Я ощущала его присутствие и чувствовала его запах.

«Апельсины».

Он прошёл мимо нашего столика. Пола его чёрного пальто коснулась моей руки, и я тут же превратилась в пятнадцатилетнюю девчонку. Я громко не захихикала по одной-единственной причине — у меня пересохло горло. Мне так и не удалось выдавить из себя ни звука. Когда Джонни проходил мимо нас, Джен тоже сидела молча и внимательно смотрела в мою сторону

— С тобой всё в порядке? — шепнула она, наклоняясь вперёд. — Ты выглядишь так, будто сейчас рухнешь без чувств. Ты очень бледная.

Ни потерю сознания, ни бледность я не ощущала, а чувствовала себя раскалённой и пунцово-красной. Я сглотнула и покачала головой, не осмеливаясь глянуть через её плечо, чтобы увидеть, как он делал заказ у прилавка.

— Нет, всё в порядке.

— Ты уверена? — Джен сжала мою руку. — Честно, Эмм, ты выглядишь так…

В этот момент он обернулся и уставился на меня. Правда, он действительно посмотрел на меня. Не скользнул коротким взглядом, будто меня не существовало. Не отпрянул, будто его раздражал мой вид. Делласандро смотрел на меня, и я начала подниматься. Но потом поняла, нельзя просто так встать и подойти к нему.