Страница 3 из 6
– Можно Вас проводить Анастасия Петровна?– чуть заплетающимся языком проговорил Алексей.
Настя взглянула на него: высокий, симпатичный, но…в голове одни опилки…. Ничего серьезного ждать от него не приходиться. Настя вежливо отказала. Можно хотя бы порадоваться тому, что понравилась молодому парню.
Ночью Настя опять проснулась, долго ворочалась с боку на бок и невольно погрузилась в воспоминания. Она вспомнила, как на первом курсе вдруг захотела стать фотографом, на втором – журналистом, на третьем – врачом, и это желание было самым сильным, но Настя не рискнула все бросить и начать сначала. После окончания института ей хотелось закончить аспирантуру. Но маме нужна была ее помощь. Ни одна ее мечта не сбылась.
«И осталась у разбитого корыта, и осталась у разбитого крыльца»
Грянул дефолт 1998 года. За последние сто лет сменилось три общественных строя, это уже слишком. Похоже, мир сошел с ума. Настина зарплата сильно «усохла». Теперь они с дочерью еле-еле сводили концы с концами.
На нервной почве у Насти совсем потерялся сон, пришлось обратиться в больницу. Лекарства, уколы, кое-как подлечилась, и начала тянуть свою лямку, как бурлак на Волге.
Первый морозец и первый снег приятно освежал. Позади дождь, слякоть, хмурые дни. Под белым покрывалом, пусть пока и недолговечным, прячется грязь. Кусты и деревья приобрели вычурные формы, а засохшие цветы перестали нагонять тоску. Настя надела теплую куртку и вышла из дома. Шла по улице, с удовольствием оставляя следы на нетронутом снегу, и обдумывая, что купить к столу. Около магазина увидела знакомую фигуру, мелькнули черные как смоль волосы. Подруга! Ирина как всегда выглядела безупречно. Приветливо улыбнулась:
– Настя, привет!
– Привет, Ирина!
– Куда спешишь?
– У меня же скоро день рождения пошла в магазин. Кстати, приглашаю тебя в гости.
– А сколько тебе исполняется?
– Не поверишь, сорок три года…. Я все еще пытаюсь выглядеть как моложавая женщина, но возраст уже выдает меня,– Настя чуть отвернулась и нахмурилась.
–Ты хорошо выглядишь.
– Ну да, появились морщины на шее и руках, пополнела. Хотя, не бывает полных женщин, а есть одежда маленького размера!
– Это точно, – Ирина весело улыбнулась.
– Как быстро летит время. Когда-то я была молода и красива, но не ценила своей красоты и молодости. Думала, что так будет всегда, а теперь уже дочка бегает на дискотеки, вертится перед зеркалом и просит купить ей модную одежду, – вздохнула Настя.
– Да, «как молоды мы были, как искренне любили…», – Ирина помолчала, а потом посмотрела на Настю, – мне пора.
– Значит, договорились?
– Я приду.
В выходной день неожиданно зазвенел звонок входной двери. Кто там может быть? Настя оделась и вышла на улицу. Перед ней стоял мужчина в униформе:
– Проверка счетчиков.
– Заходите.
Мужчина прошел в дом, проверил счетчик:
– Все в порядке, распишитесь,– и неожиданно широко улыбнулся.
Настя расписалась в книге, но незнакомец не торопился уходить. Он, молча стоял у порога, а потом, спросил:
– Можно прийти к Вам еще раз?
– Проверить счетчик?– пошутила Настя
– Нет, в гости, если вы не возражаете.
Настя молчала. Она первый раз видела этого мужчину. Кто он такой? На вид спокойный и порядочный. Конечно, это не ее тип мужчины, в такого она никогда не влюбится, но ведь это даже хорошо. Так гораздо спокойнее жить, никаких тебе страстей и любви до гроба.
– Как вас зовут?
– Володя. Я недавно тут работаю, меня еще не все знают.
– Меня зовут Настя,– она улыбнулась.
«Все равно у меня никого нет».
– Так, когда мы увидимся,– приободрился Володя.
– У вас есть телефон?
– Да, записывайте.
– Я позвоню, когда будет возможность.
«Телефон – это уже кое-что. По телефонному справочнику можно узнать адрес, имя, фамилию, отчество…»
Володя протянул ей руку:
– До свидания.
Настя неохотно протянула свою, неожиданно мужчина поднес ее руку к губам и поцеловал.
Настя рассмеялась – уж слишком неуместным был этот жест в данный момент.
Володя расценил ее смех как одобрительный.
– Я буду очень ждать и надеяться!
