Игра в «Потрошителя»

В тот день Дэнни Д’Анджело не работал в кафе «Россини», но Бобу удалось допросить пару служащих, которые, впрочем, не были уверены, видели ли они Индиану: в пятницу вечером заведение было набито битком. Инспектор стал показывать фотографию Индианы, красовавшуюся у Аманды на мобильнике, поварам, официантам и посетителям, которые в этот час наслаждались итальянским кофе и лучшей выпечкой в Норт-Бич. Некоторые постоянные клиенты знали Индиану, но не помнили, заходила ли она в пятницу. Отец с дочерью уже собирались покинуть заведение, когда к ним приблизился рыжеватый мужчина в мятом костюме, который до этого что-то писал в желтом блокноте, сидя за одним из столиков в глубине зала.

— Почему вы разыскиваете Индиану Джексон? — спросил он.

— Вы с ней знакомы?

— Можно сказать и так, хотя нас друг другу не представляли.

— Я — начальник убойного отдела Боб Мартин, а это моя дочь Аманда, — представился полицейский, показывая свой жетон.

— Сэмюэл Хамильтон-младший, частный сыщик.

— Сэмюэл Хамильтон? Как знаменитый детектив из романов Гордона? — изумился инспектор.

— Мой отец послужил прототипом. Правда, отец был не детективом, а журналистом и его подвиги автор сильно преувеличил. Дело было в шестидесятые. Теперь старик уже умер, но долгие годы жил воспоминаниями о минувшей славе, точнее, о славе вымышленной.

— Что вы знаете об Индиане Джексон?

— Достаточно, инспектор; знаю даже, что Индиана — ваша бывшая жена и мать Аманды. Позвольте вам все объяснить. Четыре года назад мистер Алан Келлер нанял меня для слежки за ней. К несчастью, львиная доля моих доходов поступает от ревнивцев, которые подозревают своих возлюбленных, это самая утомительная и неприятная сторона моей работы. Я не смог предоставить мистеру Келлеру никакой интересной информации, и он прекратил слежку, но время от времени, с интервалом в несколько месяцев, в приступе ревности снова призывал меня. Я так и не смог убедить его, что мисс Джексон ему верна.

— Вам известно, что Алан Келлер убит?

— Да, конечно, это было во всех новостях. Жалко мисс Джексон, она очень его любила.

— Мы ее разыскиваем, мистер Хамильтон. Она пропала в пятницу. Кажется, последним ее видел художник, который живет в Холистической клинике.

— Матеуш Перейра.

— Он самый. Он говорит, что видел ее вечером, она направлялась сюда посидеть с друзьями. Вы можете нам помочь?

— В пятницу меня здесь не было, но я могу вам дать список друзей, с которыми мисс Джексон встречалась последние четыре года. Вся информация у меня дома, я живу здесь рядом.

Через полчаса Сэмюэл Хамильтон, с толстой папкой и ноутбуком, явился в департамент полиции, радуясь тому, что впервые за долгие месяцы подвернулось интересное дело, не то что преследовать нарушающих режим досрочного освобождения, или наблюдать за парочками в телескоп, или запугивать бедолаг, не заплативших за квартиру либо не погасивших проценты по задолженности. Нудная у него работа, нет в ней ни романтики, ни интриги, все совсем не так, как в книгах.

Петра Хорр отказалась от выходного, приехала в офис и старалась утешить Аманду, которая скрючилась на полу в три погибели, молча прижимая к себе сумку с кошкой Спаси-Тунца. Утром, когда позвонил шеф, ассистентка у себя в ванной красила волосы в три цвета: едва успев вытереть их и наспех одеться, она стрелой полетела на мотоцикле. Без геля, от которого волосы обычно торчали иглами, в коротких штанах, линялой рубашке и спортивных тапочках, Петра казалась пятнадцатилетней девчонкой.

