Страница 30 из 38
Мартинус Падуанский – Томасусу-сирийцу.
Дорогой Томасус! Направляю тебе вместе с этим письмом некоего Виттигиса, бывшего короля готов и итальянцев.
Стража имеет приказ доставить его втайне, так что извини, если пришлось нарушить твой сон.
Насколько я помню, сейчас сооружается телеграфная башня на Фламиниевой дороге, возле Гелвиллума.
Распорядись, пожалуйста, чтобы под землей устроили камеру, наподобие квартиры, и помести туда Виттигиса, обеспечив надлежащую охрану. Создай ему все удобства – он человек темпераментный и может наложить на себя руки.
Необходимо соблюдать строжайшую секретность. Охрана вправе отпустить пленника лишь по моему приказу, полученному лично или по телеграфу, или без приказа – в случае моего ареста или гибели.
Теодохад всплеснул руками и умиленно посмотрел на Пэдуэя.
– Чудесно, чудесно, мой дорогой Мартинус! Королевский совет смирился с неизбежным. Одна беда – проклятый узурпатор переделал корону под свою огромную голову, и теперь она мне велика, надо переделывать снова. Наконец-то я могу посвятить время серьезным научным изысканиям. Так-так, что-то еще… Ах да! Как ты поступил с Виттигисом?
Пэдуэй улыбнулся:
– Он уже не в твоей власти, мой господин король.
– Ты хочешь сказать, что убил его? Ну, это плохо. Очень опрометчиво с твоей стороны, Мартинус. Я ведь говорил, что дал себе слово провести с ним долгую ночь в камере пыток…
– Нет, он жив.
– Что? Как? Так давай его немедленно сюда!
Пэдуэй покачал головой:
– Тебе никогда его не найти. Согласись, глупо терять лишнего короля. Если с тобой что-нибудь случится, может срочно понадобиться новый.
– Я не потерплю ослушания! Делай, как велит тебе государь, иначе…
Пэдуэй ухмыльнулся, продолжая качать головой.
– Нет, мой господин. Никто и пальцем не тронет Виттигиса. И ты мне лучше не угрожай. Охрана имеет приказ выпустить его, если со мной что-нибудь случится. А Виттигис любит тебя не больше, чем ты его. Остальное додумай сам.
– Дьявол! – злобно сплюнул король. – Зачем, о зачем я позволил тебе спасти мою жизнь? С тех пор у меня не было ни минуты покоя! – Теодохад захныкал. – Неужели старый человек не заслуживает хоть капельки снисхождения… Так о чем я говорил?
– Возможно, о новой книге, которая выйдет под нашими именами, – деликатно подсказал Пэдуэй. – Мы предлагаем великолепную теорию о взаимном притяжении масс, что объясняет движение небесных тел и все такое прочее. Она называется «Закон всемирного тяготения».
– Вот как? Гм-м, это любопытно, весьма любопытно. И моя слава философа воистину не будет знать границ, да?
Пэдуэй попросил Унилу разыскать и привести племянника Виттигиса, Урию.
Урия оказался таким же крупным и черноволосым, как его дядя.
– Ну, Загадочный Мартинус, теперь, коварно свергнув с престола моего дядю, что ты собираешься делать со мной? – с вызовом спросил он.
– Ничего, – ответил Пэдуэй. – Если ты меня не заставишь.
– Ты не будешь преследовать семью моего дяди?!
– Нет. Я не буду преследовать даже самого дядю. По секрету скажу, что я просто прячу его от Теодохада.
– Это правда? Тебе можно верить?
– Разумеется. Хочешь, он напишет письмо, свидетельствующее о добром к нему отношении?
– Письмо можно вынудить написать под пыткой.
– Только не Виттигиса. При всех недостатках твоего дяди он, безусловно, человек несгибаемый.
Урия заметно успокоился.
– Это верно. Ну, если так, у тебя, возможно, и сохранились остатки порядочности.
– Теперь к делу. Не согласился бы ты поработать на нас, то есть формально на Теодохада, а практически на меня?
Урия выпрямился и застыл.
– Ни за что! Я до конца дней своих буду верен дяде.
– Очень жаль. Мне нужен надежный человек – повести войска в Далмацию.
