Вечный

Он сказал это очень быстро, как будто хотел скорее оставить это признание позади. Пейтон находился в отчаянии и не до конца понимал себя, я видела это, но все равно боль обрушилась на меня со всей своей мощью. Видимо, не хватало, чтобы я сама каждый день раскаивалась в своих поступках! Нет, теперь еще выяснилось, что человек, ради жизни которого я рисковала всем, потерял в меня веру. Какая ирония судьбы… Что теперь нам осталось? Это конец нашей любви?

– И теперь? – спросила я, хотя меньше всего на свете мне хотелось услышать ответ на этот вопрос.

– Я не знаю, Сэм. Я боюсь проснуться и обнаружить, что мои прошлые действия разрушили наши отношения. Не пойми меня неправильно, последнее, чего я хочу, – это причинить тебе боль. Я не хочу тебя разочаровывать. Но ты имеешь право знать, что происходит со мной.

Пейтон вздохнул. Он выглядел совершенно беспомощным. Я не привыкла видеть его таким.

– Я дал тебе клятву и теперь, обреченный бездействовать, должен смотреть, как собираюсь ее нарушить!

– Что ты имеешь в виду?

– Я поклялся любить тебя вечно и умереть с надеждой, что всегда буду достоин твоей любви. Но теперь я вспоминаю, что хотел… хотел, чтобы всего этого не произошло.

Я уже была неспособна трезво мыслить. Как будто должна была сдать домашнюю работу, которую не подготовила, и мне на ум не приходило никакой возможности это исправить. Секунды растягивались у меня в голове на годы. Жужжащая у моего уха муха казалась вертолетом, и солнце танцевало светящейся точкой у меня на веках, когда я моргала. Мне казалось, что меня только что переехал поезд.

– Пойми, Сэм, после того, как ты покинула меня, я не мог с уверенностью сказать, встретимся ли мы снова. Также я не мог знать, удастся ли тебе в будущем спасти меня при помощи крови Ваноры. Единственное, в чем я был уверен наверняка, – это то, что потерял тебя, и с каждым днем мои сомнения в правдивости нашей любви растут.

Хотя я чувствовала, как важно для Пейтона, чтобы я поняла его, мое сердце все равно отказывалось верить его словам. Я так рисковала, чтобы спасти его проклятую жизнь! Он, черт возьми, должен был сделать меня счастливой здесь и сейчас!

Пейтон обхватил меня руками и притянул к своей груди. Его близость обещала безопасность, которой я не чувствовала, и мне хотелось бы, чтобы мы могли все начать с начала.

Я отказывалась признавать, что наше прошлое грозило разрушить наше счастье. Неужели нам не суждено любить друг друга? Разве нет способа быть счастливыми вместе навсегда?

У меня нестерпимо болела голова, когда на следующий день я отправилась в Авимор. К счастью, машин на дороге было немного, потому что я сама понимала, что мне сложно сконцентрироваться. Мы с Пейтоном проговорили всю ночь, но не продвинулись ни на шаг. Что, судя по всему, вкупе с недостатком сна и вызвало пульсирующую головную боль.

Мысль, которая не отпускала меня еще до нашего разговора, гудела где-то в моей голове, как басы из динамиков, но оставался вопрос: готова ли я ради любви сделать то, чего Пейтон никогда не одобрит?

Я посмотрела на коробку на пассажирском сиденье, и мой пульс ускорился. На крышке было отчеканено: «Серебряные клинки нагорья». Готова ли я рискнуть всем? Как мне набраться мужества?

Опустился туман, и ветровое стекло покрылось маленькими капельками, как во время дождя. Небо впереди предвещало, что погода скоро испортится. На вершинах горных хребтов по обеим сторонам дороги висели серые завесы, которые с каждым километром становились все плотнее. Как будто мой путь лежал сквозь непроницаемое дыхание огромного зеленого чудовища. Были ли горы на самом деле горами, или это огромный дракон прилег вздремнуть? Отвесные скалы в дымке выглядели как зазубренные шипы, а сочная трава – как блестящие чешуйки. Туман, казалось, окутал меня со всех сторон, и я поехала медленнее – чтобы не разбудить чудовище.

Черт, я ненавижу свою фантазию!

