Квартира в подарок

– Я знаю, что такое любовь, – снова подал тихий голос Шурка.

Снова Дина не обратила на его реплику внимания.

– Никакая любовь не может быть оправданием предательству! Они не совместимы. Если ты предатель, то не способен любить, – пришла к неожиданному для самой себя выводу Дина. – Лишен ты способности любить, если ты предатель, – утвердилась в собственном выводе она и обессилено опустилась на пол возле этажерки, привалилась спиной к стене.

Пол и стена были прохладными, заставили поежиться, но не остановили поток ее мыслей.

– Да, наверное, это так – любовь не может длится вечно, – сделала допущение она. – Только в сказках, которые сочинялись в давние времена, такое было возможно. Тогда и в жизни было именно так. Но не потому, что все любили друг друга до ста лет, а потому, что жили до тридцати, а то и меньше. Войны, эпидемии, грязь, голод убивали людей раньше, чем умирала их любовь. Клятва любить до гроба звучала более чем реалистично. Но теперь жизнь изменилась, удлинилась и наполнилась искушениями. Вот она настоящая проверка для любви – не испытание перед свадьбой – ну, там, например, победи дракона, или пойди туда, не зная куда и принеси то, не зная, что. – Дина неожиданно сама себе улыбнулась и тут же снова посерьезнела. – Настоящее испытание – это прожить вместе пять десятков лет и ни разу не предать и не бросить, даже тогда, когда угаснет физическое влечение. В память о нем, о пылких чувствах и совместных днях и ночах, оставаться близкими людьми, а не прыгать из постели в постель в поисках новых впечатлений, забив на того, кто тебе доверяет. Если ты себя так ведешь, то значит ты с самого начала не любил, – повторила Дина мысль, озвученную ей же парой минут раньше.

– Дина, я все еще люблю тебя, – услышала она слова Шурки.

– Вот только шуток твоих мне сейчас не хватало, – глотая новую порцию слез, прошептала Дина.

– Я никогда с этим не шутил, – пылко затараторил Шурка. – Я просто не смел уводить тебя от лучшего друга. Тем более, что вы уже были женаты, когда мы познакомились. Мне оставалось только ждать и надеяться. Я даже не использовал загулы Антона, считая недостойным доносить. Более того, я всегда его ругал, что он поступает мерзко по отношению к тебе.

– То есть, ты все знал? – неприятно удивилась Дина. – Знал и молчал?

– Я не молчал. Я постоянно ему твердил, что он тебя не достоин.

– Мне ты ничего не говорил.

– Нет, – согласился Шурка. – Ну а как ты себе это представляешь? Что я должен был делать? Приходить и сообщать, что Антон встречается с очередной любовницей? Ты меня стала бы слушать? Что ты обо мне подумала бы?

– Я и теперь ничего хорошего не думаю, – отрезала Дина. – Все вы козлы!

– Позволь я приеду к тебе, – попросил Шурка.

– Ни в коем случае, – торопливо отказала Дина. – Не хочу тебя видеть. Никого видеть не хочу!

И отключилась, чтобы и не слышать. Покрутила в руках телефон с мыслью, а не стереть ли номер Шурки, который до последнего времени ей нравился очень. Ну, почти, как Антон. Временами, даже сильнее, потому что весело болтал с ней при каждой встрече. Проявлял интерес к тому, чем она увлекалась. Нахваливал ее кулинарные способности. В отличие от мужа, принимавшего все, как должное. Шурка оказался не столько талантливым программистом, сколько удачливым предпринимателем. Под его руководством развивалось агентство, специализирующееся на защите от компьютерных вирусов. Иногда Шурка сравнивал себя с пограничником, стоящим на страже. Только на страже не географической территории, а виртуальной. Впрочем, чем дальше, тем стремительнее второе сопрягалось с первым, создавая нечто единое и уже не вмещающееся однозначно в определенные границы личного пространства, корпоративного или даже государственного.

Бывало, Дину посещали крамольные фантазии о союзе с Шуркой. Казалось, что с ним она была бы на порядок счастливее. Но уже в следующее мгновение она возвращалась мыслями к Антону и корила себя даже за умозрительную измену. В реальности на подобное она была неспособна и категорически осуждала тех, кто спокойно относился к наличию любовниц или любовников. Шурка, получается, относился спокойно. Значит, он ей больше не друг.