Урия упрямо покачал головой:
– Это вопрос чести. Я дал слово и от него не отступлюсь.
Пэдуэй вздохнул:
– Ты такой же, как Велизарий. Вот горе: те несколько способных людей, которым можно верить, связаны старыми обязательствами и не хотят со мной работать. А я должен прибегать к помощи мошенников и тупиц!
Тьма опускалась будто по инерции…
Глава 12
Понемногу жизнь в Равенне приходила в норму. Воинские части растекались из города, будто вода из тряпки, брошенной на кафельный пол. Крупный ручеек устремился на север – пятьдесят тысяч готов под командованием Асинара возвращались в Далмацию. Пэдуэй отчаянно молился, чтобы Асинар, иногда вроде бы проявлявший проблески разума, не испытал какого-нибудь очередного приступа страха и не примчался назад при первом появлении врага.
Сам Пэдуэй не смел надолго покинуть Италию, чтобы возглавить поход. Все, что он мог, это придать отряду часть своей личной охраны – учить готов тактике борьбы с конными лучниками. Правда, не исключено, что, едва скрывшись с глаз, Асинар тут же откажется от этих новомодных штучек. Или, возможно, кирасиры перейдут на сторону Константина. Или… Впрочем, какой смысл гадать?
Пэдуэй наконец выкроил время для визита к Матасунте. Он твердил себе, что это лишь дань вежливости и установление полезного контакта. Однако в глубине души сознавал, что не хочет уезжать из Равенны, не повидав еще разок обольстительную девицу.
Принцесса встретила его весьма любезно. Она говорила на безупречной латыни, красивым контральто, и ее сильный голос звенел энергией и жизнью:
– Благодарю тебя, блистательный Мартинус, за чудесное спасение от чудовища Виттигиса. Я навеки у тебя в долгу.
– Пустяки, госпожа, – скромно ответил Пэдуэй. – Мне просто посчастливилось вовремя приехать.
– О, не принижай своих достоинств! Я многое о тебе знаю. Лишь настоящий мужчина мог достигнуть подобных успехов. Особенно если учесть, что ты чужеземец, прибывший в Италию всего год назад.
– Другим, возможно, мои дела кажутся настоящим свершением, но, честно говоря, я действую будто помимо собственной воли, принуждаемый обстоятельствами.
– Фаталистический взгляд, Мартинус. Похоже, ты и впрямь язычник. Хотя я совершенно не против.
Пэдуэй рассмеялся:
– Естественно! Если побродить по холмам Италии, язычников, по-моему, можно встретить немало.
– Безусловно. Я бы, кстати, с удовольствием посетила какую-нибудь маленькую деревушку. С хорошим проводником, разумеется.
– Из меня, наверное, проводник отличный – где я только не побывал за последние несколько месяцев!
– Так ты возьмешь меня с собой? Берегись – я не забуду твоего обещания!
– Это меня как раз не страшит. Вот только когда? Видит бог, чуждые мне политика и война не оставляют буквально ни минуты.
– Чуждые? Интересно, что же в таком случае тебе близко?
– Я собиратель фактов, специалист по истории тех времен, у которых нет истории.
– Ты интересный человек, Мартинус. Теперь ясно, почему тебя называют Загадочным… Но если политика и война тебе не по душе, зачем ты ими столь активно занимаешься?
– Это трудно объяснить, госпожа. Специфика моей работы на родине позволяла мне изучать расцвет и упадок многих культур. Сейчас, оглядываясь вокруг, я вижу многие симптомы упадка.
– Вот как? Странно. Не спорю, мой народ и такие варвары, как франки, покорили почти всю Западную империю. Но они не угрожают цивилизации! Напротив, они – ее единственная защита от болгарских гуннов, славян и прочих дикарей. Я не припомню другого времени, когда западная культура была бы в большей безопасности.
– Каждый человек вправе иметь собственное мнение, – сказал Мартинус. – Я всего лишь суммирую доступные мне факты и делаю из них выводы. Например, что может означать падение численности населения Италии, несмотря на постоянную иммиграцию готов? Или резкое уменьшение объема торговли?
– Объема торговли? Никогда не думала, что по объему торговли можно оценивать состояние цивилизации… Однако ты не ответил на мой вопрос.