Страница 51 из 92
Это был он. Кардашьян мне в дышло, это точно он. Руки немного дрожали, когда я еще раз взглянула на его водительские права, прежде чем вернуть их. Этоонэтоонэтоон заезженной пластинкой крутилось у меня в голове, отнимая всю энергию, не оставляя сил даже на дыхание. И может поэтому я выдала то, в чем не собиралась признаваться:
— Я думала, ты не приедешь, — пролепетала я дрожащим голосом.
Аарон (а не какой-нибудь там мошенник, взломавший его аккаунт и решивший похитить почему-то именно меня, будто в мире нет кого получше) покачал светлой головой. Он будто прирос к месту, хотя черты его лица несколько раз менялись (видимо вся подвижность тела сосредоточилась в мимике лица) между улыбками и мне даже показалось, что они выражали нечто очень похожее на смущение и удивление. Но все же я недостаточно хорошо его знала, чтобы сказать наверняка.
— Я думал… — Он откашлялся, вынудив меня тем самым пригвоздить взгляд к его загорелому кадыку, который несколько раз подпрыгнул. — Я простоял тут довольно долго… Я не знал…
Он был разочарован. Он был разочарован, как же иначе, правда?
— Я думал ты будешь выглядеть несколько иначе, — наконец произнес он, чтобы нарушить тишину. Он говорил размеренно и спокойно. В середине предложения он моргнул, набрал побольше воздуха в широкую грудь и быстро выдохнул. Я перестала дышать, когда его темно-карие глаза вновь изучили мое лицо. Его губы вновь дрогнули в нерешительности, прежде чем растянуться в приятную улыбку. После чего его глаза оставили меня в покое. Его голос был таким же настороженным, как и улыбка, когда он произнес те несколько слов, которые мы столько раз говорили друг другу, как напоминание о нашей дружбе, напоминание о том, что он пригласил меня сюда:
— Ты знаешь, что я имею в виду.
Он был разочарован. Вот что он имел в виду. Тоже мне новости. Следовало догадаться. Мне следовало быть готовой…
Я перестала бороться с желанием сморгнуть слезы, и дыхание у меня стало прерывистым. Сердце колотилось все быстрее, а я все больше и больше начинала нервничать. Сама от себя не ожидала такого. Слезы навернулись на глаза, как и несколько мгновений назад, но я не позволила им упасть. Каким-то образом мне удалось прочистить горло и произнести мягче, чем мне бы хотелось:
— Я же говорила, что не похожа ни на маму ни на сестру.
Мужчина, которого (а это я уже знала наверняка) звали Аарон, издал звук, похожий на смешок, но при этом он будто был раздражен. Но следующие шесть слов, сорвавшихся с его губ, заставили меня вздрогнуть:
— Нет. Ты не похожа на них.
И потом, когда я вновь сжала губы в ответ на жестокость его честности, веля себе не плакать, потому что это он навоображал себе невесть что, посчитав, что я лгу, Аарон рассмеялся. По-настоящему рассмеялся. Он сделал шаг ко мне и его глаза вдруг стали такими яркими и сосредоточенными, а лицо, которое буквально только что шокировало меня, будто засветилось, и он произнес:
— Голодна?
Он спросил это как бы между прочим. Как будто просто подтвердил то, что я давно приняла, что мне было принять совсем не просто. Как будто я не пролила ни единой слезинки, пока ждала его, и теперь не утирала их из уголков глаз.
— В чем дело? — спросил Аарон насторожено. Его брови сошлись над переносицей и каким-то чудом это и без того красивое лицо, стало еще красивее, даже после того, как он в принципе признал, что думал встретить кого-то несколько другого, а не меня, и пытался теперь как-то с этим сладить.
Я была такой идиоткой.
У меня все поплыло перед глазами, и я почувствовала нарастание тревоги в груди и животе.
— Странно все это, — честно ответила я, внутренне нервничая как не в себе. И с каждой секундой, да чего мелочиться, с миллисекундой, нервозность только усиливалась. Я попыталась глотнуть воздуха, которого не было.
— Руби, в чем дело? — прозвучал голос, преисполненный заботой, в то время как я уставилась в землю, сжав ладони в кулаки.