Инспектор уже вызвал сотрудников лаборатории, чтобы они сняли отпечатки пальцев с компьютера Индианы, а потом отправились в Холистическую клинику собирать улики. Аманда, слушая распоряжения отца, натягивала капюшон все ниже и ниже, хотя Петра Хорр и объясняла ей, что это обычная процедура сбора информации; такие меры принимают всегда, они не означают, что с ее матерью случилось что-то серьезное. Аманда отвечала жалобными стонами и с неистовой силой сосала большой палец. Убедившись, что девочка с каждым часом все больше отступает в детство и скоро понадобятся пеленки, Петра по собственной инициативе схватилась за телефон и позвонила деду. «Мы еще ничего не знаем, мистер Джексон, но старший инспектор всецело занят поисками вашей дочери. Не могли бы вы приехать в департамент? Ваша внучка приободрится, если вы будете рядом. Я пошлю за вами патрульную машину. Сегодня пробег в честь Дня дураков, на многих улицах движение перекрыто».

Тем временем Сэмюэл Хамильтон разложил на столе Боба Мартина обильное содержимое своей папки, где хранилась подробная хроника частной жизни Индианы: сведения о том, куда и когда она ходила; записи подслушанных телефонных разговоров и десятки фотографий — большинство было снято с порядочного расстояния, но все достаточно четкие, если их увеличить на экране. Были там члены семьи, пациенты, включая собачонку; друзья и знакомые. Боба Мартина охватило смешанное чувство: отвращение к сыщику, так пристально следившему за Индианой, презрение к Алану Келлеру, нанявшему его, профессиональный интерес к такому ценному материалу и неизбывная тоска при виде разворачивающейся перед ним жизни женщины, к которой он испытывал такую глубокую нежность и которую так яростно стремился защитить. Фотографии тронули его до глубины души: Индиана едет на велосипеде; перебегает улицу в медицинском халатике; на пикнике в лесу; обнимает Аманду; беседует; говорит по телефону; торгуется на рынке; Индиана усталая, веселая, спящая на балконе своей квартиры над отцовским гаражом; тащит невероятных размеров торт для доньи Энкарнасьон; ссорится с ним на улице, руки в боки, не на шутку разозленная. Индиана, такая ранимая и наивная, девически свежая, ему показалась такой же красивой, как в пятнадцать лет, когда он, мальчишка, соблазнил ее в спортивном зале, за брусьями, сам не ведая, что творит, с той беспечностью, с какой все делал в ту пору, и возненавидел себя за то, что не смог любить ее, заботиться о ней, как она того заслуживала, и упустил возможность создать с ней уютный домашний очаг, у которого росла бы и расцветала Аманда.

— Что вы знаете о Райане Миллере? — спросил он Хамильтона.

— Кроме того, что его разыскивают по подозрению в убийстве мистера Келлера, знаю, что у него был роман с мисс Джексон. Он длился недолго, случился, когда они с мистером Келлером порвали отношения, так что никакой неверности не было, и я даже в отчете об этом не упомянул. Мне очень нравится мисс Индиана, она — добрый человек, таких в этом мире мало.

— А о Миллере что вы думаете?

— Мистер Келлер ревновал ко всему свету, но к Миллеру особенно. На слежку за ним у меня ушло немало дней. Мне кое-что известно о его прошлом, я изучил его привычки, но чем он зарабатывает себе на жизнь, так и осталось тайной. Уверен, у него есть какой-то доход, кроме пенсии ветерана, он живет хорошо, путешествует за границу. Его квартира оснащена новейшими системами защиты, у него есть несколько стволов, на все имеется разрешение, и дважды в неделю он ходит в тир совершенствоваться в стрельбе. Никогда не расстается с собакой. Здесь у него немного друзей, но он поддерживает связь с товарищами, другими «морскими котиками» из шестого взвода. Пару месяцев назад порвал с любовницей, Дженнифер Ян, американкой китайского происхождения, незамужней, тридцатишестилетней, служащей банка: эта женщина явилась в кабинет Индианы Джексон и пригрозила плеснуть ей в лицо кислотой…

— Как это так? Индиана мне ничего не сказала, — перебил Мартин.

— В то время Индиана и Миллер были только друзьями. Думаю, Миллер говорил Индиане, что у него есть девушка, но не познакомил их, и когда Дженнифер Ян ворвалась в кабинет, вопя во всю глотку, Индиана подумала, что женщина ошиблась дверью. Матеуш Перейра, услышав шум, спустился с чердака и выставил Ян из здания.

— У этой женщины есть приводы в полицию?

— Нет. Единственная странность в ее поведении — каждый год она участвует в садомазохистской ярмарке на улице Фолсом. У меня есть пара фотографий, где ее хлещут кнутом на капоте старинного «бьюика». Они вас интересуют?