Страница 6 из 57
— Скажите, мисс Вудс, — наконец заговорил Эллиот.
— Почему вы привели меня именно в эти три аптеки? В городе их десяток минимум.
— Больше, — пожала плечами я.
— Штук двадцать.
— Тем более, — не стал спорить он.
— Так чем подозрительны эти? Понимаю, с Толботом и Рейстедом вы не в лучших отношениях… Кстати, почему? Но мистер Флемм — ваш приятель… Он умолк.
— Друг, — поправила я. Поймала себя на том, что нервно комкаю салфетку, и сложила руки на коленях.
— А причина проста. Я ведь говорила, что черноголовник — дело рук кого-то из альбов. Без нашей магии его не получить. Эллиот поморщился — даже само слово «альбы» было запрещено. «Проклятое семя» и «проклятая кровь» — вот как нас называли. Изредка еще блондинами и белоголовыми.
— Кроме моей аптеки, в городе только три, в которых работают наши, — продолжила я угрюмо.
— Нас мало осталось, лейтенант! — Разве доктор Рейстед — ваш? — возразил он.
— О, нет! — с чувством сказала я.
— Но… Официант почтительно расставил на столе вазочку с крохотными печеньицами, блюдо с бутербродами, чашки и большой кофейник.
— Приятного аппетита! — пожелал он и растворился между кадками с пальмами.
— На него работают две девушки, — продолжила я.
— Наших. Эллиот щурил внимательные темные глаза и пил кофе.
— Он их заставил? — Да! — Печенье хрупнуло в моих пальцах, и я опустила взгляд, пряча ненависть.
— Обманул, заставил, купил — Рейстед ничем не гнушается. Лили, той девушке, которую мы видели, не повезло — ее близкие погибли при крушении поезда. И она осталась одна в семнадцать лет… Я умолкла и вдохнула глубоко-глубоко.
— И что дальше? — подбодрил меня Эллиот, устав ждать. Он с аппетитом уплетал очередной бутерброд. Зато мне кусок в горло не лез.
— А дальше Рейстед ее окрутил. Что-то наплел о долгах отца, щедро предложил крышу над головой… Рейстед — бывший военный врач, вышел в отставку по ранению, купил практику… Только обычных докторов много, так что он не особо преуспел. А наши лекарства всегда в цене.
— Почему он на ней не женился? — Эллиот отхлебнул кофе. Прямого запрета на браки не было, хоть чистокровных блондинов и не любили. Или, скорее, боялись. Особой щепетильностью в этом вопросе отличались только благословенные. Они не прочь были завести интрижки (иначе откуда бы взялись полукровки?), но даже своих детей не признавали.
— А зачем? — пожала плечами я.
— Он и так получил все, что хотел. А потом еще откуда-то привез Энн. Он хорошо устроился, согласитесь.
— Откуда вы знаете? — он недобро сощурился.
— Может быть, это сплетни? — Вы сами видели, как он обращается с Лили! — резко возразила я.
— Как с рабыней! Что же до «сплетен»… Думаете, Рейстед не пытался прибрать к рукам и меня? Эллиот поднял брови, и я ответила на незаданный вопрос: — Я приехала в Тансфорд два года назад. Рейстед…
— я помялась и повторила обтекаемо: — Сделал все, чтобы прибрать к рукам и меня.
— Но ему это не удалось? — Как видите! Я заставила себя глубоко вдохнуть. Как он умудряется вытащить из меня то, о чем я говорить не собиралась? Хотя о своих методах я точно откровенничать не стану. В конце концов, разве я не вправе защищаться сама, если уж закону нет до меня дела? Эллиот откинулся в кресле, сцепив руки.
— Скажите, мисс Вудс, а на кого бы поставили вы? Кто из них продал яд? — Не Флемм, — не задумываясь, откликнулась я.
— Я бы поставила на Рейстеда, хотя вы посчитаете меня предвзятой. Толбот тот еще тип, но он и так преуспевает. Зачем рисковать? А Рейстед жадный… Эллиот кивнул, соглашаясь, а я закончила резко: — Это если яд вообще купили здесь! Скажите честно, лейтенант, зачем вы это делали? — Что именно? — невозмутимо откликнулся он. Я подалась вперед.
— Таскали меня по аптекам! — рявкнула я. Старичок за дальним столиком обернулся и неодобрительно посмотрел на меня. Я продолжила чуть тише: — Вы же спокойно могли взять у меня адреса и отправить по ним своего сержанта! А вместо этого дурите мне голову.
