Танец марионетки

- Значит, я хотела его унизить? - пораженная этой мыслью, Анжелика остановилась. - Но это… это… это так … - она даже не смогла подобрать слово для своего поступка, все они казались слишком мягкими или неправильными. Анжелика никогда не отличалась особой щепетильностью. Отец неоднократно предупреждал её, что она поплатится за чрезмерное любопытство. Разве она виновата, что порой становилась свидетельницей разговоров не предназначенных для её ушей. Так или иначе она предпочитала знать правду. Да, но это не означало, что узнав эту правду, она спешила унизить того, кто в той или иной мере зависел от этой нее.

- Надо отдать Жоффрею должное: разговаривая с Карменситой, он никоим образом не унизил честь супруги. Он благороднее меня. И ясно дал мне это понять своим взглядом.

То, что она некоторым образом унизила и Карменситу, не волновало Анжелику. Та сама поставила себя в такое положение. Находиться в доме женатого мужчины и валяться перед ним на коленях, умоляя о любви — это было слишком… Даже для Анжелики.

- Так я из-за этого так поступила? Меня возмутил её поступок? — думала она. - Нет, мне это было абсолютно безразлично. Я прекрасно знаю, как женщины его боготворят. На коленях не видела, но их умоляющие о любви взгляды — постоянно. То, что Карменсита валялась перед ним, как сломанная кукла, это её дело…

- Вот! Вот оно что! Сломанная кукла. Кукла, которая надоела и её выбросили, как ненужную вещь.

Анжелика даже всхлипнула, от отвращения. Теперь она уже не презирала эту женщину. Ей стало её жалко.

- В этом все дело. Я увидела в Карменсите себя. Мы с ней обе марионетки. Только её уже сломали. А меня еще любят, одевают, выставляют на показ и заставляют танцевать. Значит я мстила за себя? Я унизила Жоффрея из-за себя?

Анжелика уже не ходила по аллее. Она металась по ней из конца в конец, как в лихорадке.

- Бедная Карменсита! Приехать из Парижа, чтобы быть отвергнутой мужчиной, которого люби….

Анжелика даже остановилась, оцепенела.

- Приехать из Парижа… - тихо произнесла она — Но она ведь сама уехала в Париж. Ей хотелось развлечений. Это значит, что она не была сломанной куклой.

- За что же я тогда мстила? За что унизила своего мужа? Я ему мстила за себя. За то, что меня насильно выдали замуж за хромого урода! За то что он… - Анжелика замолчала, не желая продолжать это новое обвинение. Оно почему-то было для неё неприятно. И неправильно.

«Твоя хромота, твои шрамы — что они стоят в глазах тех женщин, которых ты любил, по сравнению с тем счастьем, что ты им дарил. Ты дарил им блаженство.» - услышала она слова Карменситы.

За хромого урода? Но он… он красив, если бы не шрамы. Такие лики выковывают на медалях. Она вспомнила как стало биться её сердце, когда она увидела не изуродованную половину лица.

- Он никогда не простит мне этого унижения. - Анжелика развернулась и направилась к Отелю. Она как-то сразу успокоилась и поняла что она хочет сделать. Её, конечно, еще лихорадило от унижения, от того, что она оказалась такой недостойной его, но внешне этого не было видно. Рядом со входом она увидела Марго, которая металась из стороны в сторону.

- Госпожа графиня, где вы были! Вас ищут по всему дому! Граф всех свободных слуг послал на ваши поиски!

- Марго, вели приготовить портшез, я уезжаю в домик на Гаронне. - сказала Анжелика, не слушая восклицаний Марго.

- Но… но, мадам, вы не можете сейчас уехать. - растерялась Марго.

- И что мне помешает это сделать? - с интересом спросила Анжелика.

- Но в доме около ста гостей. Сегодня будет петь Золотой голос королевства. Специально для графини. Мессир велел найти вас.

- Среди такого количества гостей никто не заметит, что меня нет. Им всем достаточно общества друг друга. Я не хочу слушать Золотой голос. Моему мужу передай, что я уехала. Если ты сейчас не велишь заложить портшез, я уеду верхом.

Марго пошла выполнять её приказание, возмущенно что-то бормоча про себя. Анжелика надеялась, что Марго не пойдет сначала докладывать графу, где она находится. Она не была уверена, что сможет выдержать скандал и обвинения. Хотя понимала, что она это заслужила.

Наконец Марго привела с собой двух молодых служанок и эскорт, более многочисленный, чем обычно.

- Мессир приказал, - буркнул Марго, когда Анжелика сказала, что служанки ей не нужны и эскорт можно уменьшить.

- Значит она уже успела доложить. Ничего удивительного. Он здесь бог и король в одном лице. - с усмешкой подумала Анжелика. - Хорошо, что скандал отложен на потом. Сегодня я бы его не выдержала. Хотя, скандалов Жоффрей не устраивает. Он только холодно и презрительно говорит. Или он думает, что я сбегу в Монтелу или ещё куда, если эскорт будет меньше?

Жоффрей де Пейрак был в бешенстве, когда Анжелика уходила по галерее.

- Что себе позволяет эта… моя жена! Как она могла так унизить меня! Вломиться в комнату, где… - тут он вспомнил про Карменситу, которая с интересом наблюдала всю сцену и посмотрел на неё.

- Это и есть твоя молодая жена? Красивая игрушка. Впрочем, ты себе других и не выбираешь. И смелая, несмотря на молодость. Ну ничего, ты споешь ей пару песен, пару раз украдкой поцелуешь плечико и она тебя простит. За поцелуй тебя невозможно не простить. - Карменсита подошла к Жоффрею и положила руки ему на плечи, потянувшись к губам.

- Уходи, Карменсита, ты уже сделала все возможное. - сказал Жоффрей, снимая её руки со своих плеч и отступая от неё назад.

- Так ты действительно её любишь? Эту маленькую дикарку? - с возмущением произнесла Карменсита.

- Это не твоё дело. Я тебе уже все сказал, что хотел, еще до того, как пришла моя жена. Сейчас я позову кого-нибудь, чтобы тебя проводили. - ответил де Пейрак, выходя в дверь.

- Не надо, я знаю дорогу, - с усмешкой проговорила Карменсита.

Граф все-таки спустился вниз, чтобы проводить Карменситу. Закрывая за ней двери, он увидел стоящего рядом с комнатой ожидания посыльного от архиепископа. Получив сообщение, уточнив некоторые моменты, граф поднялся в свою комнату. Проходя по лестнице, он увидел просыпающихся пажей, которых он разогнал, чтобы занялись наконец делом. До приема оставалось меньше часа.