Линия раздела

-- Есть еще странный факт, – осторожно произнес капитан. – В дежурке мы наблюдали, как в одной из машин начало происходить нечто страшное, она затряслась, потом тронулась назад, врезалась в валун на краю поляны, а лобовое стекло заляпало мозгами и кровью. Это можно объяснить только мутацией кого-то в салоне. Он мутировал, убил того, кто был с ним, и успокоился. И это произошло уже здесь.

Все притихли.

-- Это усложняет дело. – Милявская кивнула с грустным видом. – Возможно те, кого мы считаем неподверженными инфекции, тоже мутируют, но позже. Тогда вообще беда. Если есть связь с Кронштадтом, надо выяснить у них подробности. Подтвердят они эти данные или нет. Это до крайности важно. Это коренным образом может ухудшить ситуацию. Преступно было бы не учитывать все факты.

Измайлов связался по селектору с радистами и велел выяснить все данные, способные подтвердить или опровергнуть гипотезу об отложенной мутации зараженных.

-- Но в любом случае, зараженных мы отличить не сможем, -- со вздохом закончила Милявская.

-- Сможем статистически, -- уверенно заявил командир материально-технического обеспечения, капитан Звягин. – Причем, не важно, мутируют потом зараженные или нет. Если в машине трое, мы получаем крайне низкую вероятность, что у всех одинаковая форма заражения. То есть, не могут все трое заразиться, и чтобы никак ни на одном это не отразилось. Кто-то из троих обязательно или умрет, или мутирует, как в той машине.

-- Интересно! – В глазах Измафлова появилась надежда. – Значит, если в машине трое, почти наверняка заразы нет. А у нас многие прибыли с семьями. Это хорошо.

-- А кто без семей? – не скрывая иронии, спросила Милявская.

Никто не произнес ни слова. Ответ был очевиден.

Через пару минут раздался вызов селектора. Измайлов включил громкую связь, чтобы сообщение могли слышать все члены высшего офицерского совета.

-- Из Кронштадта подтверждают, -- доложил дежурный радист. – Зафиксировано три случая отложенной мутации зараженных. То, что мы посчитали отсутствием заражения не является таковым. Это не иммунитет, это именно отложенная мутация. Точных данных по срокам нет. Во всех трех случаях прошло разное количество времени от заражения до мутации. Процент мутирующих в отложенной форме очень мал, но факт достоверный.

-- Кронштадтский синдром, – в наступивший тишине произнесла Милявская. - Скорее всего все, кто не умер и не мутировал сразу, мутируют позже.

Измайлов обвел собравшихся тяжелым взглядом.

Глава 4

Снаружи сидящим в машинах ничего не было известно о совещании в бункере и о принятых там решениях. Прибывшие терпеливо ждали в машинах, хотя нервы у всех были на пределе. Кирилл вздрогнул, когда из динамика рации раздался голос дежурного.

-- Внимание всем! – произнес он. – Передаю инструкции для въезда.

Пока дежурный выдавал в эфир список требований для въезда в техническом ангаре главного шлюза кипела работа. Майор Грохотов привлек техников из самых разных служб, сам координировал их действия, а солдаты таскали баллоны с газом, шланги, металлические трубы со склада. Прапорщик Семенов, лучший сварщик в гарнизоне, быстро соединял все это в устойчивые конструкции.

И Грохотов, и присоединившаяся к нему после совещания Милявская, прекрасно понимали всю сложность предстоящей операции. И решать проблемы надо было в высшей степени оперативно. Все понимали главное – как только откроются внешние ворота шлюза, он окажется заражен. Это значит, что внутренние ворота можно будет открывать не только при закрытых внешних, но еще и после полного обеззараживания огнем всех поверхностей автомобилей. С одной стороны, техническая сторона вопроса была понятна – разлить горючую жидкость, дистанционно запалить ее газовыми горелками дать ей прогореть, и тогда будет обеззаражен не только автомобиль, но и сам шлюз. Тогда уже и внутренние ворота можно открывать.

Но эта простота была кажущейся. Не было гарантии, что вирус точно погибнет, и оставался риск, что в технический ангар через шлюз проникнет автомобиль, зараженный изнутри. В этом случае вирус вырвется и заразит весь бункер.

Чтобы минимизировать эти риски, Грохотов предложил использовать еще одну герметичную дверь, отгородив ею от остального бункера весь технический ангар. К счастью, такая дверь, даже две, были предусмотрены конструкцией бункера. Для полной герметизации потребовалось заблокировать и проходящий в стене вентиляционный канал. К счастью, для этого были предназначены специальные створки, но ими ни разу не пользовались, со дня закладки бункера, так что возвращать их работоспособность пришлось забравшимся в вентиляционный тоннель техникам, при помощи молотка, зубила и такой-то матери.

-- В ангаре необходимо оставить минимальное количество людей, -- прикинула Милявская. – С учетом числа прибывших, народу будет довольно много и мы гарантировано поймем, если вирус проникнет в ангар через шлюз. Тогда мы просто не будем открывать переход в бункер, а предложим зараженным его покинуть.

-- На самом деле, не обязательно им будет его покидать, -- возразил Грохотов. -- Ангар, в этом случае, все равно для нас будет потерян, а им может послужить убежищем. Тем кто выживет.

-- Да, -- согласилась Милявская. – Они сами выберут. Но, будем надеяться, что этого не произойдет.

-- Меня больше всего волнует вопрос сепарации.

-- Чтобы пропустить только те машины, где трое пассажиров и больше?

-- Да. Ну, хорошо, установим мы в шлюзе видеокамеру. Если в салоне автомобиля включить свет, то число пассажиров будет видно даже через тонированные стекла. Если их трое и больше, задействуем систему огневой дезинфекции, после чего открываем внутренние ворота, и лебедкой, или БТРом затягиваем машину внутрь.

-- А сама она не заедет? – удивилась Милявская.

-- Вряд ли. Колеса точно сгорят, но нам ведь и моторный отсек изнутри надо выжигать, и багажник, и все полости. После такой обработки останется только бронекапсула с пассажирами.

-- Да, пожалуй. А что тебя беспокоит?

-- Я же говорю. Если в машине трое и больше, то ничего меня не беспокоит. Обработали, затянули на буксире в ангар, потом повторили операцию с другой машиной. И так далее. Но если в шлюз заедет автомобиль с одним пассажиром? Вот в этом случае я не знаю, что делать. У людей паника, они стремятся в укрытие. Думаешь они не попытаются прорваться внутрь?

Милявская задумалась. Она не смотрела на проблему с этой стороны.

-- Въедет, допустим, такая машина в шлюз, когда мы откроем внешние ворота. И что? Мы ее ни пропустить не сможем, ни выгнать из шлюза.

-- Почему не можем? А под угрозой применения оружия?

-- А мы его можем применить разве?

-- Почему нет? – удивилась Милявская.

-- Эх, Ирочка! Чтобы пальнуть из гранатомета, стрелок должен оказаться снаружи. Через ворота стрелять не получится.