Дверь за ним закрылась. Настя прислонилась к косяку, завтра она узнает, кто он такой. Правда, после встреч без любви так пусто на душе…
…Какой-то чужой дом, чужая мебель, но Настя живет здесь с дочерью. Звонок в дверь, Иван:
– Настя, пусти меня, я хочу жить с вами.
– Заходи…
Иван заходит. Заносит вещи и тянет к Насте свои руки, пытаясь обнять и вдруг, хватает ее за шею:
– Задушу!
Нецензурная брань, перекошенное от злости лицо:
– Ты окончила институт, вот тебе за это, получай…
Настя отталкивает его, он скользит, падает обратно за двери, Настя торопливо дрожащими руками закрывает задвижку, та подается с трудом. Сейчас он потянет двери на себя… Боже, какой ужас!
С этим чувством Настя проснулась, с трудом пришла в себя, кое- как сообразила, что она дома, рядом Катя, его здесь нет, это сон, всего лишь сон…. Прошло восемь лет после развода, а ей все снится этот кошмар. Сколько можно? Настя встала, выпила валерьянки. Уснуть не получалось, напрасно она ворочалась сбоку на бок, опять нахлынули непрошенные воспоминания:
Еще пять лет после развода Иван пытался вернуться к ним с Катей. Приходил, просил простить, но Настя даже не пускала его в дом, иначе он бы просто не вышел обратно…. Конечно, ему с ней было хорошо. Абсолютно никаких проблем и забот. Он приходил неизвестно откуда, ел, переодевался в чистую одежду и опять уходил в неизвестном направлении, неизвестно на какое время. Иногда его не было по двое суток. Нехорошо так думать, но она думала с надеждой: «А может быть, он замерз где-нибудь? А может, он утонул? А что? Пьяные и в луже могут утонуть. А может быть, он нашел другую женщину? Хоть бы он ушел к другой женщине…». Но Иван неизменно возвращался домой, устраивал скандалы, ругал последними словами ее и дочку. Как она устала от этой жизни
Звонок будильника все же заставил проснуться. Глаза не хотели открываться. Села на постели, чтоб нечаянно не уснуть снова. Ей что-то снилось, не очень хорошее, томящее душу…. Все, пора! Встала с постели, отдернула шторы: снегопад залепил окна. Подошла к кровати дочери, тронула за плечо:
– Доченька, просыпайся.
Дождалась, когда дочь открыла глаза, ласково улыбнулась, затем, потянулась к расческе. Из зеркала на нее смотрела усталая женщина неопределенного возраста…. Она просто в тупике. Как жить дальше?
Глава 2
В обеденный перерыв Настя пришла в поликлинику. Подошла к регистратуре и увидела объявление: «Есть проблемы? Вас примет врач – психотерапевт Сокольский Д. А.».
Вначале Настя не обратила внимания на это объявление. Пробежала глазами еще раз и вдруг подумала: а может, это мой шанс? Ведь что-то же надо делать? Так жить дальше просто невозможно. Недолго думая, Настя набрала указанный номер телефона. Ей ответил приятный мужской голос.
– Здравствуйте, господин Сокольский, я по объявлению.
– Да-да, здравствуйте. Представьтесь, пожалуйста, и приходите сегодня вот по этому адресу в восемнадцать часов. Вас устраивает?
Настю устроило абсолютно все. Ровно в восемнадцать часов она была у здания поликлиники, только вход со двора. Уютный офис с мягкой мебелью и паласом на полу. В углу журнальный столик. Молодой мужчина лет тридцати сидел в одном из кресел. Он пригласил войти и присесть на удобное для Насти место. Вдруг вспомнилась информация, что психологи замечают абсолютно все: как человек зашел, что сказал, куда сел и на основе этого делают выводы. Если, к примеру, клиент занял место около двери, он не намерен здесь долго задерживаться, если сел напротив, склонен к противостоянию; сел за журнальный столик, настроен на долгую беседу. Было жутко неудобно чувствовать себя подопытным кроликом под его очень внимательным взглядом. Она сняла плащ. Снимать его пришлось здесь же, в комнате. Почему нет гардероба, зеркала? Решительно прошла к журнальному столику. Кажется, ему понравился ее выбор. Да, да, Настя была настроена на долгую беседу. Но о чем? Она понятия не имела, зачем люди ходят к психотерапевтам и чем, собственно, те могут помочь. Д.А. начал беседу. Вкратце рассказал о себе, затем начал расспрашивать ее о детстве, увлечениях. Настю удивило, что он не спрашивал о том, сколько ей лет, где она работает, какая у нее семья. Видимо подразумевалось, что Настя сама все это расскажет. Однако у нее не было такого желания. Наконец, он задал главный вопрос: