Страница 9 из 12
Через два года после их знакомства Альберт сделал ей предложение. Выбрали день свадьбы, подали заявление. Сначала не планировали ничего грандиозного, но Альберт по случаю неплохо заработал на откатах, и неожиданно появилась возможность устроить действительно красивый праздник.
Пока шла подготовка к свадьбе, жизнь для Ивы снова наполнилась смыслом и красками. Платье, лимузин, банкет, фотограф, оформление зала, приглашения – обо всем надо было подумать, выбрать, запланировать, все обещало быть таким красивым, и потому все эти приготовления походили на сказочное, увлекательнейшее приключение.
Но вот и свадьба осталась позади – отгремела, отблистала, осчастливила и оказалась в прошлом, отсвечивая в настоящее лишь завершающими хлопотами: дождаться свадебных фотографий, напечатать, полюбоваться самим, показать всем, пристроить полученные подарки, потратить подаренные деньги. Хотели съездить куда-нибудь, но в итоге купили золотой браслет Иве, дорогие туфли Альберту и сходили один раз в ресторан – и снова началась обычная жизнь, от которой не приходилось ждать ничего особенного.
Иву донимало осознание, что ничего не происходит. А что должно происходить? – спрашивала ее мама. Неужели недостаточно просто жить? Нет, для просто жизни всегда чего-то не хватало – нового телефона, новой сумочки, возможности ходить в рестораны, клубы, покупать продукты, не глядя на ценники, складывать в тележку ананасы, дорогое шампанское, бельгийский шоколад и не считать, хватит ли денег, чтобы заплатить.
Больше всего раздражало, что несмотря на то, что всегда приходилось экономить, Альберт все равно умудрялся покупать себе дорогую одежду, обувь и аксессуары. Он всегда был к этому неравнодушен, любил красиво одеться, и у него, надо сказать, здорово это получалось – в том, что касается стиля, его вкус был безупречен. Поначалу Иве это очень нравилось, но когда они стали жить вместе, увлечение Альберта обернулось тем, что все лишние деньги тратились именно на него.
Она и говорить с Альбертом пыталась, и увещевать его, и уговаривать, и умасливать, мотивировать и вдохновлять на что-то другое, но нет, наступал очередной день зарплаты и Альберт приходил довольный с очередной сногсшибательной и далеко не дешевой обновкой для себя.
– Мне это нужно для работы, – говорил он, – я должен всегда соответствующе выглядеть, чтобы продвигаться по служебной лестнице.
– Но получается, что ты работаешь ради работы! – отчаивалась Ива.
Конечно, многого хотелось – мебели, домашней утвари, поездок, развлечений, той же одежды, в конце концов. Ива не могла все это обеспечить со своего заработка, да и вообще не считала это правильным, в конце концов, именно Альберт должен позаботиться об этом. И да, она тоже хотела покупать дорогую одежду и украшения, но почему-то, в отличие от Альберта, не могла позволить себе это, и вместо этого тратила деньги на еду и вещи выбирала исключительно «по средствам».
Года не прошло после свадьбы, когда ее начали посещать мысли о том, что их отношения с Альбертом зашли в тупик и что она не видит другого выхода, кроме как прекратить их. Однажды она даже поймала себя на мыслях, как можно было бы составить разговор об этом с Альбертом, и тут он вдруг сообщил ей, что приглашает ее в ресторан в пятницу. Мысли о расставании в связи с этим тут же были на время забыты, вечер они провели чудесно, а после вечера и ночь оказалась гораздо приятнее, чем многие, что были до нее. Ива с удивлением обнаружила, насколько то, что можно купить за деньги, может повышать сексуальное влечение. Увы, позже она еще много раз убеждалась в этом.
Удивительно, но вообще каждый раз, когда Ива начинала думать о том, что ее больше ничего не держит рядом с Альбертом, случалось что-то такое, что неизменно отвлекало и уводило ее от этих мыслей. И всегда это было связано с деньгами. То они вдруг шли в ресторан, как в тот первый раз, то Альберт покупал что-то, приходил с цветами, или конфетами, или духами, или бельем для Ивы, но всегда с чем-то, что неизменно оживляло ее, развлекало и радовало. Не всегда он угадывал с запахами и фасонами, но каждый раз это были дорогие, стильные вещи, и поэтому даже если они не всегда нравились Иве сами по себе, она все равно носила и пользовалась ими, потому что говорили о том самом «уровне», который так много значил в той ее жизни.