— Какая экспрессия, — усмехнулся Эллиот.
— Я поступаю так, как считаю нужным, мисс Вудс. И я вновь задаюсь вопросом, откуда вам столько известно о следствии.
— Люблю детективы! — с вызовом ответила я и потянулась, чтобы налить себе кофе. Но лейтенант мне не позволил. Он молниеносно перехватил мою кисть и задрал рукав почти до локтя. На белой коже запястья багровели следы пальцев.
— Откуда у вас синяки, мисс Вудс? — негромко осведомился Эллиот.
— Мужчины бывают грубы, лейтенант, — я поджала губы и попыталась вырваться из захвата. Он не отпустил.
— Особенно темноволосые? — проронил он, глядя мне прямо в глаза. — Они ведь свежие. Готов поклясться, появились только вчера. Мелькнула мысль свалить все на сержанта или самого лейтенанта, но… Эллиот хватал меня за плечи, а не за запястья. А его подчиненный вообще обошелся моральным давлением. Лучше не завираться.
— Вряд ли, — парировала я.
— У меня очень нежная кожа, на ней все долго заживает.
— И все же, — лейтенант осторожно коснулся уродливых следов, прижал палец к бьющейся жилке. И спросил, не отводя взгляда: — Мисс Вудс, эти синяки оставил Мастерс? — Мало ли, кто…
— Да или нет? — перебил он непреклонно.
— Только честно, вы ведь знаете, что я почувствую ложь. Он подался вперед. Крылья его породистого носа раздувались, ловя малейшие оттенки запахов. На мгновение мне показалось, что воздух между нами дрожит от напряжения. И я сдалась. Выговорила яростно: — Хорошо. Он… вел себя недостойно. И схватил меня за руку. Вы довольны? Но я его не убивала! Не стоило повышать голос. Официант как раз принес наш заказ, и теперь смотрел на меня с ужасом и любопытством. Я прикусила губу и отвернулась. Ненавижу! Хотелось встать и уйти. Но кто бы меня отпустил? Неудивительно, что Эллиот так любит рыбалку — видимо, ему нравится наблюдать, как крючок раздирает горло доверчивой жертвы. Официант расставил посуду, разложил снедь и осведомился, косясь на наши сцепленные руки: — Что-нибудь еще, мистер Эллиот? — Нет, спасибо, — рассеянно откликнулся лейтенант. Официант нехотя, нога за ногу, пошел прочь. Эллиот бессовестно обманул его надежды и заговорил, лишь когда он скрылся на кухне.
— Почему же вы раньше об этом не упоминали, мисс Вудс? — А вы бы мне поверили? Если бы я рассказала сразу? Он промолчал, и я горько усмехнулась.
— Отпустите, — попросила устало.
— Иначе я не смогу есть. Лейтенант напоследок обжег меня взглядом и отступил — занялся содержимым своей тарелки. Я тоже механически что-то жевала и глотала. Как же хорошо, что Эллиот так доверяет своему нюху! Иначе тяжко бы мне пришлось… Вилка звякнула по опустевшей тарелке, заставив меня очнуться. Я подняла глаза. Смуглое лицо лейтенанта казалось напряженным.
— Значит, Мастерс к вам приставал? — переспросил он зачем- то.
— Тогда что мешало вам его отравить? — Его накормили ядом гораздо раньше, — напомнила я, старательно следя за голосом. Хватит развлекать все кафе! — За два-три часа до смерти. Полиция же приехала, когда он был еще теплый! И, кстати, я ведь сама рассказала вам о черноголовнике. Зачем, если это я убила Мастерса? — Чтобы отвести от себя подозрения, — тут же отозвался Эллиот. Очевидно, он заранее все обдумал.
— И насчет двух- трех часов — это только ваши слова. От неожиданности я оторопела.
— В каком смысле — только мои слова? — выговорила я наконец.
— Разве ваш полицейский анатом…
— Наш полицейский анатом, — перебил Эллиот с какой-то бессильной злостью, — не разбирается в ваших зельях. Я распорядился отправить тело на экспертизу в столицу, но это займет время.
— А пока я остаюсь под подозрением? — уточнила я. Он нехотя кивнул.
— Понятно, — я скомкала салфетку.
— Значит, вам не нужна была моя помощь. Вы хотели за мной присмотреть…
— Я подумала и поправилась: — Присмотреться ко мне. Так? — Вовсе нет! — возразил он живо.
— Тогда зачем? — настойчиво спросила я и поймала взгляд Эллиота.