Страница 14 из 81
— Итак, мы здесь, — она указала на место, где заканчивалась линия. — А должны были попасть…
— Наверное, сюда, — Фелд ткнул в точку, где ровная линия впервые пошла зигзагами и петлями.
— Нет. Здесь была граница гидровоздуха. Но если рассчитать остаток траектории, исходя из скорости, направления и высоты… — Леферия задумалась. Отвыкла она считать без проектора и помощи всеведущего эфира. — Примерно сюда.
Канатов семь-восемь от места, где бесславно закончила свой путь удобная и современная капсула. Что же эти варвары сделали с гидровоздухом, что он перестал держать и разделился на воздух и воду? Хорошо, что она взяла лишь самое необходимое. Варварский лес выглядел крайне негостеприимным.
— Придется тащиться пешком, — вздохнула Леферия. — Вряд ли наш провожатый явится сюда сам.
…С неба по-прежнему лило. Обволакивающий гул, почти не слышный внутри капсулы, никуда не исчез. Наоборот, он снова трансформировался: медленно, тягуче нарастал, накапливался, собирался в массивные капли — и они отрывались от невидимой чаши, бесшумно падая в небытие. А там, в источнике звука, уже копилась новая капля. Гул шел ниоткуда и отовсюду. Он почему-то нервировал. Не раздражал, нет — больше не раздражал — но будил некое подспудное беспокойство. А может, так проявлялось нехорошее предчувствие. Глупо удивляться тревоге, очутившись без провожатого среди леса в чужом мире, с нависшей над головой необходимостью выполнить императорский приказ…
Фелд забрал у Леферии одну из двух сумок с вещами и эликсирами. Она усмехнулась про себя: галантный кавалер забрал бы обе. Но ждать от Фелда галантности… скорее в ее носильщики нанялся бы сам Анакат. Земля раскисла, ноги в легких туфлях скользили, жесткие, как камень, ветки царапали кожу и рвали одежду.
— Тебе не кажется, что так мы никуда не придем? Мы скорее завязнем в болоте, — спокойно сказал Фелд.
— З-здесь не болото, — вяло возразила Леферия и обнаружила, что губы и язык плохо ее слушаются. Челюсть точно свело судорогой — такое порой случалось с ней от страха. Но ведь сейчас она не боялась. Или…
— И болото появится, — еще спокойнее ответил Фелд. — Если и дальше будет так лить. Лучше бы нам вернуться и подождать провожатого. Он должен был видеть, куда упала капсула.
— А если не видел?
Утробный гул все не прекращался. Капли сыпались с неба. Мокрые волосы облепили лицо, выбившись из недлинной косы. Леферию начало колотить. Говорить становилось все сложнее — то ли из-за гула, то ли оттого, что челюсть тоже мелко тряслась, и зубы стучали, как от холода. Холод, впрочем, тоже был. Со всех сторон. Прах и песок, надо же угодить в такой переплет!
— Должен был видеть, — повторил Фелд. — Ему вменили это в обязанность…
— Здесь нет б-богов. Кто накажет его, если он не выполнит обещание? С его стороны это и так жест доброй воли. Или злой. Чтобы встретить нас и помочь добраться до заводов, Сигетнара и… и прочих, — Леферия задыхалась, как будто говорила на бегу, хотя они с Фелдом давно остановились под густой кроной дерева, — чтобы это сделать… он должен был предать своих. А п-предательство… он мог передумать… — она понимала, что уже несет откровенную чушь, о готова была говорить что угодно, лишь бы не дать Фелду себя уговорить. — Хватит! Я не хочу возвращаться в капсулу! У меня плохое предчувствие, понимаешь?
— У меня тоже, — прошелестел Фелд, прислоняясь к стволу. — Да только предчувствия — это не магия. Значит, ты видишь опасность, которую не сознаешь. На такую опасность тянет только лес, а не капсула.
— А может, и капсула! — Леферия чуть повеселела, когда поняла, что спутник тоже напуган. — Что, если она вот-вот взорвется или…
— Не взорвется. Там нечему взрываться.
— Тебе откуда знать, ты же говоришь, что не разбираешься в них?
Леферии пришлось прокричать эти слова во все горло. Гул превратился в непрекращающийся громовой рокот, втягивающий в себя все звуки. К концу фразы она закашлялась — от крика в глотке сделалось шершаво и сухо. Собственный кашель был не слышен. Гул подобрался вплотную. Обступил. Окутал. Взял за плечи — его прикосновения напоминали холодное тесто. Прижал к себе, втянул в свой холод и пустоту, в густой воздух, пронизанный вибрациями. Что-то шептал…
Краем глаза Леферия увидела мелькающие за деревьями фигуры и Фелда, застывшего, как изваяние. Потом громыхнуло над самым ухом, и гул вдруг выключился. И мир тоже выключился, хотя она не потеряла сознания. Просто все окружающее стянулось в одну точку, в одно измерение — пульсирующий ужас. Дрожь, холодный пот, судороги, белая пелена перед широко раскрытыми глазами. Осталось единственное желание — бежать без оглядки, и понимание — от ужаса не скрыться, он настигнет тебя, ведь то, что он несет, неминуемо, и ты можешь кричать, плакать, молиться Эфирным Судиям или призывать каких угодно еще богов — ты ничего не изменишь. Оно сильнее тебя. Оно значительнее. Ему подчиняется весь мир и все миры, и оно перемелет тебя, не заметив, как перемалывало сотни поколений до тебя…