Ива сама не заметила, как таких моментов стало становиться все больше – в их квартире появлялась то одна новая вещь, то другая, они с Альбертом стали регулярно ходить по ресторанам, до которых он тоже оказался большой охотник, и больше не приходилось планировать покупки в супермаркете, а просто покупалось все что нужно, без излишней чрезмерности, но и без особой оглядки на цены. Свободных денег было все так же не особо много, может, именно поэтому Ива не замечала перемен, которые происходили в их жизни, но настал тот день, когда Альберт вывел ее вечером на улицу, подвел к «Порше Кайен» и открыл перед ней дверь, предлагая сесть внутрь. Ива села в машину, даже, кажется, не глядя, а чувствуя, вбирая в себя дорогой кожаный салон, мягкий свет приборной панели, новые запахи и едва слышный звук работающего мотора, и поняла, что ее жизнь изменилась навсегда, потому что она никогда, никогда не сможет отказаться от этой машины, а значит, и от Альберта.
Та их ночь была особенно страстной, но позже Иве неизменно казалось, что она тогда не с Альбертом занималась любовью, а с его новой машиной. Это было странное чувство, не вполне приятное, как будто она обманула кого-то, как будто она сама себя пытается обвести вокруг пальца, представляя все не так, каким оно является на самом деле. Гаденькое ощущение… И все-таки надо было признать – жизнь с того момента обрела новый смысл, окрасилась новыми красками, снова стала увлекательной и интересной, потому что в ней появились такие возможности, о которых раньше можно было только мечтать.
Альберт наконец получил повышение, к которому так стремился, а с ним и прибавку к зарплате, и с тех пор дела его неизменно шли в гору. «Порше» был куплен в кредит, но довольно скоро он за него рассчитался, купили квартиру в ипотеку, сделали дорогой ремонт. Стали ездить отдыхать, и уже было обычным делом ужинать или обедать не дома хоть каждый день, и можно было покупать ананасы, шампанское и бельгийский шоколад…
Так вот когда Ива смотрела на желтый автомобиль Пашиной мамы она невольно вспоминала черный «Порше» со светлым кожаным салоном. Садилась в маленькую машинку и чувствовала, как в ней возникает сопротивление, неприятие – ну разве можно, будучи в своем уме, сменить «Порше» на разбитую малолитражку и уверять себя при этом, что это именно то, что ты хочешь, и что тебя совершенно не беспокоит, на что ты променяла свою жизнь?!
Ива столько лет жила с Альбертом и все это время сомневалась, стоит ли ее обеспеченная жизнь того, чтобы оставаться с человеком, к которому она, в общем-то, не чувствует ничего, кроме всплесков желания и благодарности. Теперь же она, наоборот, отказывалась от всего ради того, чтобы быть с тем, кто вызывал в ней столько любви. Так какой же выбор был правильнее? Как сказала бы любимая подруга Санька, лучше бы и то, и другое. Но как заметила она же, когда есть «Порше», но нет желания быть с человеком, желание это ниоткуда и не возьмется, хоть всю жизнь с ним проживи. Зато когда есть любовь, то уж машину всегда поменять можно.
Так почему Ива все еще слушала голос мамы, которая легко согласилась бы с желанием дочери жить обеспеченной жизнью с нелюбимым мужчиной, но при этом никак не могла смириться с тем, что она меняет все, что можно купить за деньги, на то, чтобы любить и быть любимой? Да, однозначно, любовь у нас не в почете, никакого к ней доверия… Поэтому, конечно, и Ива во всем сомневалась. Действительно ли любовь? Или, правда, всего лишь временное помутнение?
Виделись с Санькой, рассказывала ей про Пашу. Он опять выкинул номер накануне, уехал с Максом и приехал только под утро, не вполне трезвый, веселый и такой ласковый-ласковый… Я до его возвращения чуть с ума не сошла – где он, что с ним, вернется ли вообще, с ним же никогда ни в чем нельзя быть уверенной. Все вроде хорошо, ровно, спокойно, и вдруг он уже психует, собирается уходить… Ему как будто всегда приходится доказывать свою любовь, успокаивать, уговаривать, повторять снова и снова, какой он особенный, как я люблю его…