Край человечества

Часть 1. Пришествие

– Имя? – спросил до боли знакомый голос.

– Александр Гурской

– Звание?

– Старший лейтенант ВКС.

– Подразделение?

– Секретно.

В динамиках раздалось недовольное ворчание, затем голос добавил таким тоном, будто сообщал приевшуюся формальность, – Подтверждение доступа 1132391

– Космическая разведка.

– Задание?

Вопрос пролетел мимо потирающего виски Александра. В голове гудело. Во рту так пересохло, что казалось, будто пищевод горит. Тело буквально все затекло, мышцы едва ли не скрипели при каждом. Но сильнее всего Александра раздражал старый тусклый плафон на потолке. Глаза болели, как будто Александр солнечным зимним утром разглядывал ярко-белые заснеженные пейзажи, а не сидел в едва освещаемой комнате, старательно пряча взгляд от источника света. Вдруг он понял, что понятия не имеет, где он, как здесь оказался, и кто задает ему все эти вопросы.

Комната не была похожа на казарму, скорее на палату медотсека. Только меньше, чем обычно. Может, вчера он не в казарме ложился… Хотя вроде бы там. Вообще, когда он пытался вспомнить вчерашний день, мысли слипались и растекались в бесформенную серую массу, отказывавшуюся принимать понятные Александру очертания.

– Конечная цель миссии? – терпеливо уточнил голос.

– Разведка и подготовка к колонизации КТ Глизе 667 С с, – пробормотал он охрипшим голосом и, договорив, шумно прочистил горло. Ему показалось, что в легких что-то плещется.

– Этап?

– Прохождение отбора.

– Опять двадцать пять, – буркнул динамик, – этап отбора?

Александр нахмурился, усилием воли собрал мысли в кучу и уверенно ответил:

– Устойчивость к повышенным физическим нагрузкам в условиях перенасыщенной атмосферы, – и, поймав наконец-то конкретное воспоминание, радостно добавил, – вчера побил рекорд Робинсона!

Радовался Александр при этом даже не своим достижениям, а начавшим появляться хоть каким-то воспоминаниям о вчерашнем дне.

– Ух ты, что-то новенькое, – тихо сказал голос в сторону от микрофона, а затем добавил уже громко приказным тоном, – проходите, старлей.

В стене шумно, со скрежетом открылась дверь. Это напрягло Александра, в бараках и тренажерах таких нет – там они все смазанные, большинство буквально только установленные. Пройдя по тесному, тусклому коридорчику, он вошел в следующую открытую дверь – там был туалет, чистый, но очень холодный. Только здесь Александр вдруг понял, что он абсолютно голый. Стоило ему об этом подумать, как в стене у раковины распахнулся шкафчик с комплектом стандартной формы, а также полотенцем, мылом и ушными палочками. Последние были особенно кстати – уши Александра были забиты чем-то липким и текучим.

Умывшись и натянув одежду, он уже собирался идти, но тут его взгляд прилип к отражению в зеркале. С ним было что-то не так. Александр даже сразу не понял, что именно, вроде вид был обычный. Просто он выглядел каким-то…свежим. Прикоснулся к лицу – мягкое, гладкое. И щетину он вроде не отпускал, а тут такая длинная, словно неделю не брился. И тоже непривычно мягкая. Прическа тоже вроде не та. Не то, что бы Александр следил за модой, но в последнее время ему нравилось немного отращивать волосы сверху и подбривать у висков, а сейчас прическа выглядела очень равномерно. Но дольше разглядывать себя ему не дали.

– Старлей, попрошу на выход. – в стене, противоположной от входа, через который пришел Александр, ультимативно открылась дверь.

Пройдя по коридору чуть дальше, Александр вошел в маленькую комнатку, половину которой занимал стол с тремя мониторами и следящим за ними человеком в капюшоне. Освещение здесь было даже более скудным чем в предыдущих помещениях, так что лица за капюшоном было совершенно не разглядеть.

– Александр, – обратился к нему человек. Без электронного искажения его голос казался еще более знакомым, – присаживайтесь.

