Пока играет бачата

София стала улыбчивее, оживленнее, волосы больше не торчали в разные стороны неряшливыми рожками, а в глазах появился озорной огонек. Но на все расспросы коллег, что с ней случилось и как его зовут, она отвечала загадочной улыбкой.

Как-то Максим сел рядом с ней и с улыбкой поинтересовался:

– Почему ты не ходишь на вечеринки?

– Какие вечеринки? – Софии показалось, что она пищит.

– В нашей школе проходят по выходным. Посмотри на сайте. – С этими словами он встал, подмигнул ей и пошел в зал.

Дома София первым делом залезла на сайт и узнала, где, когда и во сколько начинаются вечеринки-практики. Школа, действительно, устраивала их каждые выходные.

Первая вечеринка больше была похожа на сон. Музыку было слышно с улицы. София поднялась по лестнице и увидела огромную толпу нарядно одетых людей в огромном зале. Девушки, кто в коротких платьях, кто в открытых топах, кружились и по-змеиному извивались в руках своих партнеров, озаряя пространство вокруг себя лучезарными улыбками. Столько счастливых людей в одном месте София не видела никогда. После угрюмых серых физиономий метро и улицы, видеть эти улыбчивые лица было необычно. София застыла у двери не в силах оторвать взгляд от этого зрелища. То тут, то там свет прожекторов выхватывал из темноты мерцающие стразы, пайетки и блестки, которыми в изобилии были украшены туфли танцовщиц, и от блеска и сияния захватывало дух.

Какой-то молодой человек улыбнулся Софии и потянул ее за руку.

– Я только начала ходить на занятия, – пугливо предупредила она, но парень улыбнулся самой широкой улыбкой, на какую только был способен.

К счастью, он не пытался станцевать с Софией что-то из того, что она наблюдала на танцполе: все эти невероятные волны и сложнейшие повороты казались просто нечеловеческими. Когда танец закончился, парень еще раз широко улыбнулся и галантно вернул Софию на прежнее место. Только она устроилась поудобнее у какой-то колонны, как другой молодой человек несмело протянул к ней руку. Оказалось, что социальный танцпол – это здорово! Можно танцевать со всеми и не стесняться того, что ты начинающий. Просто на всякий случай предупреждать об этом приглашающих. София ощутила общий настрой – своеобразный транс от свободы и легкую эйфорию от всего происходящего. Кругом улыбались, смеялись, знакомились, кокетничали, делились новостями или горячо о чем-то спорили.

– Привет!

София вздрогнула от неожиданности и обернулась. Это был Максим.

– Хорошо, что пришла. – Он улыбнулся и снова скрылся в толпе, из которой вынырнул несколько секунд назад.

В жизни Софии появилось столько новых эмоций, которые нужно было с кем-то разделить. Но надоедать подружкам рассказами о том, чего они все равно понять не в состоянии, а если и в состоянии, то долго и часто ее слушать им все равно некогда, София начала вести дневник. Но это скучно. Она вспомнила про блог, который пару месяцев назад завела, но так ничего туда и не опубликовала. Она залезла на уже почти забытую страницу, поколдовала над дизайном, добавила побольше жизнерадостных цветов и картинок и задумалась, о чем написать в начале. Мысли сами собой порхали вокруг Максима, и воображение Софии обращало ее домыслы в готовые картинки. Она вспоминала, как он выглядит в школе, каким она впервые увидела его на вечеринке, как впервые увидела, что он с кем-то танцует. Через час в блоге появилась первая запись.

О Бедном Дьяволе

– Ты – Бедный Дьявол.

– Это что такое еще?

– Ну, психологический тип, если хочешь.

– А. Сама придумала?

– Наверное. Сейчас объясню. Ты представляешь собой такой тип мужчин, который притягивает девушек как магнитом. Ты умеешь выглядеть ласковым и спокойным. Или, скорее, уверенным. И на интуитивном уровне любая девушка воспринимает тебя как идеального для любого вида взаимоотношений.

– А дьявол тут при чем?

– Дьявол обладает невероятным обаянием. Он ближе к человеку, чем Бог, и не кажется недосягаемым. Образ Дьявола очень часто романтизируют. Особенно поэты любят.

– Почему он тогда бедный?

– Потому что, грубо говоря, ему до лампочки все эти жаждущие его девушки. Ему неинтересно. Он слишком умен и развит интеллектуально, чтобы его интерес ограничивался только физиологией. Короче, секс ради секса ему неинтересен. Но при этом и эмоционально его эти девушки тоже не вдохновляют: они для него слишком нормальные, обычные, даже, пожалуй, предсказуемые. Он их эмоционально перерос. Ему нужна большая сильная эмоция (можно даже назвать эту эмоцию любовью), родство душ вкупе с физическим влечением. Поэтому он очень одинок. Это самый пугающий вид одиночества, когда ты одинок в толпе.

– Почему же он не включит простой рационализм и не займется выстраиванием отношений с кем-нибудь, кто больше соответствует его критериям и требованиям? Составил бы себе список качеств и отсеивал по нему кандидаток.

– В этом вся сложность: это скучно, не дает ощущения счастья, потому что нет ключевой эмоции. Он наверняка прекрасно умеет строить отношения, особенно если задастся такой целью, но ему лень делать это ради процесса.

– Как же он такой сложный получился?

– Пытался смириться с жизнью, принять ее такой, какая она есть, пытался перестать ждать чего-то большего (наверняка после того, как пару раз разочаровался). Но в душе, глубоко-глубоко, осталась тоска по необретенному и ненайденному. Ему хочется счастья, но слишком много всего должно совпасть, чтобы это счастье получилось.

– И вот с таким угрюмым разочарованным ханжой ты меня сейчас сравниваешь?

– Не обижайся. Это же просто психотип. Я угадала? Ну хоть немного?

– Ну хоть немного угадала. Давай дожевывай свой бутерброд и пойдем уже. – И добавил тихо, чтобы она не услышала:

– Счастье мое.

Недели бежали за неделями. София была очень счастлива. Она сияла. Любовь – а это была именно она – совсем ей не мешала жить, не была в тягость. Ей просто было достаточно осознания того, что два раза в неделю на занятиях и один раз на вечеринке она может его видеть, смотреть в эти зеленые глаза, отчаянно розоветь от этих взглядов и потом несколько дней вспоминать, как восторженная школьница, всякую незначительную мелочь. С Софией это случилось впервые, и она очень удивилась новому для нее чувству, но пока что не ждала от него подвоха и просто радовалась этому необъяснимому явлению, которое происходило в ее грудной клетке и голове и делало ее такой счастливой, а ее жизнь такой наполненной. Всегда рассудительная, она не ожидала, что чувства смогут настолько основательно ею завладеть. Тем более странно, что, будучи творческой натурой, она ждала этого чувства всю свою юность, но то, что она принимала в те годы за первую настоящую любовь, не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило с ее душой сейчас.

Однажды на вечеринке он ее пригласил. Сам. У нее дрожали колени, холодели ладони и сердце трепыхалось как раненый воробей, но после этой ночи счастье ее больше не поддавалось логическому измерению – оно было абсолютным.

Она даже не мечтала об отношениях с ним. Ее не интересовало, есть ли у него девушка. Ей вообще все эти человеческие условности были неинтересны. Ее чувства принадлежали к какому-то другому запредельному миру. Но рано или поздно эта возвышенная любовь должна была спуститься на Землю и показать оборотную сторону своего радужного естества.