Однако телефон его Дина все-таки сохранила. Может потому, что отвлеклась на изучение телефонного справочника. Наконец решила посмотреть, с какого номера звонила вчера Светлана. Подумала, а не перезвонить ли ей и не наговорить ли гадостей алаверды.

Внимательный просмотр всех недавних звонков не показал Дине ни одного незнакомого номера. Сверка со временем вскрыла неприятный факт: звонила Светлана с номера Антона. Вот так поворот, который наверняка удивил бы Дину еще вчера, но сегодня она уже не удивлялась. Значит, любовнички, Светлана с Антоном, были вместе, когда Дина выбирала наряд для празднования двадцатой годовщины свадьбы. Фу, как гадко. Обидно. До слез.

Дина снова заплакала, прижав руки к груди, где что-то пылало так жарко и давило так сильно, что казалось ребра вот-вот не выдержат и треснут. Мука душевная породила боль физическую – страшный симбиоз, влекущий непредсказуемые последствия.

На прямоугольном экране электронного градусника мерцали блеклые серые, словно ртутью выведенные, цифры – 38,9. Виделись они не четкими, расплывчатыми. Скорее не потому, что градусник был старым и готовым выйти из строя, а потому, что Дина чувствовала себя отвратительно и не могла сфокусировать взгляд. Она вообще не могла сконцентрироваться. Ни читать не могла, ни телевизор смотреть, ни радио слушать. Только охала и причитала о тех испытаниях, что выпали на ее долю.

Голова раскалывалась, словно ее изнутри распирал металлический обруч, который состоял из двух полуободов, соединенных шурупами. Приходились эти вымышленные шурупы на области висков, выпирали и вызывали особенно болезненные ощущения. Все тело ломало и выкручивало так, что невозможно было найти положение для хотя бы временного облегчения. В довершение к перечисленному бил озноб, время от времени уступавший место потливому жару. Дина то натягивала на себя одеяло из верблюжьей шерсти, то отбрасывала его в сторону. К вечеру третьего дня, как проявились первые признаки недомогания, начало саднить горло и свербеть в носу. Стало ясно, что насморк и кашель не за горами. Типичный грипп, определила свое состояние Дина и полезла в интернет за советами по лечению.

Она уже несколько лет не обращалась за медицинской помощью в поликлинику. Ей хватило тех многочисленных исследований и процедур, которые так и не дали счастья материнства. Она утратила доверие к врачам, стала больше заниматься профилактикой недугов. Каждое утро начинала с «сурья намаскар», каждый день вышагивала не меньше пяти километров, один-два раза в неделю плавала в бассейне. Конечно, и питаться старалась правильно, и поддерживать хорошее настроение, свято веря в то, что психология тесно связана с физиологией. До последнего времени удавалось избегать серьезных заболеваний. Редкие легкие простуды не в счет. Дина иногда даже хвасталась подругам, как молодо и бодро себя чувствует. Хвасталась не с той целью, чтобы утереть им нос, а для того, чтобы вызвать в них желание последовать ее примеру, агитировала их на здоровый образ жизни. Подруги часто жаловались на проблемы со здоровьем, на дороговизну лечения, халатное отношение врачей и отсутствие желаемых результатов.

– Посмотрите на меня, – призвала к вниманию Дина при очередной встрече. – Я и выгляжу неплохо, и прекрасно себя чувствую. Вы можете также. Тут нет никаких секретов. Всего-то и нужно, что немного времени и силы воли.

– Ой, не надо ерунду молоть, – скривилась Илона. – Тебе просто повезло с генетикой.

– Отсутствие детей ты называешь везением? – оскорбилась Дина.

Илона смутилась, но ее поддержала Валя:

– Вот именно, – заявила она. – Ты потому такая здоровая, что детей у тебя нет. Были бы дети, не порхала бы, как бабочка по фитнес центрам.

– Ты хочешь сказать, что тебе дети мешают? – выразила удивление Дина. – Твоим пацанам сколько лет?