Ким, моя лучшая школьная подруга, была бы счастлива, если бы это действительно оказался монстр, – такая история точно обеспечила бы ей Пулитцеровскую премию. Но так как я не интересовалась сенсационной журналистикой, лучше бы сверхъестественные создания обходили меня стороной. Как и туман!

Я потянулась за телефоном и набрала номер Элисон Лири. До сих пор я не могла дозвониться до нее, но надеялась, что она просто работает в своем маленьком саду с розами и поэтому не слышит телефон. Именно сейчас, когда я боялась оказаться на пути в пасть каменного чудовища, ее голос успокоил бы меня.

Снова слышались гудки, но никто не брал трубку. Через некоторое время я сдалась и пожалела о своем спонтанном решении отправиться в эту поездку. Я надеялась, что материнская забота Элисон и невозмутимость Роя помогут мне разобраться в моих чувствах. В конце концов, я стояла перед серьезным решением.

Немногим позже, практически не заметив этого, я оставила зловещую дымку позади, а вернувшийся солнечный свет прогнал дракона и заставил мою разыгравшуюся фантазию успокоиться. Во всяком случае, в Шотландии для меня не существовало ничего такого, что невозможно было бы представить. Ведьмы, проклятые бессмертные воины, друиды, превратившие девушек в камень, путешествия во времени… и это было только то, что пережила я сама.

Было не так много людей, которым я могла рассказать свою историю без того, чтобы меня не отправили в психиатрическую больницу. Элисон и Рой являлись двоими из тех немногих, и втайне я задавалась вопросом, а не являются ли они сами частью легенды. Рой, рыжеволосая гора, а не человек, чьи корни восходят к ведьмам с Фэр-Айл, который владел древними знаниями. И его противоположность, нежная, похожая на эльфа Элисон, с которой я с первого момента чувствовала себя в безопасности и которая, казалось, всегда имела представление о том, что будет дальше.

Поэтому меня не очень удивило, что она радостно помахала мне, когда я припарковала машину перед крошечным домиком. Аромат вьющихся роз, под тяжестью которых, казалось, прогибалось здание, приветствовал меня. Золотистая коса Элисон была скрыта под платком, а впереди был повязан яркий разноцветный передник. Свежие пятна от травы на ее джинсах подтвердили мою догадку о том, что она работала в саду.

Я побежала по протоптанной дорожке и обняла ее. Элисон едва доставала до моего плеча, и аромат выпечки, исходивший от ее одежды, напомнил мне запах детства.

– Fàilte! – поприветствовала она меня.

– Привет, Элисон. Я боялась, что тебя нет дома.

Она улыбнулась и провела меня через арку из роз к входной двери.

– Я ждала тебя. Ты как раз вовремя, чайник вскипел. Заходи и расскажи мне, что привело тебя так далеко на север.

Что? Она меня ждала? Ну вот опять, легенды, загадки и ставшие уже постоянными мои мурашки на коже!

– Эммм… ждала? Что ты имеешь в виду? Как ты могла знать, что я…

Элисон бросила на меня через плечо насмешливый взгляд и хихикнула.

– Поскольку видения будущего в моем хрустальном шаре крайне ненадежны, я посмотрела на дисплей своего телефона. Я хотела тебе перезвонить, но, похоже, у тебя не было сети, и поэтому я позвонила Пейтону. Он сказал, что ты хотела навестить меня.

Ну отлично, теперь Элисон точно считает меня глупой! Мне уже приходилось смеяться над собой и своими безумными мыслями. Постепенно нервы у меня сдали. Возможно, мне все же нужно было остаться в Делавэре, где самым странным был симпатичный полузащитник, у которого неожиданно появилась симпатия ко мне, невзрачной девушке.

– Ах да, конечно! – попыталась я отмахнуться от своего глупого вопроса и вошла вслед за Элисон в крошечный домик.

Благоухающий букет свежесрезанных цветов на столе принес с собой в маленькую кухню кусочек позднего лета, а разноцветная посуда как будто так и ждала, пока ее используют по назначению. Все это было так приятно, что я сразу расслабилась. Чайник на плите, горячий «Эрл грей» в чашках, а также еще теплые кексы и песочное печенье на старинном блюде излучали волшебство абсолютного покоя.