Эвакуация

Наблюдая за этой перепалкой и переводя перекрестье прицела с бородача на «баскетболиста», Леонид мало-помалу определился с первоочередной целью. В качестве таковой остановив свой выбор не на слабом звене — «баскетболисте», а на бородаче. Надеясь, что, оставшись в одиночестве, этот дылда с заячьей душонкой перетрусит настолько, что просто не сможет продолжать сопротивление.

Однако и бородача достать оказалось не так-то просто. Несмотря на далеко не молодые годы, он не стоял на месте и уж точно не искал, где бы присесть. Но прохаживался у входа в «Тропик», увещевая подельника да дымя сигаретой. Прицел винтовки ВСК едва успевал следовать за ним, таким неожиданно подвижным.

Наконец, когда бородач закончил свой монолог, и «баскетболист» медленно, нехотя направился к темнеющему проему, Кудряшов решил было, что вот он, подходящий момент. Бородачу надоело прогуливаться и вещать, он остановился и затянулся сигаретой. А Леонид успел поймать его голову в перекрестье прицела.

Палец коснулся спускового крючка… и ровно в это мгновение бородачу приспичило выдохнуть дым, сделав полшага назад и немного запрокинув голову, уводя ее с траектории полета пули. Затем он снова поднес сигарету для новой затяжки. И вот ее-то и смела на лету пуля, пущенная наемником.

Леонид мог гордиться собой. Примеры подобной феноменальной меткости так и просились в учебники по огневой подготовке — в качестве эталона; в легенды о выдающихся снайперах и особо крутых стрелках, в фильмы вроде вестернов. А в нынешнее неромантическое и негероическое время хотя бы могли сгодиться для ролика на «ЮТубе».

Но при одном условии. Если б в этом и состояла цель стрелка — попасть именно в сигарету. А так…

— Сука снайпер! — рявкнул бородач, отбрасывая от себя обрубок сигареты, как какую-то мерзкую козявку. И ринулся… нет, не к «уазику», к счастью. Понимал, видать, что в машине он тоже уязвим. Со снайпера-то станется и бензобак прострелить.

А спасаться бородач бросился к входу в «Тропик». Обгоняя замешкавшегося «баскетболиста», которому ничего другого не оставалось, кроме как метнуться следом.

Кудряшов проводил их взглядом, готовый взвыть от досады. Все зря! Прорыв под обстрелом в подъезд, поиск подходящей высоты, схватка с зомби-мутантом и, наконец, голова бородача, пойманная в прицел — все это оказалось напрасным. Да, противников стало меньше. Но они снова были вне досягаемости Леонида.

Впрочем, спустившись на первый этаж и покинув подъезд, наемник немного успокоился — все выходило не так уж плохо. Конечно, мародеры нашли новое укрытие… но их никчемные жизни Леониду были по большому счету без надобности. Что до «уазика», то до него Кудряшов надеялся добраться быстрее, чем тот же бородач успеет среагировать.

Увы, последний пункт выполнить оказалось не так-то просто. «Уазик» был припаркован задней частью к входу в ТРЦ, причем вход этот оказался далеко не узеньким. Двойные раздвижные двери из стеклопластика, ныне зафиксированные в открытом положении — проем для них был шире «уазика». В силу чего местность справа и слева от машины неплохо из этого проема простреливалась.

По этой причине, с какого бы боку Леонид к автомобилю ни подошел, он рисковал нарваться на пулю. И пуля означенная вовсе не заставила себя ждать — вылетела из темноты входа и стукнулась об асфальт, стоило Кудряшову подойти к «уазику» ближе, чем на пару шагов.

Пришлось сдать назад и обдумать положение. И здесь кое-что обнадеживающее в голову Леониду пришло.

Да, бородач с «баскетболистом» видели Кудряшова, тогда как сам он не мог различить своих противников во мраке ставшего укрытием торгового центра. И да, в отличие от мародеров, он, Леонид, находился на открытой местности. А значит, был более уязвим.

Но соль заключалась в том, что бородач, похоже, шибко дорожил своим «уазиком». Не желая, чтобы тот попал в чужие руки, его хозяин и сам боялся причинить ущерб своей «ласточке»… или как он звал машину. Потому и ограничился одиночным и не слишком прицельным выстрелом, когда Кудряшов подошел к «уазику». Не стал открывать пальбу.