Он небрежно махнул в сторону стула, но выглядела эта небрежность слишком наигранно. Нервничает, – подумал Александр, – И с каких это пор у нас капюшоны часть формы? Наверное, очередной внешний специалист. Совсем эти штатские обнаглели. Присев, Александр направил все внимание к человеку, который уже задавал очередной вопрос.

– Расскажите о миссии, Александр.

– О чем именно?

– О целях, ресурсах, но особенно – о вашей роли. И как можно подробнее, пожалуйста.

– Ну что же… Я кандидат на первую в истории Земли миссию по колонизации экзопланеты. Как я уже говорил, в качестве пилотного проекта был выбран полет к Глизе. Разрешите говорить так просто, коротко, без номеров и букв?

– Разрешаю. Расскажите подробнее о корабле.

– Для обеспечения безопасной и, самое главное, максимально быстрой доставки экипажа… в лице единственного космонавта… должен использоваться экспериментальный гиперпространственный двигатель. Еще его называют "пронизывающий", так как он как бы… ну… пронизывает пространство, – Александр замялся, поскольку никогда особенно не понимал принцип работы этого двигателя, хотя физики и пытались всячески объяснить его курсантам. Даже использовали всякие наглядные приемы – в основном протыкая сложенную бумагу карандашом, – Однако даже с учетом этой новейшей разработки, полет внутри гиперпространства должен длиться более 2 лет. Сложность так же заключается в том, что по расчетам наших ученых, расширение экипажа даже до двух человек невозможно. Поскольку понадобится вдвое большая мощность для перевозки дополнительных ресурсов, а бюджет проекта это не позволяет. Хочу отметить, что я был отобран, помимо своих служебных заслуг, так же за высокую устойчивость к жизни в условиях изоляции и адаптивность психики к экстремальным условиям. В лагере я был лучшим в тесте на выносливость при экстремальных температурах, третьим из всех рекрутов в марафонском плавании, а так же…

– Очень интересно, Александр, – совершенно незаинтересованно протянул капюшон, – Расскажите лучше протокол при успешном приземлении.

– Конечно. После посадки на Глизе, мне необходимо развернуть модули корабля. Начать предлагается с… Ах, да! Цель миссии, конечно же! – Вдруг понял, к чему с самого начала клонил его экзаменатор, – После успешной посадки и последующие разведки близлежащей территории, я должен как можно скорее начать установку и настройку маяка и телепортационных врат. По расчетам наших инженеров, это займет от трех до пяти дней работы, из расчета по десять часов в день. Хотя на тренировках мне удавалось достичь полной готовности за 26 часов работы с двумя перерывами общей протяженностью четыре часа. После перехода врат в режим синхронизации, необходимо развернуть жилой и хозяйственный модули, затем обследовать близлежащие районы на предмет наличия питьевой воды и пищи. Преимущественно растительной, дабы не навредить сильно биосфере.

– А что если вы поранитесь? – человек явно вел к чему-то.

– На корабле есть экстренная аптечка, содержащая различные антибиотики, иммуностимуляторы и несколько кибершин на случай переломов. Правда, инструкций на случай болезни не так много. Основной принцип – выполни задачу, а дальше выживай своими силами.

– А если вы погибнете, не успев выполнить установку оборудования?

– А, вот вы к чему, – Александр не очень хотел касаться этой темы, но, видимо, придется, – На случай моей скоропостижной кончины в корабле есть модуль клонирования. Мне в сердце вживили датчик. При остановке более чем на 10 минут он передает сигнал кораблю, а тот начинает производство клона. Там вроде есть какой-то бульон, а может и заготовка клона – я, если честно, не вникал. Жутковато как-то, если разрешите быть честным. Но задумка не такая плохая – вдвое большая вероятность успеха миссии без необходимости кормить лишний рот 2 года в космосе. Да, еще одно. Капсула одноразовая. Точнее, сама капсула-то, конечно, может быть использована и в дальнейшем, но основной материал – питательное желе, как-то так, – весь уйдет на создание… организма. Клон, по идее, получит все мои воспоминания, которые должны быть записаны сразу перед, – у Александра пробежал холодок по шее, – сразу перед вылетом. Что бы клон был готов продолжить начатое…