Я сглотнула. Я велела себе перестать растекаться морем слез по асфальту. Напомнила себе: я знала, что произойдет и что я не буду разочарована. Поэтому я солгала, снова вытирая лицо, заставляя себя смотреть на него, пока я говорила.
— Я думала, ты передумал, и я решала, что мне дальше делать…
Его темные глаза, так разительно отличающиеся от цвета волос, округлились. Его лицо было преисполнено решимостью, когда Аарон сделал еще один шаг вперед. Он нахмурился и в одно мгновение будто все его тело охватила ощущение непонимания.
— Я не собирался менять своего решения, — уверено заявил он. Он внимательно вглядывался в мои глаза, линия его челюсти стала тверже. — С тобой все в порядке?
Я резко втянула воздух носом, пожала плечами, сглотнула, а потом потянулась потереть ладонью место на груди, под которой билось истерзанное сердце. У меня не может быть приступа паники. Этого никак нельзя допускать. Но я попыталась сделать еще один вдох, но ничего не вышло. Ничегошеньки. Руки начали потеть и по коже побежали мурашки и сердце билось как сумасшедшее и…
— Похоже я не могу нормально дышать…
Голова Аарона дернулась, и я готова поклясться, что его лицо побледнело. Он тут же шагнул ко мне навстречу и остановился прямо передо мной. Аарон Холл, который был еще великолепнее, чем я могла представить, был передо мной, и я чертовски волновалась.
Я чертовски волновалась.
Потому что я была расстроена и разочарована и изо всех сил старалась этого не показывать. Я не очень умею такое разгребать. Не нужно было прилетать.
Он же ни секунды не колеблясь протянул руку и взял меня за локоть, и прежде чем я успела осознать, что происходит, он подвел меня к скамейке, которую я даже не заметила, и выглядело это настолько естественно, словно он не раз уже такое проделывал. И при этом он все время приговаривал:
— Руби, ты в порядке, все в порядке. Дыши, дыши… — снова и снова, пока мой зад не приземлился на скамейку, а он склонился надо мной.
Ну а я все никак не могла прийти в себя.
Я рисовала круги ладонью на коже над сердцем, нервно глотая слезы, чувствуя себя идиоткой, и в то же время не совсем ею, потому что этот парень, который сообщил, что он Аарон, и вел себя как Аарон, и действовал как Аарон, и говорил как Аарон, присел на корточки передо мной, тем самым, заставив меня думать, что я единственный человек в этом городе, в котором я ни разу не была, не передумал.
Руки, о которых я даже не подозревала лежали на моих коленях и чуть сжали их.
— Держись, ладно? Я сейчас. — Он слегка сжал мои колени еще раз. — Ладно, я сейчас вернусь, — пообещал он. Я поморгала и почувствовала, как он еще раз легко сжал мои колени, а затем встал и ушел, убежав куда-то. Я даже не знала куда и зачем, потому что не поднимала на него глаз.
Я потерла кожу над сердцем. Пальцы липли к коже под рубашкой. Руки уже не дрожали, но казалось, что теперь трясло мелким бесом все тело. Часть меня хотела убедить разум, что я передумала, и нужно вернуться в терминал, чтобы купить билет домой, вернуться и притвориться, что ничего не было. Я могла бы сказать всем…
И только я подумала об этих «всех», как это слово мокрым одеялом упало всей площадью на мою истерзанную нервную систему.
Я не могла вернуться домой. Ни за что. Семья меня живьем сожрет. Они напридумывают себе всякого, после чего меня вряд ли куда-нибудь отпустят одну, и пиши пропало. Но, что самое главное, я больше никогда не предприму ничего подобного. В этом была цель поездки. Совершить поступок. Я хотела сделать это. Я хотела сюда прилететь. Я хотела быть здесь, и это не имело к ним никакого отношения.
Я не хотела возвращаться.
Если бы я хотела…
Все было в порядке. Все было хорошо. Меня никто не бросал. Может, я не была тем, на что он надеялся, но он был здесь. Аарон был здесь.
Аарон, который был так хорош собой, что смотри я на него несколько минут к ряду, то у меня бы глаза начали болеть. Поэтому это даже было хорошо, что мне нехорошо. И не было ничего страшного в том, что он не выглядел так, как я себе представляла. Что если бы я знала, что он так невозможно хорош, тогда глядишь, не стала бы шутить о его мистере Джобсе.