А может, любовь была ни при чем. Просто бородач не хотел остаться без транспортного средства в заброшенном городе.

Так или иначе, в одном Леонид теперь был уверен: если сумеет подобраться у «уазику» вплотную… или если окажется между «уазиком» и входом в «Тропик», бородач поостережется в него палить. Опасаясь промахнуться — снайпер-то он так себе — и ненароком задеть свое авто.

Зато самого Леонида ничего бы в этом случае не сдерживало.

Отойдя от «уазика», Кудряшов сделал несколько шагов в сторону, выходя из поля зрения засевших у входа в ТРЦ мародеров. Затем мелкими осторожными шажками подошел к стене, прислонился к ней спиной. И так, прислонившись, прокрался вдоль стены к входу в «Тропик».

Повернулся на мгновение — заглянул внутрь, пытаясь разглядеть в темноте хотя бы малейшие признаки присутствия своих противников. Успел уловить какое-то движение среди едва различимых силуэтов продуктовых тележек, сваленных недалеко от входа. И… едва отпрянул прежде, чем ему навстречу вылетела пуля. Снова одинокая. Разминулся с ней на долю секунды.

Секунду спустя прогремел еще один выстрел. И в этот раз пуля задела обшивку «уазика».

«Неужели я ошибся насчет бородача и его любви к своей машине?» — промелькнуло в голове Кудряшова.

Судя по последовавшей за выстрелом матерной тираде голосом, который уже нетрудно было узнать — нет, ошибки не было. Стрелял, похоже, «баскетболист». За что бородач его теперь от души чихвостил.

И наверняка отвлекся — это был шанс! Снова заглянув в темноту «Тропика», Леонид дал очередь туда, где давеча различил движение.

Ругань в исполнении бородача сменилась криком боли, а затем стоном. Монотонным, затихающим с каждой секундой.

«Вот и второй готов», — не мог не отметить про себя Кудряшов. И не порадоваться очередному успеху.

Новых выстрелов не последовало. Стихли и стоны бородача, так что внутри ТРЦ «Тропик» и в его окрестностях воцарилась тишина. Если и оставался кто-то живой там, во мраке торгового центра, то он явно затаился. Предпочитая не лезть на рожон, не драться, а пересидеть опасность. И Леониду не составляло труда догадаться, кто был этим последним живым.

Тем не менее, рисковать не стоило. Ничего не мешало «баскетболисту» хотя бы пальнуть в спину Кудряшову, когда тот, уже мысленно торжествуя победу, полезет в отбитый «уазик». Как и открыть стрельбу, если Леонид сунется в «Тропик», добить последнего мародера.

Каким бы трусом тот ни был, качество это вовсе не делало «баскетболиста» безобидным. Совсем наоборот. Кудряшов знал по собственному боевому опыту — страху не требовалось много времени, чтобы перейти в отчаяние. А отчаянный человек опасен, как опасен даже мелкий зверек, загнанный в угол. Такой будет драться за свою жизнь до последнего. Даже не думая о сдаче.

Кроме того, за отчаянием нередко следует безумие. Тогда как Леониду в последнюю очередь хотелось бы встретиться с безумцем. С человеком, чье поведение просто невозможно предсказать. А с вооруженным безумцем — тем более.

Следовало принять меры предосторожности.

Внутрь торгово-развлекательного центра наемник прошел на корточках, пригибаясь к полу, усыпанному мелким мусором и осколками витрин, лавируя между раскиданными в беспорядке продуктовыми тележками, какими-то коробками. И вглядываясь в темноту, в попытках высмотреть затаившегося в ней врага. Или, если угодно, жертву.

«Баскетболиста» нигде не было. Леонид, чьи глаза постепенно привыкали к темноте, мог сказать это вполне определенно. Правда, с тем же успехом последний участник шайки мародеров мог скрываться в коридорах, любом из торговых павильонов, каком-нибудь служебном помещении. Или…

Внезапно темноту разорвал выстрел — и одна из немногих уцелевших витрин со звоном рассыпалась. Как раз за спиной Кудряшова.

Наемник резко обернулся, поглядев по сторонам. Никого не обнаружив, поднял взгляд на верхний ярус, балконом нависавший над холлом ТРЦ, опоясывавший его. И хлопнул себя по лбу — так возмутила Леонида собственная недогадливость.